— У вас есть девушка, Клэнси?
— Я женат.
Я чувствовала себя дурой, из-за того не знала этого. Какая она, женщина, которая вышла замуж за такого сурового сдержанного мужчину? Мужчину, который круглый год носил пиджак, чтобы спрятать свое оружие, с которым он никогда не расставался. Бывает ли он нежен и ласков с ней? Беспокоился ли о ее защите? Убил бы ради нее?
— Как далеко бы вы зашли, чтобы защитить ее? — спросила я его.
Мы притормозили у светофора и он, повернув голову, посмотрел на меня:
— Легче спросить, как далеко я бы не зашел?
Глава 9
— Что с ним было не так? — спросила Мегуми, глядя на парня, который уходил от нас в недоразумении. — У него ямочки на щеках.
Я закатила глаза, а затем допила свой коктейль, сделанный из водки и клюквенного сока. «Праймал» (первобытный — прим. пер.) — четвертое местечко из нашего списка ночных клубов — буквально громыхал. У входа толпились люди, желавшие пройти в клуб. Тяжелые гитарные треки соответствовали названию клуба, музыка сотрясала затемненное помещение в первобытном соблазнительном ритме. Интерьер представлял собой поразительное смешение шлифованного металла и темного дерева, разноцветные огни на которых создавали фигурки животных.
Все это было чересчур, как, в принципе, и все, присущее Гидеону, оформление граничило с чрезмерной роскошью, но не переступало грань. В клубе царила гедонистически-развязная атмосфера, и она творила с моим опьяненным либидо сумасшедшие вещи. Я не могла спокойно сидеть, и беспокойно постукивала ногой о перекладину своего стула.
Лейси, соседка Мегуми по комнате, тяжело вздохнула, запрокинув голову. Я любовалась ее русыми волосами, небрежно зачесанными наверх и слегка растрепанными.
— Почему бы тебе не пофлиртовать с ним?
— Можно, — сказала Мегуми, раскрасневшаяся, с горящими глазами и очень сексуальная в соблазнительном золотистом платье с лямкой через шею. — Возможно, у нас бы что-нибудь получилось.
— А для чего тебе это? — спросила Шауна, потягивая напиток такого же огненного цвета, что и ее волосы. — Ради моногамии?
— Моногамию переоценивают, — Лейси соскользнула со своего барного стула от нашего столика на высокой ножке и завертела бедрами, сверкая стразами на своих джинсах в полумраке клуба.
— Нет, это не так, — надула губы Мегуми. — Мне вот нравится моногамия.
— А Майкл спит с другими женщинами? — спросила я, наклонившись вперед, чтобы мне не приходилось кричать.
Мне пришлось отклониться назад, чтобы подошедшая официантка смогла поставить очередную порцию напитков и забрать пустые бокалы. Черные сапоги на высокой шпильке и ярко-розовое короткое платье-бюстье являлись униформой клуба, благодаря которой официантки выделялись из толпы, чтобы легко можно было понять, кого подзывать. Помимо этого, служебный персонал выглядел невероятно сексуально в такой одежде. Приложил ли Гидеон руку к выбору униформы? А если приложил, что являлось прототипом?
— Я не знаю, — Мегуми взяла свой новый коктейль и с печальным выражением лица начала его потягивать через трубочку. — Я боюсь спросить.
Схватив одну из четырех стопок, которые стояли в центре нашего стола, и дольку лайма, я прокричала:
— Давайте выпьем и танцевать!
— О, да! — Шауна залпом выпила свою стопку Patron (прим пер. — марка текилы), не дожидаясь всех нас, затем запихнула дольку лайма себе в рот. Бросив в свою пустую стопку корочку фрукта, она быстро взглянула на нас:
— Поторопитесь, неудачницы.
Я последовала ее примеру, передернувшись, когда текила смыла привкус клюквенного сока. Лейси и Мегуми выпили одновременно, перед этим чокаясь друг с другом и громко крикнув:
— Kanpai! (прим. пер. — япон. До дна!)
Все вместе мы пошли танцевать, Шауна вела нас в своем платье цвета электри?к, которое при свете клубных ламп было таким же чертовски ярким как и униформа сотрудников. Нас поглотила толпа извивающихся в танце людей, и мы тут же оказались зажаты между мужских тел.
Я расслабилась, отдавшись тяжелому ритму играющей музыки и распутной атмосфере сотрясающегося клуба. Подняв руки вверх, я покачивалась, освобождаясь от продолжительного напряжения, оставшегося после долгого бессмысленного вечера, который я провела со своей мамой. В какой-то момент я перестала ей доверять. Чем больше она обещала, что без Натана все изменится, тем четче я понимала, что не могу ей верить. Она переходила границы столько раз.
— Ты красивая, — кто-то прокричал у моего уха.
Я оглянулась через плечо на темноволосого парня, извивавшегося за моей спиной.
— Спасибо!
Конечно же, это было неправдой. Мои волосы спутались и прилипли к моим вспотевшим вискам и шее. Но мне было плевать. Музыка все продолжала играть, песни плавно перетекали одна в другую.
Я упивалась невероятной чувственностью тусовки и бесстыдным стремлением к случайному сексу, которое, казалось, все источали. Я оказалась между парой — девушка у меня за спиной, и ее парень передо мной — когда заприметила знакомое лицо. Должно быть он увидел меня первым, потому что он уже пробивался ко мне.
— Мартин! — закричала я, вырываясьь из своего эротического бутерброда. Раньше я пересекалась с племянником Стэнтона только по праздникам. С тех пор как я переехала в Нью-Йорк, мы виделись лишь однажды, но я надеялась, что со временем мы будем встречаться чаще.
— Ева, привет! — он обнял меня, а затем отстранился, чтобы осмотреть меня. — Ты выглядишь потрясающе. Как дела?
— Давай выпьем! — прокричала я, чувствуя, что для поддержания громкого разговора в толпе у меня слишком пересохло в горле.
Схватив меня за руку, он вывел меня из толпы, и я указала на свой столик. Через минуту мы уже сидели, официантка принесла очередной коктейль из водки и клюквенного сока.
Я всю ночь пила этот коктейль, однако заметила, что мои напитки со временем становились краснее — определенно признак того, что в соотношении водки и клюквенного сока, последнего постепенно становилось все больше. Я знала, что это было умышленно и своевременно предусмотрено возможностью Гидеона давать указания в каждом клубе. Но я и не очень возражала, так как никто не препятствовал тому, что я заливала в себя одну стопку за другой.
— Итак, — начала я, сделав долгожданный глоток, а затем прислонив ледяной стакан к своему лбу. — Как жизнь?
— Отлично, — широко улыбнулся он, довольно-таки симпатичный в светло-коричневой футболке с V-образным вырезом и черных джинсах. Его темные волосы были короче чем у Гидеона, но они привлекательно спадали на его лоб до самых глаз, которые, я знала, были зелеными, хотя никто не смог бы определить их цвет из-за освещения в клубе. — А как у тебя с рекламным бизнесом?
— Я люблю свою работу!
Мой энтузиазм насмешил его:
— Если бы только мы все могли так сказать.
— Я думала тебе нравится работать со Стэнтоном.
— Так и есть. А еще мне нравятся деньги, которые я за это получаю. Но я не могу сказать, что люблю свою работу.
Официантка принесла для него скотч со льдом, и мы чокнулись бокалами.
— С кем ты здесь? — спросила я его.
— С парочкой друзей, — он посмотрел вокруг, — которые куда-то подевались. А ты?
— Аналогично, — я поймала на себе взгляд Лейси, которая танцевала, она подняла вверх два больших пальца. — Мартин, ты встречаешься с кем-нибудь?
Он широко улыбнулся:
— Нет.
— А блондинки нравятся?
— Ты меня клеишь?
— Не совсем, — я повела Лейси бровями и мотнула головой в сторону Мартина. Она с минуту выглядела удивленной, а затем улыбнулась и подбежала к нам.
Я их познакомила и была довольна тем, что они поладили. Мартин всегда был веселым и очаровательным, и Лейси была жизнерадостной и по-своему привлекательна — скорее харизматична, чем красива.
Вернулась Мегуми, и мы еще разок выпили, перед тем как Мартин предложил Лейси потанцевать.
— У тебя в рукаве не припрятано еще каких-нибудь сексуальных парней? — спросила Мегуми, как только парочка скрылась из виду.
Хотела бы я, чтобы поблизости оказался мой смартфон:
— Подруга, ты ужасна.
Она долго на меня смотрела. Затем она скривила губы:
— Я пьяна.
— И это тоже. Еще по одной стопочке?
— Почему бы и нет?
Мы обе выпили по порции, покончив с этим как раз к тому времени как Шауна вернулась с Лейси, Мартином и двумя его друзьями, Куртом и Андре. Курт был великолепен, русый волос с рыжеватым отливом, массивная челюсть и дерзкая улыбка. Андре тоже был привлекателен, озорной огонек в темных глазах и дреды до плеч. Он был сосредоточен на Мегуми, что тут же подняло ей настроение.
Не успели оглянуться, как наша разросшаяся компания уже заливалась смехом:
— И когда Курт вернулся из туалета, — заканчивал свою историю Мартин, — он засветился на весь ресторан.
Андре и Мартин начали ржать. Курт кинул в них дольками лайма.
— А что это значит? — спросила я, улыбаясь, хотя не поняла последнюю фразу.
— Это когда ты своей мошонкой светишь из расстегнутой ширинки, — пояснил Андре. — Сначала люди не могли понять, что это такое, а потом они пытались выяснить, разве ты не можешь как-то понять, что твои яйца проветриваются. Никто и слова не сказал.
— Че, реально? — Шауна чуть не свалилась со стула.
Мы оказались слишком шумными, и официантка с улыбкой попросила быть потише. Я придержала ее за локоть до того, как она смогла бы уйти:
— Здесь где-нибудь есть телефон?
— Спросите одного из барменов, — сказала она. — Скажите им, что Деннис — он менеджер — разрешил, и они дадут телефон.
— Спасибо, — я соскользнула с места, как только она подошла к другому столику. Я понятия не имела, кто такой Деннис, но я же всю ночь плыла по течению, зная, что Гидеон подготовил все безупречно:
— Кто-нибудь хочет воды? — спросила я компанию.
Меня забросали «Фу!» и скомканными салфетками. Засмеявшись, я подошла к стойке и начала ждать удачного момента, чтобы попросить Pellegrino (прим. пер итальянская марка минеральной воды) и телефон. Я набрала сотовый номер Гидеона, так как я помнила только его. Я посчитала, что это безопасно, ведь я звонила из общественного заведения, которое принадлежит ему.