Храни вас Бог. Сердечно Ваш А. Карташев
[На полях:] Опять иду с камнем на сердце в Бодлейяну…
26. VIII. 1934.
Дорогой Антон Владимирович,
Утешили чудесным письмом об Оксфорде! Весь я прооксфордился, наскрозь! И все же – не тянет меня Альбион (ибо – поезжай я, – вытянет всего в Ла-Манше). Вижу – Вы зарядились хорошо ладностью и укладливостью островитян. А любопытно бы этих почтенных джентльменов переселить на годок в «недра адовы», – что бы сталось с их хладнокровием, уверенностью в себе и – в культуре своей, и с их благодушием людей, знающих себе цену? Сытый лев – и тот благороден и великодушен и – крепко уверен в бытии своем и милостиво взирает на мир Божий (и, может быть, даже – кто его знает! – почитывает – во сне – Гомера!).
Поразила нас дешевизна у мореплавателей. Да-а, можем гордиться, чорт возьми! – ни-щие, а проживаем в стране самой «дорогой»! И – как-то живы еще.
Теперь, конечно, поздно, а мелькало мне – попросить Вас предложить богословам и пастырям англиканским вопрос: допустимо ли-с… играть в гольф, крикет, теннис, крокет, бридж, футбол, воли-болл и, чорт их знает, – в поло, кажется… (это все касается их, пастырей и богословов), есть по 5 раз в день (разные эти лёнчи, брек-фесты и проч.), до отвалу, выпивать портеру, виски, коктейлей, рома, коньяку и проч., курить «сладкий» табак, подремывая в кожаных креслах, очень удобных, дедовских, накрыв красную лысину «Таймс»ʹом или даже – церковно-приходскими ведомостями… – и все это, когда там (у нас-с!!!) и проч… – и затем, снова и снова приступать к творчеству во… Славу Божию?.. к выработке новых «догматов», к изысканиям «корней» и «камней» христианства?.. Сколько во всей этой сытости и благополучии – пошлости (прикровенной), самоуверенности… (скрытого, конечно) презрения к… нам!: «А вы вот… обиваете мировые пороги»… Вы скажете – напротив, такое радушие… и т.д. Но мы-то знаем – ис-то-рию. Надо было «выполнить программу» – и се выполнили… «протестом» (года 4 тому). А ныне в покое продолжают. Я это к тому, что все эти Оксфорды, Кембриджи – проч. – красивые гро́бы. И раз попущено то, что попущено… (и уже 17 лет!) – я бы не заплакал, если бы эти куполообразные библиотеки и дворцы-университеты были сожжены и разметаны новыми гуннами. Ни-к-че-му… все это, а лишь для «самоуважения». Это все самозабава – все эти конференции… самообман. Можно было обольщаться во времена милейшего Гладстона и несколько поздней, но теперь… все это – как мертвому греку пиявка. Вы, конечно, возражаете и даже негодуете – на эти мои ереси… А я скажу еще: лучше бы все эти милые маниловцы (и бессознательные тартюфцы), заголя ж…у, бесчинствовали: по крайней мере, знато было бы, с кем имеешь дело. О них сказано: «вскуе же чтут Мя». Суета, как суетой объяты все эти Бердяевы, Федотовы, и проч. фокусники. Вы – один! – бьетесь в тисках, горите… и веруете. Блажен, кто верует… И Вам, лишь Вам из «оных» желаю страстно пережить всех Сталиных и проч., дожить и, воистину, вливать правду в оскверненные души русские… перестраивать!
Надеюсь, милая Павла Полиевктовна с Вами! Мое письмо, может быть, не застанет Вас на «острове благоденственного жития»… – дошлют. Мы живем по Милости Господней. Ничего. Я хочу писать. Много хожу. Скоро «во-свояси». Пошли грибы, – сушка. Но есть еще и черника. Булгаков отъехал. Лазали с Ольгой Александровной по скалам – не поверите! – таскали нас сниматься… над водопадом! – Высота 1800 м. (Allemont –800). Хорош здесь «черный» хлеб, деревенский.
Идет корректура «Богомолья». Обокрали меня голландцы – издали «Человека». Грожу судом, но… кишка тонка. Эх, если бы эти английские пасторы издали «Лето Господне» и «Богомолье» – …все-таки доброе дело бы сделали… хоть мне. Но… им не до сего. А небось и на это оставлены деньги некиими гладстонами?
Поздравляем Вас – запоздало! – с прошедшим днем Ангела, милый Антон Владимирович. Все мы целуем Вас и куму. До свидания. Ваш Иван Рыдалец.
29. IX. 1934.
Дорогой Иван Сергеевич!
Не знаю, где вы сейчас. Пишу с риском, что письмо не дойдет, а потому скупо и кратко. Мы с 30 августа уже дома, так что Ваше последнее письмо, адресованное в Оксфорд, я получил уже здесь в Париже.
Вчера получил от Президиума РНК приказ написать Вам по срочному делу. Как все годы, по нашему траурному календарю в дни мрачной годовщины Октябрьской революции будут панихиды в церкви и вечером собрание с речами. Опыт показал, что эти собрания всегда бывали многолюдны.
В этом году тем много: и женевский триумф большевиков240, и горький «писательский» съезд в Москве241, и «амнистия», и прочие испытания…
Явилась мысль: нельзя ли в этом году придать этому собранию (3 ноября в Дмитриевскую субботу242) «писательский характер»: попросить выступить Вас, Бальмонта, Бунина, Мережковского и т.д.? Пишу пока Бунину и Вам. Откликнитесь поскорее в общем смысле. Строить нам по этому плану или нет243?
Начинаем новый учебный год. В этом году 30 апреля уже 10-летие Богословского института! Полетели 10-летия!.. И с ними мы – в Лету!..
А «Троцкие» не сдаются. В своей «La Vérité» он прямо призывает к вооруженному восстанию и свержению правительства Думерга244. Да! буквально!! И это так же печатается и дозволяется в Париже, как дозволялись речи Ленина с балкона Кшесинской245. Керенщина всемирна246. И результаты, очевидно, будут аналогичные.
Ну, надеемся, до скорого свидания. И.К. Денисов уже ждет вас с Ольгой Александровной и с нами к себе на трапезу вместе с митрополитом Евлогием.
Целуем. Ваш А. Карташев
2 октября 1934, 10 часов вечера.
Прибыли дня 4 тому, дорогой Антон Владимирович, помаленьку вхожу в колею повседневности. Но не буду о своем, а вот – по вопросу.
Я не буду выступать на собрании 3 ноября: 1) нет сил, не в форме еще, после перенесенной болезни, берегусь, т.к. всякое волнение (и у меня всегда возбуждение, как публичное выступление) обходится мне жесто-ко! Главным образом поэтому и в Ниццу не поехал читать, образумился; и 2) душевного подъема нет, совершенно, ни охоты, а, значит, и огня нет. Простите, снизойдите к немощи моей, – лечусь, все лечусь, хотя, слава Богу, боли пока не давали себя знать. За других ничего не могу сказать. – Думаю, что, по разным причинам, лучше будет – без писателей. Разные люди все – разные голоса. Трудно слепить. Да и практического итога – большого – сколько будет? Все всё знают. Все всё несут в душах, у кого есть место в душе. Вы это знаете лучше меня. Я… – воздержусь, не урекайте меня. Неспособен.
Все идет, как по маслу… только это все = чортово масло-смазка. А куда сия, подмазанная так, телега скатится… –? Думаю, что как-то, сорвавшись со всех колес… опять на колею вскочит, только – дорого обойдется поправка. Глаза бы не глядели. История (если это только (?) история) – хорошенький апофеоз изготовила нашему, отмирающему, поколению гг.
идеалистов, либералов, богоискателей, cupidorum novi*, эстетов и проч. «в корень не смотревших». Теперь гг. писателям надо бы хоть зарисовочки оставить, – бежит время, – да, не бывали хуже времена – и – подлей. И все это – плоды, естественнейшие «плоды рук» – поколения (околения!) нашего. Ну, да что тут скулить, как все сгорело! Привелось бы в покаянии скончать живот, чего многие и удостоиваются. Пока идут на смену… Казем-Беки247, Вонсяцкие248 (?!), босяцкие и проч. насекомые – путей не видать. Время, и судьба, и необходимость выведут от наших миллионов (неистребимых, по-видимому) нужный материал, похожий на наше поколение столь же, как железо на… студень. Но… нас уже не будет. Мы можем скулить, возмущаться, каяться… но – нашему поколению – не строить: нас и в богаделенные сторожа не возьмет Россия: не достойны. Среди нас есть чудесные и святые даже люди, и самоотверженные, и… НО: обречены за грех общий – и – обетованная земля вряд ли отворится. Слишком все страшно, отчаянно – кругом. Чудо вот разве?!.. Я подавлен. Привет милой куме и Вам. Жму руку. То-ска! Ваш Ив. Шмелев.
22. I. 35.
Здравствуйте, милые друзья, Павла Полиевктовна и Антон Владимирович! С прошедшим праздником Рождества Христова и уже вступившим Новым годом. Желаем Вам здоровья, благоденствия и – скорого въезда в Святую Русь. Близится, чудо да совершится. Все эти недели мы оба болели, и я стал выходить дня за 2 до своего чтения в помощь Аньерскому приходу249 (20 января). И, полубольной, пописывал-работал, – но друзья все же нас навещали. Мы же – нигде не были, лишь 1 раз, у всенощной под преподобного Серафима, рискнул – и опять слег с t°, на 3-4 дня, даже Серова просил приехать. Сегодня должны бы выиграть толику. В ноябре я-таки схватил на 1/10* – 1000 фр., что укрепило силы уплатить terme**. Чаю – покрупней. Бу-дет! Имею 2 десятых в разных билетах и – участников, прилепившихся. Вы совершенно запропали, и в газетах не слыхать, не видать. Получил с Карпат образ преподобного Серафима, от игумена Серафима