уфбау»244 в сентябре 1956-го.
Что касается моей итальянской работы, в которой действительно выражается моя сегодняшняя точка зрения245, то я при случае попытаюсь достать Вам экземпляр. Но мне вспомнилось сейчас, что здешние экономисты приходили к дочери Елены Феликсовны, и та посоветовала им прочитать эту работу. Может быть, Вы через них сможете получить этот текст быстрее, чем я смогу его послать. Наконец, что касается принадлежности к партии, то не от меня зависит, что обстоятельства остались неурегулированными. Сразу после моего возвращения из Румынии я направил письмо в компетентную инстанцию, в котором я высказал желание перевести мое старое членство в партии в новую партию246. На это письмо я до сегодняшнего дня ответа не получил. Итак, если этот вопрос не урегулирован, то зависит это не от меня. Я знаю, конечно, как желательно, и не только с моей точки зрения, было бы урегулирование. Но тут я ничего не могу сделать.
В вопросе марксизма мы, конечно, одного мнения. Я убежден, что если Вы читаете мои работы, то Вы тоже того же мнения. Моя «Эстетика», т. е. первая часть, появится предположительно уже этим летом. Я обязательно попрошу переслать Вам экземпляр247. Вы один из немногих людей, суждение которых для меня в этом деле важно. Ведь Вы знаете из наших разговоров мое скептическое мнение о ценности моего производства. Но я думаю, что сегодня жизненно важным вопросом является построить мост из прошлого в будущее. Что и попытался я сделать в этой книге. Для меня вторичный вопрос, если выяснится, что мост всего лишь понтонный, который рано или поздно будет убран и заменен более солидным.
Я был рад услышать от Вас и Ваши семейные новости. И я сообщу Вам в телеграммном стиле о моей семье. Старший сын Гертруд стал, как Вы знаете, всемирно известным физиком. Сейчас он работает над крупными вопросами физики, которые очень значимы философски. Младший сын, которого Вы, вероятно, знаете по Москве, из хорошего инженера стал великолепным экономистом. Его первая книга выходит на венгерском языке в этом году. Моя дочь счастливо замужем и у нее двое прелестных детей 12 и 10 лет240.
Простите сухость этой хроники. Но ничего лучшего у меня не выйдет, а слишком затягивать дело с письмом Вам я не хотел. Пожалуйста, передайте Лиде и всем московским друзьям мой сердечный привет.
<от руки> Ваш Г. Л.
Мих. Лифшиц – Д. Лукачу
27 мая 1963 г.
< по-русски, машинопись >
Дорогой Юри!
Печальное известие, заключенное в Вашем письме, тяжело поразило нас с Лидой. Милая Гертруд была для меня не только Вашей верной подругой – у меня были личные основания ценить ее высокое благородство, ее симпатию ко мне248. Теперь увидимся только в Елисейских полях. Но это уже не так далеко.
Я не хочу больше растравлять Вашу свежую рану. Вы правы – нужно найти в себе силы, чтобы жить и работать. Труд не опиум, но в известных случаях он – анестезирующее средство. Это большое счастье, что Вы увлечены трудом, не теряете веры в его необходимость. Что касается Вашего скептического отношения к своим литературным произведениям, то как может иначе относиться к этому марксист, знающий свою обусловленность и свои границы? – При всем том, очень хорошо, что Вы много пишете. Производительность – это важная черта таланта. Я нимало не сомневаюсь в богатом содержании Вашей «Эстетики», из которой мне известна только одна статья в журнале «Зинн унд форм»249.
Содержание Вашего письма я сообщил Игорю. Елена в настоящее время тяжело больна, лежит в больнице. Прошу Вас передать мое сочувствие и самые теплые приветы Вашим детям. Все мои близкие кланяются Вам. Мы с Лидой обнимаем Вас и желаем крепких сил для жизни и труда.
Ваш Мих. Лифшиц
Мих. Лифшиц – Д. Лукачу
3 ноября 1963 г.
< по-русски, машинопись >
Дорогой Юри!
Позвольте поздравить Вас с днем великого Октябрьского праздника. Лида присоединяется к этому поздравлению и к тем искренним лучшим пожеланиям, которые я Вам посылаю.
К сожалению, я еще не мог прочесть Вашу статью в «Nuovi argomenti», но я нашел этот журнал и собираюсь прочесть. Недавно в английском журнале, занимающемся восточной Европой – Survey, я прочел статью о Вас какого-то ренегата, видимо, знающего русский язык и Москву тридцатых годов. Этот автор утверждает, что Вы теперь находитесь в конфликте с молодежью, которая настроена в духе модернизма, а не классики. Такая ситуация и мне знакома. Думаю, однако, что у детей тоже бывают дети.
Последнее мне очень хорошо известно, так как у меня родился уже второй внук.
Сведения о наших общих друзьях не будут особенно утешительны. Елена очень больна и уже не встает с постели. Недавно я присутствовал на церемонии вручения ей ордена по случаю семидесятилетия. Игорь в своем обычном репертуаре. Он много редактирует для «Нового мира», переводит какие-то книги с немецкого250. Недавно написал статью о модернизме, весьма критическую, за что его ругают наши либералы251.
Мне хотелось бы получить Ваши фотографии и фотографии бедной Гертруд, которую мы так любили.
Большой привет и лучшие пожелания Вашим детям.
С неизменной старой дружбой
Мих. Лифшиц
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Будапешт, 11 ноября 1963 г.
Дорогой Миша!
Прямо перед тем, как я собрался отсылать Вам «Эстетику» и одно ранее написанное письмо, пришло письмо от Вас. Большое Вам за него спасибо. Немецкую версию статьи из «Nuovi argomenti»252 я так и так хотел Вам послать. Что про меня за границей очень много писали и пишут глупого и злобного, я рассматриваю как хороший знак: в определенных реакционных кругах находят, что мои работы оказывают слишком большое влияние на интеллигенцию, и хотят это остановить. Что имеются противоречия с частью молодежи, настроенной решительно модернистски, – это, конечно, верно. Она имеется и здесь. Немало есть таких, которые думают, что критерием разрыва с догматизмом является увлечение Пикассо. Это, конечно, детскость, но в определенных кругах пока имеет действие. С другой стороны, догматики, кампания которых против меня по линии ревизионизма привела к сомнительным успехам, пользуются этим сегодня для того, чтобы < показать >, что я собственно консерватор, не понимающий сегодняшнее время. Ну, что ж. Во всяком случае, я убежден, что – если смотреть с большой перспективы – все модернистское движение приходит в упадок. Оно, конечно, будет еще долго производить большой шум. Если можно, пришлите мне, пожалуйста, статью Игоря (хотя я и просил Вас в последнем письме писать Ваши заметки по эстетике на немецком, это, конечно, не значит, что я совсем разучился читать по-русски. Это только особое пожелание для данного случая, что очень важен для меня).
Передайте, пожалуйста, от меня привет Лиде и всем московским друзьям, особенно Игорю и Елене. Я очень сильно переживаю, что она до сих пор больна. Пожалуйста, передайте ей от меня сердечный привет и пожелания скорого выздоровления. Посылаю Вам также фотографию нас с Гертруд, снятую прошлой зимой.
Ваш искренний друг
Мих. Лифшиц – Д. Лукачу
Москва, 21 марта 1964 г.
< по-немецки, машинопись >
Дорогой Юри!
С величайшим удовольствием прочитал Ваше интервью чешскому еженедельнику253. Само собой разумеется, я в целом того же мнения. Не хочу вдаваться в детали, так как такие мелочи можно по-настоящему обсудить только при личном разговоре. И потом нельзя переоценивать мои возможности в искусстве писания немецких писем.
Надеюсь, что мы кое-что из этого интервью сможем напечатать на русском языке. Твардовский очень 254 его хвалил.
Получили ли Вы что-нибудь от Игоря? Он мне сказал, что написал Вам и послал бандероль, но ответа еще не получил.
Елена чувствует себя лучше, но все-таки она, бедная, так стара и слаба, что вряд ли будет диктовать свои мемуары.
Моя последняя работа наделала здесь много шуму. Я послал Вам оттиск255.
<от руки> Большой привет от Лиды и всех друзей.
Ваш Мих. Лифшиц
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Будапешт, 28 марта 1964 г.
Дорогой Миша!
Я очень был рад Вашему письму от 21 марта. Особую радость мне доставила статья из «Нового мира»255. Это шедевр полемики. Не только разорван на куски совершенно неизвестный мне автор совершенно справедливым образом, но, кроме того, в очень конкретном анализе его воззрений всплывают и общие актуальные проблемы, которые и здесь играют большую роль и с которыми никогда еще не боролись соответствующим образом. Я как раз вчера подробно говорил с моими молодыми друзьями, нельзя ли было бы опубликовать эту статью в какой-либо газете. Она теоретически была бы здесь чрезвычайно полезна.
Большой радостью для меня было и то, что мое интервью у вас понравилось. Конечно, из такого далека можно установить только общие соответствия; о деталях можно вести только непосредственный личный разговор. Что вещь понравилась Твардовскому, это очень хорошо; для меня здесь – и для правого дела тоже – много значило бы, если бы она смогла появиться в «Новом мире»256.
Теперь еще один вопрос, который у меня на сердце. Я слышал и не знаю, насколько моя информация верна, что Ваша большая книга потому не выходит, что Вы не считаете ее вполне законченной257. Позвольте мне, пользуясь традицией старой дружбы, против этого высказать протест. Сегодня так чудовищно важно высказывать точки зрения подлинного марксизма, что дело действительно не в большей или меньшей степени законченности. Я знаю, например, очень хорошо, как много незаконченного и предварительного содержится во всех моих работах, в том числе и в «Эстетике»258. И все же они оказывают хорошее влияние в прокладывании пути для подлинного марксизма. Я часто имею здесь возможность говорить с людьми из самых разных стран