Писать Юроку, по-моему, совершенно бесполезно. Если он не ответил на то Ваше письмо, то не ответит и на это. Да и хотя бы ответил: его мнение не так интересно и Вам, и мне, - он не Рахманинов и не Горовиц.
А вот почему Вы не ответили, следуя, очевидно, примеру Юрока, на мое письмо от 3 октября? Это не слишком любезно. Или уже тогда были нездоровы?
Пожалуйста, тотчас сообщите мне о здоровье. И дайте же мне Ваш окончательный адрес, где Вы будете письма получать на следующий день после отправки из Ниццы. Вдруг будет что-то спешное.
Жду и рукописи. Хочу, наконец, узнать, как Вы пишете. Советую писать не в тетрадке, а на отдельных листах (повторяю, на одной стороне и с полями). Еще раз скажу: давно следует начать писать. По- моему для этой главы (без изучения партитур) недели или двух больше чем достаточно.
Скоро верно получите ответ Александровой. Каков-то он будет?
Думаю, что Вы можете сослаться на Юрока. Ведь это правда. Он слышал Вас и хвалил.
Шлю Вам самый сердечный привет. Кланяется и Татьяна Марковна. Привет мосье Олегу. Я и забыл или не знал, что на Сиври его комната.
Ваш М. Алданов
34. С. Постельников - М. Алданову
22.10.51
Paris
le 22-X-1951
Дорогой Марк Александрович,
Опять слишком быстро прошла за работой и «текущими делами» целая неделя. Хоть мама и пыталась заставить меня лечь на пару дней из-за простуды, но я категорически отказался от этой интермедии, и таким обр[азом] смог побывать нелишних два раза в библиотеке. В указанных Вами статьях о Ломакине (их в Р[усской] Ст[арине] три) ничего особенно интересного для статьи об оркестрах не нашел, там много о хоре и о Беспл[атной] муз[ыкальной] школе Балакирева - пригодится впоследствии. От В. А. Александровой ответа еще нет, но моя работа значительно подвинулась вперед. Уже давно я убедился в том, что, по моей программе, каждый очерк (в первой половине книги) охватывает иногда слишком обширный материал. Так, напр. 3-й очерк, с которого я начал: «Придворная музыка московских царей до Петра. Оркестры вельмож XVIII в. и Светская музыка при Петре, Анне и Елизавете. Первая итальянская опера и т. д.» будет одним из самых значительных и длинных. У меня подготовлен материал для первой части этого очерка (о моск[овских] царях), с которой я и начал писать. Но увидя, что работа затягивается, а Вы советовали начать с «оркестров», - я опять переключился на XVIII век. Пишу я, пока, с трудом, но вот уже 4-й день как пишу, продолжая, конечно, чтение: необходимо было прочесть всё, что имелось о вельможах XVIII в. у Финдейзена и т. д. Для меня - всегда главное - хорошо начать (первая страница потребовала несколько часов!). Поэтому я с самого начала отделываю стиль и слог, что конечно впоследствии делать не буду (отделывать нужно после), не правда ли? Простите, что так спешно ответил Вам в прошлом письме (из-за расписки и всякой спешки).
С начала этого месяца мне пришлось написать около тридцати писем и на некоторые я еще не смог ответить с 1-го октября. Что, конечно, не извинение в том, что касается переписки с Вами; на Ваше письмо от 3-го, я не хотел ответить под «настроением», т. к. был огорчен (я ведь очень обидчив) Вашим недовольством по поводу письма к Александровой.
Было также и то, что я, переждав несколько дней, надеялся послать Вам немного своего текста; было и то, что я уже себя плохо чувствовал: все вместе. Вопрос с комнатой еще не разрешен, а должен быть улажен до 1-го Nov.: или надо найти подходящего co-locataire’а[111], или отказываться. Кое-кого мне уже рекомендовали, к тому же я обратился в франц. консерваторию.
Окончательно решать что-либо сейчас очень трудно, не зная, как всё пойдет дальше, и это состояние очень мучительно. Если б я получил заказ на книгу, то мог бы отказаться теперь от комнаты, которую держу исключительно из-за рояля (у мамы не могу играть много), т. к. приходилось бы играть меньше.
На прошлой неделе приехал Олег; к сожалению, из-за сложных пограничных формальностей он не смог привезти свою пиш[ущую] машинку - это очень досадно. Его присутствие - для меня большая поддержка, до некоторой степени даже и материально. Пока появится возможность работать по своей профессии в Париже он будет работать в другой области. Он шлет Вам сердечный привет.
Кончаю, дорогой Марк Александрович, посылаю Вам сегодня первые страницы более или менее отделанными. Надеюсь, что смогу закончить главу об оркестрах в два дня и вышлю Вам в четверг. -
Мой самый сердечный привет Вам и Т. М.
Искренне преданный Вам
Любящий Вас,
Ваш Сергей П.
P. S. Ваш некролог еще не начат, так как я суеверен, и Вы должны прожить до конца века!!
35. М. Алданов - С. Постельникову
28.10.51
Милый Серж.
Получил Ваше письмо и девять страниц очерка, спасибо. Очерк написан дельно, толково, в стилистическом отношении и в орфографическом он много лучше, чем я ожидал. Я исправил в этом отношении очень немногое. Рад и поздравляю. Однако в очерке есть очень большой недостаток. Прежде, чем перейти к нему, хочу сказать Вам несколько слов как «предисловие».
Вы мне сообщаете: письмом (моим) от 3 октября «я был огорчен (я ведь очень обидчив)». Огорчение - это одно, обиженность другое. Я не думал, что Ваша «обидчивость» распространяется и на меня. Я Вам сказал, как всегда Вам говорю, правду. Внеся первую поправку в письмо к Александровой (вторую ведь я одобрил), Вы сделали большую ошибку и себе повредили. Причину я Вам объяснил, и по существу Вы на это ни слова не ответили. Кстати, только этой Вашей поправкой я могу себе объяснить то, что Вы до сих пор от Александровой ответа не имеете. Очевидно, она тоже «обидчива», и Вы ее действительно Вашим замечанием вполне могли обидеть. Ее голос в издательстве не решающий (Вредену я Вас всячески расхвалил), кроме того, она очень порядочный человек и, если и обиделась, то вредить Вам, думаю, не станет. Но что Ваша «поправка» внесла в отношения с ней холодок, это весьма вероятно. Что сделано, то сделано. Вы же на меня обижаться не имеете права, что я Вам ни написал бы. У меня во всем этом деле с Вашей книгой ни малейшего личного интереса, как Вы знаете, нет, я думаю и забочусь только о Вас. Буду и впредь писать Вам то, что нахожу нужным и как нахожу нужным для Вас полезным. Буду весьма удивлен, если Вы этого не поймете - и, добавлю, не оцените.
Теперь перехожу к недостатку очерка. Вы, впрочем, сами его в письме указываете, называя его очерк слишком схематичным. Я сказал бы и то, что он слишком сух. Я не читал книги Финдезейна, - может быть, она именно так написана? Но так писать книгу не следует. Если б Вы писали большую статью для огромного словаря вроде Брокгауза, то нельзя было бы лучше написать, чем написали Вы. Там должны были бы быть факты, факты и факты. Но книгу надо писать не только для справок, а и для того, чтобы она была интересным, занимательным чтением для широкого круга читателей. Я поэтому и посоветовал Вам начать, для издательства, с «красочной» главы, как эта. Постарайтесь, мой милый, именно красочной ее и сделать. Материалов больше чем достаточно. Например, о крепостных оркестрах и Пыляев дает много занимательного, бытового материала, а Вы о нем только упомянули. Вы могли бы даже просто дать в кавычках длинные цитаты хотя бы именно из Пыляева, с подстрочной ссылкой на них, с указанием книги и страницы. То же самое относится к Берхгольцу, - отчего не давать длинных, именно красочных цитат? Ведь у Вас очерк вышел очень краткий (страниц шесть-семь печатных, а можно дать и двадцать). Или же Петр, Елизавета, Екатерина. Надо, думаю, прежде всего указать, были ли они сами художественными натурами, отметить степень их музыкальности (о Петре Вы, впрочем, тут кое-что дали, но мало). О каждом их этих царей есть очень интересно и именно занимательно написанные книги Константина Валишевского[112]. Они были написаны по-французски, но есть и русские переводы (чтобы Вам не тратить время и на перевод). Там Вы всё об этом найдете, как и об Алексее (а не Андрее, как Вы написали) Разумовском и о Потемкине. Непременно возьмите в библиотеке эти книги, и Вы увидите, как это увеличит «интересность» Вашего очерка.
Теперь ссылки. Вы иногда даете их в подстрочном примечании, хотя и не указываете страниц (а это необходимо). Но иногда Вы в тексте просто вставляете имя автора, например: «(Пыляев)». Гораздо лучше первое, если даже Вы в конце главы дадите перечень литературы. В данном случае ссылка на Пыляева и говорит очень мало, так как у него есть не одна, а четыре книги.
И еще одно, очень важное. Даже тогда, когда Вы просто перечисляете факты, ни в каком случае не пользуйтесь (если это сколько- нибудь длинно) лишь одним источником для перечисления, так как это часто вызывает обвинения в плагиате. В частности, много ли Вы взяли у Финдейзена, книга которого, по-видимому, называется так же, как Ваша?
Вот пока все. В общем же, я доволен и одобряю. Ваши страницы пришлю Вам завтра, хочу прочесть в третий раз.
Имейте в виду, что для добавлений Вам не нужно целую страницу писать наново (кстати, я сначала и не заметил, что Вы четвертую страницу прислали в первой и во второй редакции): Вы можете срезать страницу, где нужно, и приклеить к ней дополнение. Для такой работы необходимы и ножницы и клей (рекомендую Вам Gripfix): именно поэтому я и просил Вас писать на одной стороне страницы, что Вы и сделали. Поля же служат только для коротких дополнений и исправлений.
Я очень рад, что Ваше здоровье совсем поправилось. О себе того же сказать не могу, но ничего серьезного нет.
Шлю Вам самый сердечный привет. Очень кланяюсь мосье Олегу. Моя жена благодарит за память и Вам тоже кланяется.