Новый мир встретил их шумом ветра в редких кривых соснах, веселым пеньем неглубокой горной речки, скачущей по камням, щебетом птиц и запахом разогретой на солнце сосновой коры.
– Славно тут, – сказала Баба-Яга, примериваясь, как по камешкам перейти на другой берег. – Интересно, как называется эта земля?
– Мы зовем ее Страной утренней свежести, – раздался сзади мужской голос.
Яга в тревоге обернулась – и сразу успокоилась. Наверняка этот добродушный молодой человек в синей одежде не собирался сделать ей ничего плохого. В раскосых темных глазах светилось дружелюбие.
И еще Яга сразу поняла, что перед ней не царевич и не княжич. Достаточно было взглянуть на его большие мозолистые руки.
«Мужик – он повсюду мужик», – сказала себе Яга и совсем перестала тревожиться.
А молодой человек вежливо предложил:
– Почтенная женщина, ты собиралась на тот берег? Давай я перенесу тебя на спине!
– А перенеси! – охотно согласилась старуха.
Молодой человек согнул широкие плечи, Яга тут же очутилась у него на закорках, и он двинулся по камням через реку. Ступал юноша уверенно, твердо, ношу свою нес легко, словно перышко.
– Как тебя зовут, такого учтивого да вежливого? – поинтересовалась Яга.
– Добрая женщина, меня зовут Ван Дон, а живу я в деревне вон за тем леском, на морском берегу. Там меня ждет больная матушка, и каждый день в разлуке с нею был для меня годом.
– Что ж ты, добрая душа, мать больную одну оставил?
– Я искал белый персик со столетнего дерева, чтобы исцелить матушку. А что долго искал – так путь был трудным. Приходилось драться то с тигром, то с речными драконами. Но теперь все будет хорошо. Феи из волшебного сада пообещали, что матушка дождется меня и исцелится.
Яга разбиралась в людях – и сразу поняла, что парень не врет.
«Так ты, стало быть, из добрых молодцев? – подумала она. – Знакомо. Мы таких и видали, и едали…»
Тут Ван Дон перешел реку и вышел на тропу. Старуха дернулась было слезть с его спины.
– Сиди, добрая женщина, – откликнулся Ван Дон. – Тут только одна тропа, нам по пути. А я не устал. Я до этой речки летел на спине волшебного журавля.
– Понятно, что ты о матушке печешься, – проворчала Яга, глядя на клубок, который бойко катился по тропе впереди, – а вот почему о чужой женщине заботишься?
– Так как же не заботиться о старых людях? Кто мудрее старого человека? Кто в беде даст умный совет? Мне вот столетний старик подсказал, где найти волшебное персиковое дерево. Не зря у нас говорят: «Старая лошадь хорошо знает дорогу». И еще: «Столетнюю лису не проведешь…»
«Ага!» – с гордостью подумала Баба-Яга, которой было куда больше ста лет.
– А какая ужасная история вышла у наших соседей, в Поднебесной империи, в провинции Синано… Не доводилось тебе слышать?
– Нет.
– Тамошний князь велел всех стариков увозить на пустынный остров – пусть, мол, там своей смертью помирают, нечего на них зря рис переводить. Только один крестьянин вырыл в подполе яму и спрятал там свою почтенную матушку. И кормил ее тайком…
– Погоди-ка, – прервала его Яга. – Я, кажется, смекнула, что случилось дальше. На провинцию посыпались беды. И спастись удалось лишь благодаря умным советам, которые давала единственная уцелевшая старуха.
– Так ты все-таки слышала эту историю?
– Нет. Но разве трудно догадаться?
– Вот видишь! Старому человеку ума не занимать… О, вот тут мне надо свернуть с тропы. Моя хижина там, за холмом. Пойдем со мной, матушка обрадуется гостье.
– Пошла бы, да домой спешу, – откликнулась Яга, вдруг испытав острую зависть к больной крестьянке, которой сын несет лекарство, добытое в битве с драконами.
– Да, верно, – согласился Ван Дон, бережно поставив женщину на землю. – Тебя, должно быть, ждут дети и внуки – с таким же нетерпеньем, как моя матушка ждет меня.
Яга промолчала.
– Добр-рели, – сообщил ворон, глядя вдаль. – Там наша стр-раница!
Яга остановилась, не сделала шага вперед.
Ворон вопросительно глянул на хозяйку: мол, ты чего?
– Слышь, птаха, – задумчиво сказала Яга, – а может, мне ученицу завести? Выращу могучую чародейку…
– Кр-рря! – потрясенно откликнулся ворон.
Лес, знакомый и родной, приветливо шумел вокруг возвратившейся Бабы-Яги. Не вовремя проснувшийся филин выглянул из дупла и уважительно ухнул. Леший высунулся из-под коряги, махнул рукой и тут же укрылся под шатром старой ели – кто знает злыдню старую, в духе она нынче или нет?
А Яга была счастлива. Она чувствовала, что волшебная сила заполняет ее всю, до кончиков сухих желтых пальцев. Глаза сверкнули кошачьим зеленым огнем. Согнутые плечи распрямились.
– Тыщу не тыщу, – поведала она ворону, – а лет пятьсот я точно сбросила!
– Кр-расавица, – поспешил подольститься к ней ворон.
Раздвинув кусты, Яга вышла на поляну. Избушка, завидев хозяйку, без приказа повернулась к лесу задом, к Яге передом. И от наплыва чувств даже сделала что-то вроде неуклюжего книксена.
Яга ахнула: крылечко, еще недавно подгнившее и хлипкое, белело свежетесанными досками.
Рядом с избушкой стоял царевич с топором в руках.
– Вернулась, бабушка? – обрадовался он. – А я, тебя дожидаючи, крылечко… того… подновил.
Крылечко вышло славное. Но Яга не умела благодарить. Сказала ворчливо:
– Ты ж царевич, по чину ли тебе топором махать?
– Царевич не царевич, а ремесло в руках лишним не будет, – гордо откликнулся парень.
Яга глянула на гостя искоса:
– Позабыла я: что тебе надо-то?
Парень вновь начал рассказ о жар-птице, клевавшей у них в саду золотые яблоки, и о царе-батюшке, заболевшем от желанья заполучить эту птицу.
Светлое лицо, голубые глаза, золотые кудри кольцами… нет, не похож был царевич на смуглого, чернявого, раскосого Ван Дона. Но голос звучал так же мягко. И слово «батюшка» царевич произносил с той же нежностью, с какой Ван Дон говорил о больной матери.
Яга поймала себя на странном ощущении: она улыбалась! Не скалилась ехидно, не ухмылялась хитро – просто улыбалась.
– Жар-птица сидит в клетке у царя Афрана, – сказала она. – Держи клубочек, как раз до дворца доведет.
– Спасибо, бабушка, – радостно поклонился царевич. – Не зря в народе говорят: старая женщина худого не присоветует! Тут неподалеку мой конь пасется, сейчас сыщу его да поскачу жар-птицу добывать…
Яга долго смотрела в ту сторону, где скрылся в подлеске царевич. Встрепенулась лишь тогда, когда слева послышался хруст.
Над кустами возвышалась громадная волчья башка.
– Привет, старая, – баском сказал Серый Волк. – Я тут, в кустах, чуть от хохота не сдох. Коня он пойдет искать! Косточки он найдет…
– Ты съел его коня? – медленно, тяжело спросила Яга.
– Ага, – сыто рыгнул зверь и вылез из кустов. Он и сам-то был в холке чуть ли не с лошадь.
– А раз съел, – так же тяжело и размеренно сказала старуха, – так ступай за ним следом. Служи ему конем и во всяком деле помогай.
В волчьих глазах вспыхнула злоба.
– Ты что, старая, трухлявый мухомор съела? – рыкнул Серый и подобрался для прыжка.
Еще недавно Баба-Яга не стала бы с ним спорить – зачем ей это надо? Им добычу не делить, лес прокормит. А неприятности ей, старой, не нужны, она лучше другим эти неприятности устроит…
Но сейчас у нее за спиной было путешествие сквозь миры – и там она встречала кое-кого поопаснее паршивого волка!
Размахнувшись, Яга врезала хищнику клюкой промеж ушей.
– Шавка ты блохастая! – рявкнула колдунья. – С кем спорить вздумал? Я ж с тебя шкуру спущу и навыворот напялю! А ну живо догоняй царевича! Если не добудет он того, за чем в путь пустился, – ты передо мной ответ будешь держать. – Тут в ее памяти всплыли непонятные, но сильные слова, клубившиеся на страницах чужой книги. – И неча корчить из себя хтонического зверя! Тоже мне Фенрир выискался!
Чужеземные слова добили Серого Волка. Он склонил голову в знак повиновения, а затем беззвучно повернулся и пустился по следу царевича.
Старуха знала, что на этом дело не закончилось. Волк со временем постарается устроить ей пакость. Ну и что? Если есть враги – жить не скучно!
Баба-Яга подняла лицо к небу, подмигнула сама не зная кому – и с удовольствием рассмеялась.
– Какая у меня интересная дипломная тема! – блестя глазами, рассказывала Наташа библиотекарю Зое Павловне. – Образ Бабы-Яги в русских народных сказках! С детства люблю Бабу-Ягу! Она такая… такая разная! В одних сказках – страшная, хоть под одеяло прячься! В других – помогает богатырям, советы им дает, не боится против Кощея Бессмертного идти! Я в дипломе так и напишу: с одной стороны – персонификация первобытного ужаса, хозяйка зверей и мира мертвых, а с другой стороны – воплощение вековой мудрости, образ матриарха племени, вещая старая женщина… Ой, а вот эта картинка мне в детстве больше всех нравилась!
На странице книги, раскрывшейся в руках девушки, была цветная иллюстрация: крепкая старуха, стоя рядом с кудрявым синеглазым царевичем, клюкой в вытянутой руке указывает ему путь.
Показалось Наташе или нет, что Яга ей подмигнула?
Сколько волка ни корми…
А что – королевна? Изобразим и королевну. Главное – ногой за ухом не чесать. Хоть и хочется…
– А и косы-то у невестушки – чистое золото! – ахают мамки-няньки, примеряя мне кокошник с самоцветами.
Дуры. Где они на своем болоте золото видали? Я же чую запах тины. Кощей согнал кикимор наряжать невесту к свадебному пиру.
– Ох, да как же Кощей-батюшка будет супружеский долг исполнять, в его-то годы! – Это мамки-няньки уже шепотом, чтоб невеста не слышала. Но у меня не только нюх, но и слух острый.
Супружеский долг? Вот еще! Ничего мне Кощей не должен. Мои должники вообще на свете не заживаются. Я долги беру натурой – только косточки хрустят.