Он сделал приглашающий жест и взял один из бокалов, девушка взяла другой и сделала небольшой глоток. Вино оказалось вкусным и ароматным. Хозяин сокровищ посмотрел на Камиллу и медленно, будто нехотя произнес:
— Я давно живу, иногда моим слугам получалось дойти до какого-нибудь селения и привести мне оттуда девушек, но селянки не интересны, они все время льют слезы и пытаются убежать, прихватив с собой или золото или камни. Они скучные… — добавил он.
— Слуги? Здесь еще есть люди? — перебила его Камилла.
Сигитиарн поморщился с досадой.
— Я не умею создавать ни людей ни животных, слуги это песчаные големы, сильные, выносливые, и послушные мне.
— С армией големов можно завоевать всю Румерию, и стать повелителем целой страны. Почему же вы до сих пор скучаете здесь? — наивно спросила девушка.
Мужчина раздраженно посмотрел на неё и зло ответил.
— Песчаные големы недолговечны и глупы, они могут только похитить и привести женщину из ближайшего селения, но чем больше растет пустыня, тем дальше отодвигаются селения. Големы больше не могут добраться туда.
Между ними повисло неприятное молчание, будто набежала грозовая туча, Сигитиарн хмурился и, казалось, жалел о своей откровенности, показавшей его не всесильным богом.
— Вы считаете меня интереснее селянок? — решила поменять тему девушка и поставила бокал на стол.
На его лице расцвела вежливая улыбка.
— Ты не плачешь и не кричишь, ты красива и грамотна… — начал он перечислять её достоинства, — Если будешь слушаться меня, то я тебя сделаю своей бессмертной королевой…
Сигитиарн улыбался, пытаясь очаровать, понравиться, но глаза его все время оставались пустыми, холодными, он рассматривал девушку как красивый самоцвет, которым принадлежит ему и не имеет ни воли ни голоса.
Камиллу едва не передернуло от отвращения, жить вечно рядом с этим она не хотела.
— Я поделюсь с тобой своими знаниями, могуществом, со временем ты будешь равна мне, — пьяно зашептал Сигитиарн приближаясь к ней.
На мгновенье девушка вспомнила о своем отчаянном желании учиться, стать настоящим магом, а не самоучкой, как сейчас, но только на мгновенье, она прекрасно понимала, что ничем сумасшедший чародей не будет делиться. Будет держать рядом и кормить обещаниями, подкрепляя их редкими крупицами незначительных знаний. За которые ей придется расплачиваться собой, своим телом, свободой и личностью, пока он не уничтожит её, как прежних своих пленниц.
Мужчина подошел вплотную, крепко взял её за плечи и потянулся к ней в поцелуе. Рука Камиллы скользнула на пояс, к крохотному ножу, Сигитиарн оказался настолько самоуверен, что не обыскал свою пленницу. Небольшая рукоять удобно уперлась в ладонь. Мужчина крепко прижался к ней, по хозяйски положил ей руку на грудь и больно сжал её, его язык с силой раздвинул её губы и заполнил рот. Девушка ударила, не раздумывая, жестоко, как учил Солк. Воткнула лезвие вниз живота и повела рукой вверх, разрезая плоть от паха до пупка, одновременно отталкивая его от себя.
Кровь, горячая, живая брызнула на её руки, пачкая одежду, золотой пол, Сигитиарн зарычал от боли, согнулся, прижимая руки к животу в безуспешной попытке остановить кровь, бьющую из разрезанной артерии и собрать вываливающиеся сизые внутренности из распоротого живота. Мужчина сучил ногами и выл от боли и осознания скорой смерти.
— Не думай, что сможешь вернуться, — прохрипел он с ненавистью, — Ты тоже умрешь, вместе со мной.
Его лицо бледнело на глазах, жизнь быстро покидала слишком задержавшееся на этом свете тело. Блеск самоцветов вокруг мерк вместе с тем как уходила жизнь из Сигитиарна. Потолок прогнулся, сверху посыпался песок, лестница, по которой он спустился в зал исчезла, дверь с глухим звоном свалилась вниз, за ней была темнота и пустота. Камилла в отчаянии пожелала оказаться на поверхности, выбраться из этой западни злого волшебника, она собрала все свои силы, всю волю, как тогда, в пещере Омолу. Камни перестали задевать её, они будто пролетали сквозь, её тело. Стены пещеры стали прозрачными, будто таяли как лед под солнечными лучами. Жар пустыни обрушился на неё, и Камилла потеряла сознание.
Глава 16
В себя она пришла от того, что кто-то осторожно похлопывал её по щекам и массировал мочки ушей. Камилла открыла глаза и увидела склонившегося над ней Солка. Он встревоженно смотрел на неё.
— Что с тобой случилось? — задал вопрос как только девушка открыла глаза.
Остальные мужчины стояли рядом и хмуро смотрели на неё, вернее на кровь на её руках и одежде, на нож, все еще зажатый в кулаке и массивную золотую цепь с огромным бриллиантом, лежащую рядом. Край солнца уже коснулся горизонта, день заканчивался.
Прежде чем начать рассказ, Камилла попыталась песком оттереть кровь с ножа и рук, все это время никто не произнес ни слова, все ждали, когда она сама начнет свой рассказ.
Приведя в относительный порядок нож и руки, девушка вздохнула и начала рассказ. Поверить в него было сложно, но потерянный день, кровь и огромный бриллиант убедили, что это не выдумка.
— Интересно, почему этот Сигитиарн, сидел в пустыне, и не пытался выйти к людям? — подумал вслух командир их небольшого каравана.
— Не знаю, — пожала плечами Камилла, — да и не важно это теперь.
Девушка обхватила себя руками, будто ей было холодно, потом отвернулась ото всех и пошла прочь. Солк дернулся за ней, но командир остановил его.
— Пусть побудет одна, немного. Подожди.
Камилла опустилась на еще горячий камень, слез не было, было пусто в душе. В голове проживался прошедший день, снова и снова перед глазами мелькал блеск самоцветов, меркнущий на залитом кровью полу. Хотелось забыть его, очистить из памяти, как она очистила песком нож. Она едва слышно всхлипнула. Немного погодя за спиной послышался скрип песка под ногами, Солк подошел и сел рядом, он накрыл своей ладонью её руку и нежно сжал её.
— Не жалей, ты все правильно сделала…
— Знаю, — не дала договорить Камилла, — только от этого не легче.
Она тяжело вздохнула.
— Посиди со мной немного? — тихо попросила она.
— Тебе принести поесть?
— Нет, не хочется. Хочу забыть все, а не могу. Стоит перед глазами… — девушка опустила веки и по её щеке покатилась слезинка.
Солк прижал её к себе.
— Бедная моя девочка, досталось тебе сегодня, — вздохнул он и погладил её волосы.
Камилла повернулась и спрятала лицо у него на груди. Так они сидели до тех пор пока на небе не зажглись яркие звезды и сон не сморил девушку.
На следующий день рано утром, все начали собираться в дальнейший путь. И снова палящее солнце, темно-синее небо над головой и раскаленный песок вокруг. В тот день на пути не встретилось ни занесенных ветром трещин, ни зыбучих песков, следующие несколько дней были похожи один на другой в своем однообразии. Вечерами не было сил разговаривать. Воды осталось столько, что едва хватило бы на обратный путь.
— Слышь, парень, что говорит твой камень? Долго нам еще идти? — спросил командир Зазет, коренастый бородач с мрачным взглядом из-под густых бровей, — если завтра не дойдем до вашего храма, то нужно будет возвращаться.
Солк положил руку на мешочек с жемчужиной и прислушался.
— До храма еще пара дней пути, там можно будет набрать воды и отдохнуть, — ответил он после недолгого молчания.
— Если завтра к вечеру мы не дойдем до вашего храма, то поворачиваем обратно, — припечатал командир.
— Вы добровольно сюда пошли, в отличии от нас, — возразил Солк.
— Как пошли, так и вернемся. Нам обещали, каждому по жене и золото, а мертвецам ничего этого не нужно. Запомни, — Зазет выставил вперед палец с грязным, обломанным ногтем, — если завтра не покажется обещанный храм, хоть на краю горизонта, мы поворачиваем обратно. Не важно с вами или без вас.
После этих слов он развернулся на пятках и удалился к остальным.
— И что это было? — удивленно произнесла Камилла, — это не мы потащили их сюда, нам навязали эту дорогу…
— Странно это, — ответил ей Солк, — нужно будет спрятать жемчужину сегодня ночью и не показывать её завтра днем. Не нравится мне это.
Девушка согласно кивнула ему, подняла с земли небольшой камень, похожий размером на глаз Наунет, и сосредоточилась, скоро в её руке была точная его копия. Камилла невесело улыбнулась и протянула камень.
— Не думала, что получится. Похоже, я теперь не только растения понимаю.
Настоящую жемчужину Солк отдал ей. Ночь прошла спокойно, не было ничего и никого живого, кто мог бы им помешать.
Утром наемники наместника, нехотя собирались в дорогу, недовольно косились в сторону Камиллы и Солка, наконец, командир подошел к ним и властно протянул руку.
— Отдай жемчужину, — потребовал он.
Парень молча протянул мешочек с камнем. Командир мрачно улыбнулся и привязал мешочек к своему поясу.
— Так будет надежнее, — проворчал он и удалился к отряду.
Днем шли медленнее обычного, верблюды медленно и нехотя переступали по песку, будто их кто-то стреножил, почти никто не разговаривал друг с другом, все были всем недовольны и раздражены. Серый песок по ногами, серый песок вокруг, темно синее, почти фиолетовое от зноя небо над головой и больше ничего вокруг. Неожиданно песок пришел в движение, осыпаясь вниз, в невидимую пока пропасть, оставляя путникам лишь узкую тропинку через глубокую трещину.
Все неподвижно замерли, напуганные и удивленные произошедшим. Так получилось, что они оказались как раз посередине природного моста над пропастью. Командир наемников мрачно посмотрел на Солка.
— Нужно было давно назад возвращаться, — проворчал он, и сделал осторожный шаг вперед. Этот шаг будто послужил сигналом, из пропасти появились и полезли на мост многочисленные крупные крысы, непонятно как оказавшиеся здесь. Они сплошным серо-желтым потоком неспешно приближались к людям с двух сторон моста, отрезая все пути к отступлению. Еще не много и вся эта молчаливая масса набросится, не будет битвы, будет беспорядочная свалка, но за несколько мгновений до того, как первый хищник приготовился напасть, один из солдат шагнул на встречу, широким взмахом меча он смел с пути часть крыс, и они запищали, принялись толкаться, пытаясь быстрее занять место вместо погибших собратьев, пытаясь добраться до людей, впиться зубами и грызть плоть, захлебываясь чужой жизнью. А дальше время будто остановилось, не стало ничего вокруг, все стало не важным кроме одного, отбить нападение. Верблюды громко и рассерженно ревели, переступая ногами, Камилла стояла среди них, пытаясь успокоить напуганных животных. Мечи и ножи покрылись странной прозрачной кровью, камни моста больше не впитывали её в себя, стали скользкими от разрубленных тел и исходили смрадным паром под палящими лучами. Руки, лица, ноги выше сапог покрылись мелкими укусами.