Я не могу с этим справиться. Если я сделаю всего один маленький порез, это будет не так уж плохо. Я могу порезаться совсем чуть-чуть, и все сразу станет лучше. Уговариваю я сама себя. Но есть и другой голос, более тихий. Он говорит мне: нет, не делай этого. Это всего лишь мой первый день здесь. Как я смогу справиться с этой работой, если свернулась в клубок и заперлась в ванной в свой первый рабочий день?
Сквозь туманную дымку я понимаю, что мне нужно сделать. Мне нужно позвонить Брэю. Он сможет помочь; он всегда это делает. Достав телефон, я нажимаю на зеленую кнопку рядом с его именем. Он отвечает сразу же, как будто ждал моего звонка.
— Элла, ну как это — быть большой леди-боссом? — Его голос бодрый, но я слышу в нем нотки беспокойства. Оно всегда присутствует, с тех пор как он впервые поймал меня с лезвием несколько лет назад.
На этот раз беспокойство оправдано. Я глубоко вдыхаю, прежде чем прошептать в трубку:
— Брэй, мне… мне нужна… мне нужна помощь. Я… я не справляюсь.
— Где ты? Я сейчас приеду, милая. Где ты? — Я слышу звон ключей и звук его шагов.
— Я… я… в ванной Зака. Брэй, это слишком. Я… я очень хочу сделать это прямо сейчас. — Я пытаюсь объяснить ему, как сильно я хочу порезаться прямо сейчас. Может, мне стоит просто сделать это? Было бы проще поддаться искушению.
— Элла, я знаю, что ты хочешь. Но ты можешь справиться. Как долго? — спрашивает он, напоминая мне, сколько я продержалась.
— Шесть месяцев, — шепчу я.
— Верно. Ты сильнее этого, милая. Я почти у цели. Я буду там через пять минут. Где, черт возьми, Зак?
— Пожалуйста, Брэй, ты не можешь ему сказать. Не говори ему. — Я плачу в трубку, умоляя его сохранить мой секрет.
Брэй громко выдыхает. Я слышу, как ревет двигатель его машины.
— Хорошо, я не скажу. Но, Элла, возможно, скоро настанет время поговорить с ним об этом.
— Я знаю, просто… еще нет. Я не готова.
— Я уже подъезжаю. Я собираюсь повесить трубку. Я буду там через секунду. Элла, жди меня в ванной. Не двигайся, хорошо, милая? Я почти на месте.
— Хорошо, — соглашаюсь я, не понимая, куда, по его мнению, я могу уйти.
Проходит, кажется, целая вечность, прежде чем я слышу, как он стучит в дверь. Подползая к двери, я щелкаю замком и слегка приоткрываю ее, впуская брата. Я отползаю в угол, в котором сидела, подтягиваю колени к груди и продолжаю смотреть на чертову бритву в своей руке.
Брэй запирает дверь, приседает передо мной и выхватывает бритву из моей руки, убирая ее в карман. Он поднимает мой подбородок так, чтобы я смотрела на него.
— Ты сделала это, милая. Ты справилась. Ты сделала это, — шепчет он и притягивает меня к себе так сильно, что выбивает из груди весь воздух. С ним я всегда чувствую себя в безопасности. Мои братья были моим спасательным кругом столько, сколько я себя помню. Но Брэй, последние несколько лет, был всем. Иногда я беспокоюсь, что привлекаю к себе слишком много внимания. У него есть своя семья. Он должен быть сейчас дома с Райли и близнецами, а не торчать в этой ванной, разбираясь с моим дерьмом.
— Мне жаль. — Я плачу у него на груди.
Проходит совсем немного времени, и Зак выбивает дверь.
— Пожалуйста, не говори ему, — умоляю я Брэя. Брэй целует меня в лоб. — Я ничего не скажу. Обещаю. — Он встает и идет к двери. Я слушаю, как спорят Брэй, Зак и Дин. Это моя вина; если бы не я, им бы не пришлось спорить.
Я все еще сижу на полу, подтянув ноги к груди, и слезы все еще текут по моему лицу. Я слышу шум и, подняв голову, смотрю в голубые глаза. Те самые голубые глаза, которые преследуют меня во сне. Те же голубые глаза, которые проникают глубоко в мою душу.
Дин замирает на месте. Он смотрит на меня, его рот открыт, а на лице отражается шок. Он ничего не говорит. Ему это и не нужно. Я знаю, что он видит. Он видит, какая я слабая. Я не могу выдержать его взгляд — эту жалость в нем. Вопросы, проносящиеся в его голове, — я вижу их все.
Я смотрю мимо него, каким-то образом находя в себе силы встать.
— Брэй, ты можешь отвезти меня домой, пожалуйста?
— Что, черт возьми, происходит? Элла, что случилось? — спрашивает Зак. Я качаю головой. Я не могу ему ответить.
Брэй хватает меня за руку и тянет за собой мимо Дина и Зака.
— Пойдем, милая. У меня есть парочка близнецов, которые будут рады увидеть свою любимую тетю, когда проснутся утром.
— Брэй, клянусь Богом, тебе лучше начать говорить. Что. Бл*дь. Происходит? — требует Зак.
— Поболтаем позже, брат. Дела, люди, с которыми надо встретиться, ты же знаешь, как это бывает. — Он смотрит на Зака, как будто передает сообщение глазами. Зак смотрит на меня, на его лице написано беспокойство. Он слегка кивает. Я совершаю ошибку, глядя на Дина позади него. Он не произнес ни слова, ничего. Он все еще просто смотрит на меня, словно не может понять, что видит.
Я просыпаюсь от криков. Внизу Зак и Брэй кричат друг на друга.
— Черт. — Я натягиваю подушку на голову. — Пусть они заткнутся. — Никто не слышит моих протестов. О чем, черт возьми, они сейчас спорят? По мере того как туман сна медленно рассеивается в моей голове, воспоминания о прошлой ночи обрушиваются на меня все разом. Черт, они ссорятся из-за меня. Мне нужно встать и пойти исправить беспорядок, который я устроила. Наверное, мне стоило остаться в Мельбурне. Может, еще не поздно вернуться?
Я сбрасываю подушку с головы. Мне придется смириться. Лучше встать и покончить с этим. Сев, я медленно открываю глаза. Зрение обретает резкость, и из моего рта вырывается легкий вздох, когда мой взгляд фокусируется на фигуре, сидящей на краю кровати.
Очень большая фигура, со знакомыми голубыми глазами, смотрящими в мою чертову душу. Гнев поднимается на поверхность. На каком основании он сидит здесь и наблюдает, словно змея, за тем, как я сплю?
— Какого черта, Дин? Какого хрена ты здесь делаешь? — резко шепчу я ему, натягивая одеяло до подбородка.
Его глаза следят за одеялом, пока я натягиваю его, и на его губах появляется ухмылка. Эта гребаная ухмылка не перестает меня возбуждать. Проклятье. Куда, черт возьми, подевался мой гнев? Мне приходится напрячься, чтобы вытащить его обратно на поверхность. Это не занимает много времени, учитывая, что он все еще не ответил на мой чертов вопрос.
— Что ты здесь делаешь, Дин?
— Что случилось прошлым вечером? — спрашивает он меня в ответ.
— Нет, — говорю я, качая головой.
Дин вскидывает брови.
— Нет, что значит нет?
— Я имею в виду «нет». Нет, ты не можешь приходить сюда с вопросами. Нет, тебе не нужно знать, что произошло прошлым вечером, потому что это не твое гребаное дело, Дин! — Что ж, теперь злость вернулась в десятикратном размере. Я готова обхватить его руками за горло и выдавить из него жизнь. Как он смеет приходить сюда, думая, что может требовать ответов?!
Он улыбается мне; этот ублюдок выглядит так, будто сдерживает смех.
— Какой у тебя грязный рот, принцесса, — говорит он, улыбаясь, как дурак.
— Во-первых, я не твоя принцесса. Во-вторых, какого хрена ты улыбаешься? — спрашиваю я, у меня руки чешутся смахнуть улыбку с его лица.
— Ты чертовски мила, когда злишься, принцесса. Продолжай ругаться сколько хочешь. Твой грязный рот только заводит меня. Сейчас я думаю о том, какими способами я могу его наполнить, прежде чем вымыть его моей спермой и таким образом очистить твой непристойный рот. — Он пожимает плечами.
Я застыла. Он действительно только что сказал мне это? Он только что сказал, что собирается засунуть свой член мне в рот. Почему, черт возьми, этот образ в моей голове так сильно меня возбуждает? Черт бы его побрал. Не успеваю я сориентироваться, как он снова начинает говорить.
— О, и принцесса, — говорит он, подаваясь вперед, поднимая рукой мой подбородок и заставляя встретиться с его глазами. — Все, что касается тебя, абсолютно мое дело. Ты и есть мое дело. Не сомневайся ни секунды, что я не перекину тебя через плечо, не вынесу из этого дома, не отвезу домой и не привяжу к своей кровати, пока не получу нужные мне ответы.
— Ммм… — Мои руки взлетели вверх, чтобы прикрыть рот. Черт! Не могу поверить, что я позволила этому стону вырваться наружу. Это просто провал моей роли, что он не влияет на меня. Но идея быть привязанной к его кровати звучит потрясающе. Нет, этого не случится. Я должна думать головой, а не сердцем или предательской киской. Она хочет только одного: чтобы я широко раздвинула ноги и предоставила теплое, влажное место для его члена.
— Черт! — Нет, я не могу этого сделать. Мне нужно уйти от него. Сбросив одеяло, я встаю. Я уже почти дошла до двери, когда большая мускулистая рука обхватывает меня за талию, отрывая от пола. В следующее мгновение я уже лечу по воздуху и приземляюсь на кровать, с которой только что встала.
Глава четвертая
Дин
Я смотрю на нее, распростертую на кровати, на ее темно-каштановые волосы. Она — гребаная богиня, ее крошечные шорты и майка почти не прикрывают золотистую кожу. Мой рот наполняется слюной при виде ее сосков, превратившихся в камешки под майкой, ее рта, открытого в форме буквы «О» от шока, вызванного тем, что ее бросили на кровать.
К такому виду я могу привыкнуть. Интересно, принимает ли ее рот такую же форму, когда она испытывает удовольствие — удовольствие, которое я планирую доставлять ей ежедневно.
Запрыгнув на кровать, пока она не оправилась от шока, я фиксирую ее бедра, затем тянусь вверх, хватаю ее за запястья и сжимаю их над головой.
— Ни за что на свете ты не выйдешь из этой комнаты в таком виде, принцесса. С таким же успехом ты можешь ходить голой.
Я утыкаюсь лицом в ее шею. Она извивается подо мной, пытаясь вырваться из моей хватки. Ей не удается освободиться. Я не собираюсь отпускать ее в ближайшее время.
— Здесь нет никого, кроме моих братьев, идиот. Уверена, что они не будут пялиться на мою задницу, — шипит она. — Отпусти меня, пока тебя не покалечили, старик.