250, обители преподобного Иова251, священный, лежал на камне в Сарове. Сработали сами кивот, – сияет! Мой кабинет украсился Москвой! Кррасота. Читатели радуют, много писем. Это укрепляет. Слыхал – трапезовали у Сергея Викторовича Яблоновского? Неподалечку от нас. И я бы побыл, да – режим. Но вот, на 2 обеда зван, – попробую. Черкните. Ваш Ив. Шмелев.
[На полях:] В Казачьем музее наплав был такой, что пришлось посылать за стульями и скамьями. – По́л-но! Несмотря на отдаленность. Я был вполне удовлетворен.
18. II. 1935.
Дорогой Антон Владимирович,
Эх, давно не виделись! Мы с Ольгой Александровной переболели чуть ли не дважды. Ждал увидаться вчера, на чудесном пушкинском вечере, – не пришлось Вас найти, бездна народу, – все полно. Денисов был очарователен – то-нок и – проникновенен. И все – прекрасны. Во всем был – Дух Великого, – захватило. Редкостный по удаче вечер. Слава Михал-Михалычу! и – Лоллию Ивановичу. Певицы очаровательны. Балерины – bisquit dʹamour***. Душа оттаяла…
Собираемся к Вам – и не знаем, когда можно.
Не укажете ли имена славистов-ученых, – хочу им послать (некоторым) «Богомолье», как только получу книги. Мне нужно слависта-серба, поляка (кто знает отлично русскую литературу), чеха. Немец и голландец есть, знаю, француза – тоже знаю. Англичанин? американец? итальянец? испанец? – Если знаете. А то наведу справку у Григория Леонидовича Лозинского. Иван Иванович сидит в сумасшедшем доме252 с месяц уже (с 31 января). Завтра – выигрываю 1/10 миллиона и уезжаю в Иерусалим (только в сем случае).
Сердечный привет от нас дорогой куме и Вам.
А нас-то почто забыли? Неужто уж ви-зитами считаетесь?! Ваш Иван Булонский-Республиканский.
19. II. 1935.
Дорогой Иван Сергеевич!
Конечно, не от счета «визитами», а от немощи так давно не показывались к вам! Немощи буквальной: Павла Полиевктовна три недели была в гриппе, а я – две (от русского Рождества до Крещенья). Это выбило из колеи и нагнало апатию. Никому на рождественские письма не ответил и все как-то запустил. А тут еще выпал долг съездить 3–8 февраля в Женеву на церковно-благотворительную конференцию. Хотя это было и приятно, но дела мои еще больше запутались.
А от безденежья и еще большее уныние, никуда не хочется. И на Пушкинском вечере не были; от всего воздерживаемся.
Упорно иду по 1/20 в каждом выигрыше253. За год просадил уже около 150 фр., а выигрывал только дважды по 5 фр. Одна теперь надежда. Заработать нигде ничего нельзя. Жалованьишко выплачивается неаккуратно, по маленьким частям, и до Пасхи нет надежды на аккуратные получки. Америка нас подводит.
Насчет славистов: из Польши, конечно, лучше Ледницкого254, сына † Александра Робертовича255, никого не выдумать. Он – коренной москвич по образованию и теперь польский пушкинист и профессор русской литературы в Краковском университете. Забыл его имя: не то Владислав, не то даже просто Константин. Адрес, во всяком случае, достаточен: Краков, университет. В Англии заводится много русоведов. Самый коренной и близкий нам – это профессор Пэрс256, под крылышком которого преподает там русскую литературу и молодой Глеб Петрович Струве. На всякий случай адрес Пэрса вот какой:
Professor Sir Bernard Pares, School of Slavonic and East European Studies, 40, Torrington Square, London, W.C.1, Angleterre.
Я еще знаю большого любителя русского языка и знатока русской церкви, нашего богословского друга, ученого и журналиста. Вот его адрес:
Mr. A.F. Dobbie-Bateman257, 70, Swan Court, Chelsеa, London, S.W.3, Angleterre. Обращаться по-русски: «Василий Иванович».
Если хотите, возьмите и в Шотландии известного профессора Саролеа258, апологета нашей старой России. Его адрес:
Professor of St. Andrews University Sarolea, 21, Royal Terrace, Edinburgh, Angleterre.
Американцев раздобуду Вам несколько позднее. А из итальянцев самый главный корифей – это, конечно, профессор Логатто259. Его знают все: Муратов, Б. Зайцев, Кульман, Мережковский. Из чехов большинство левят и отвращаются от старой России. Но профессор Славек обжегся, побывав у большевиков, и теперь, кажется, стал лицом к подлинной России. Русоведом у них слывет и профессор Мурко260 – словинец родом. Но лучше всего обратиться к посредству нашего академика Францева261 и, если хотите, как раз профессора русской литературы Евгения Александровича Ляцкого262.
Насчет гощения я сейчас попал в очень тесные обстоятельства: и у о. Мефодия надо говорить лекцию, и ряд своих богословских закрытых собраний, и пушкинский комитет, на котором, вероятно, увидимся, и срочный отчет о двух сочинениях, и – главное – одна зарезно-срочная работа, требующая беготни по библиотекам. Крайний срок ее 10 марта. До тех пор чувствую себя скованным рабом. Но 3 марта, в первое воскресенье месяца, несмотря на все это, мы открыты для всех друзей и знакомых от 3 часов дня. Сговоримся о бóльшем после 10 марта.
Шлем вам с Ольгой Александровной низкий поклон и пожелание всяческой бодрости. Сердечно Ваш А. Карташев
23. 3. 35.
Дорогой Антон Владимирович,
Редакционный комитет по изданию особого № «Русского инвалида» (ко Дню русского инвалида, 9/22 мая)263очень просит Вас, дабы украсить этот годичный № (который будет отпечатан в количестве до 10 000 экз. (а может быть, 6000), в помощь нашим 6000 инвалидов), и одних порадовать, а других (жертвователей) взволновать и подвигнуть на даяния благая, – не отказать в поддержке и прислать Ваше золотое слово. Вы, дорогой Антон Владимирович, не отклони́те просьбы! Потрясите сердца! Вы – можете. Ведь это – как молитва. Хоть 50–100–120 строк! Я взял на себя труд написать Вам: «толцыте – и отверзется вам». Толку́. Не Вы – так кто же?! Аминь.
Срок, – для Вас, столь обремененного, – 10 апреля. Благоволите направить «бриллиант» по адресу: 13, Rue Pascal, Paris, 5-e – на имя генерала Николая Николаевича Алексеева.
И аз, грешный, столь нагружен, что не передыхаю. Но… – не ропщи, ибо толку от сего занятия ни-какого.
Привет Вам и куме дорогой – сердечнейший. Иссяк так, что… вот, «вечеряю», а что из сего будет – не чую. Ваш Ив. Шмелев.
[На полях:] Когда вздумаете нас порадовать-навестить, пожалуйста, захватите Соломона Рейнака264, надо и сего «меду» попробовать. Пишу «Пути небесные», 1-й очерк прочитаете 24.III265, думаю. Что-то зацепило. А надо. Дальше всё «чудеса» пойдут. И главное – все истинное. Разумейте, языцы!
29. III. 1935.
Дорогой Иван Сергеевич!
Не сразу собрался ответить Вам: прохожу теснину набитых и перегруженных недель. Только что кончил 5 недель лекций по 17 часов в неделю!! Это было вместо болевшего о. С. Булгакова и уезжавшего В.В. Зеньковского. До шума в ушах и отупения. Сейчас поправляю все другие запущенные дела. В частности, срочно до 12 апреля должен выполнить обещание «Русскому трудовому христианскому движению», т.е. Б.А. Никольскому в Женеву. Надо написать три статейки: одну общую и две специальных, так сказать, по христианской социологии. Это будет вкладной лист в пасхальный № под заголовком: «С Богом».
И Вы туда должны дать фотографию и несколько строк с автографом. Даст митрополит Евлогий, патриарх Варнава, митрополит Антоний.
Не отказываюсь от инвалидов. Только, если будете писать ген. Н.Н. Алексееву, скажите, что не могу и думать раньше 12- го, пришлю к 20-му. Немножко. Много – некогда.
И рад бы к Вам разгуляться, да вот увяз. И пока не выполню срочных моих долгов, не рискну никуда выезжать. Тяжко от запутанности, запущенности дел, от оскудения, наводящего уныние. И Павла Полиевктовна в великопостном усмирении и неподвижности. Слава Богу, хоть не болеем. И то очень хорошо. Молоко 1.20!! Да еще далеко нам до молока! Поклон Ольге Александровне от нас обоих. Павла Полиевктовна где-то на базаре. Сердечно Ваш А. Карташев
[На полях:] Соломона Рейнака у меня тогда же перехватил Вяч. Новиков. Напишу ему, чтобы вернул. И тогда – Вам.
[На обороте:] Пишите о «Путях небесных». Это искание пути русского духа и русского писателя.
Бог в помощь!
16/29. III. 35.
Дорогой Антон Владимирович,
Мне прислан на днях лист оповещения о предстоящих юбилейных днях патриарха Варнавы, 10–13 апреля и 13 мая, скрепленный печатно глухим именем «Русский комитет», – из Белграда, с предложением оповестить о необходимости возможно шире и глубже отозваться на эти юбилейные даты и сущность их. Я оповестил М.М. Федорова – не застал его, в газете еще о сем не знали, не получали извещения. Возможно, и даже наверное, думаю, Вы получили, знаете. Ограничиваюсь лишь этим. Я пошлю книгу патриарху и привет. Черкните, что предполагаете сделать, адрес ли общий, внушительный и проч.
Очень я задерган все эти недели письмами несчастных, просьбами, всякими излияниями и… воззваниями для газет. С ужасом вижу, что три четверти времени уходит в «холостую работу». Писать приходится «на уголку». Да Ив болел у нас и – нужда начинает сжимать, сдавливать. Что уж…