Умница Ворон Воронович метнулся навстречу, сел на второе плечо – со стороны пустой глазницы.
Один-Вседержитель, владыка Асгарда и повелитель богов, опираясь на копье, называемое Гунгнир, встал у входа в пещеру. Два ворона сидели на его широких плечах. Два волка легли к его ногам. Голосом, от которого содрогнулись древние скалы, Всеотец возгласил:
– Мудрая вёльва-пророчица! Восстань из мертвых, поведай о грядущих битвах, о конце мира и гибели богов!..
Яга чуть откинула шкуру – так, чтобы не видно было пленного Хугина, – и капризно спросила:
– Кто прервал мой вечный сон? Кто взывает ко мне из мира живых?
– Я, Один, Отец Богов. Я хочу знать, каковы приметы конца времен. Хочу знать, кто будет сражаться в последней битве и кто в ней победит. Хочу знать, какова будет гибель этого мира и встанет ли после него мир иной.
Баба-Яга сразу представила себе засыпанный снегом лес, спящих в норах зверей, укрытое льдом озеро. Мертвый мир, царство безжалостного Карачуна.
– Первой вестью о близком конце света будет страшная зима, – твердо заявила она. – Долгая. На три года. А потом грянет бой.
– Расскажи про битву, – деловито, без тревоги потребовал Один.
Яге сразу представилась голодная волчья стая, рыщущая по заснеженному лесу.
– Волки, – сказала она страшным голосом. – Огромные. Грозные. Один волк сожрет солнце, второй – луну. А третий, их отец и вожак, самый грозный и страшный…
– Фенрир-р, – негромко подсказал Ворон Воронович.
Мунин со своего плеча бросил на соседа пристальный взгляд – узнал чужой голос. Но Ворон Воронович так сверкнул на него взглядом, что Мунин предусмотрительно заткнулся. А Один ничего не заметил.
– Да, Фенрир, – поймала подсказку Яга. И мстительно добавила: – Вот он-то и загрызет тебя, Вседержитель.
Один нахмурился. Яга за долгую жизнь видела много мужчин такого склада (не богов, а людей, но велика ли разница?) и понимала, что его угнетает не мысль о смерти, а то, что он проиграет бой и останется неотмщенным. И поспешила добавить:
– Но твой сын этому волку пасть порвет и моргалы выткнет!
Лик бога прояснился.
– Который из сыновей? Тор? Видар? Вали?
– Видар. Но и на долю Вали хватит чудовищ.
С этого мгновенья предсказанье пошло на ура. Любая выдумка Яги охотно подхватывалась богом. Когда старуха вывела на сцену «такую змеюку, что крупнее и на свете нет», Один тут же признал в этой твари мирового змея Ёрмунганда.
– Во-во, Ёшкин гад, – подтвердила Яга. – Его тоже убьет твой сын… уже другой… Тор, да.
А когда бабка пришпорила фантазию и подогнала к месту действия корабль, сооруженный из ногтей мертвецов, оба ворона разинули клювы.
Завершила Яга свой яркий рассказ описанием пожара, в котором сгорает старый мир и возрождается новый, где будет счастливо молодое поколенье богов.
Один вдруг вспомнил нечто маловажное, почти забытое:
– Да, а люди? Все погибнут?
– Так людишки – что тараканы, – хмыкнула Яга. – Парочка уцелеет, от них сызнова пойдет людской род.
Один кивнул.
– Благодарю тебя, мудрая. Вернись к вечному сну и храни свои тайны.
Яга закрыла глаза. Один вышел из пещеры. Было слышно, как он приказывает воронам отправиться в полет вокруг мира.
А старуха внезапно почувствовала, что она счастлива. Так счастлива, как не была за долгие-долгие годы скучной жизни в лесной трущобе.
«Да, – подумала она, – это тебе не гусей-лебедей посылать детишек воровать. Тут не затоскуешь!»
Вскоре вернулся Ворон Воронович – и обнаружил, что Яга сидит на шкуре, держит за глотку Хугина и смеется нервным смехом. От удивленья верный птах растерял слова и лишь вопросительно каркнул.
– Я представила себе, – кивнула Яга в сторону шкур на мертвой вёльве, – что было бы, проснись она от голоса Одина. И если бы мы хором спросили, кто нам спать мешает…
Женщина справилась со смехом и строго сказала Хугину:
– Если ты не дурак – ничего не скажешь своему господину. Такие, как он, не любят побежденных. Как бы он не захотел сменить птичку у себя на плече!
Ворон по-человечески кивнул. Яга выпустила его из рук.
– Бер-ри клубок, – подсказал ей Ворон Воронович.
Но Яга не шевельнулась, глядя вслед улетающему Хугину.
– А правда, почему ты не остался с Одином? Он и впрямь уважает победителей. Был бы ты сейчас священной птицей.
И тут Ворон Воронович вдруг заметно смутился.
– Мы вр-роде… др-рузья…
– Друзья… – выговорила Баба-Яга непривычное слово. – Ладно, пошли. Где он, клубочек мой?.. А, вот!
Переход с одной страницы на другую оба путника почти не ощутили: пахнуло пыльной бумагой, вот и все. А на той странице их встретили такие же скалы и такое же море – только стояла непроглядная ночь, а впереди на камнях горел костер.
– Это все еще Мидгард? – негромко спросила Баба-Яга.
– Но др-ругое пр-редание, – так же тихо ответил Ворон.
Оба тихо приблизились к костру – настолько, чтобы разглядеть сидевших у огня, но не потревожить их. Как-то не хотелось беспокоить здоровенных, грубых, покрытых шрамами верзил с мечами.
– Викинги? – шепнула Яга. И разглядела во мраке кивок Ворона.
Клубочек нетерпеливо дергал нитку, тянул мимо костра. Но на огне жарилась коза, и мясной запах дразнил женщину и птицу. Оба были голодны.
Подойти к костру и попросить у воинов кусочек мяса? Нет, вряд ли от них дождешься этого самого… как его… «Милосердия и сострадания», – с трудом вспомнила Баба-Яга знакомые понаслышке слова.
А викинги не заметили подошедшую довольно близко путницу. Они были увлечены легендой, которую им рассказывал детина с перебитым носом:
– И тогда великаны сказали, что хотят проверить силу и ловкость Тора, сына Одина. Они велели ему поднять с пола кошку. Как Тор ни старался, а не сумел оторвать лапы кошки от пола. Тогда они дали Тору рог вина и велели его осушить. Тор пил-пил, но рог все равно остался полон. Тогда великаны заявили, что пришла пора испытать гостя в борьбе… но прежде пусть Тор сумеет победить старушку. Как ни старался Тор, но не мог он повалить старую женщину. А та дала ему подножку и поставила на одно колено.
– Ух ты! – дружно воскликнули викинги.
Рассказчик продолжил значительно:
– Не знал Тор, что был обманут. Великаны отвели ему глаза. Рог, из которого он пил, концом был соединен с морем, а кто может выпить море? Кошка, которую он пытался поднять, на самом деле была змеем, опоясавшим землю, а кто бы осилил такую тяжесть? А женщина, с которой он боролся…
Рассказчик замолчал, выдерживая паузу.
И тут из тьмы прозвучал твердый женский голос:
– Это была сама старость!
Викинги похватались за мечи.
Из мрака к огню вышла старуха с огромным вороном на плече. Одежда ее была поношена, как у нищенки, но глядела она, словно жена могущественного ярла.
– Эта женщина была старостью, – спокойно и уверенно повторила она. – Кто может потягаться со старостью? Ты? Или ты? Может, ты?
Она переводила взгляд с одного воина на другого, и матерые «ясени битв» подавались назад под этим взором.
Лишь рассказчик набрался храбрости, спросил хрипло:
– Кто ты?
– А не спрашивай у гостя имя, – холодно улыбнулась старуха. – Корми гостя.
Тут же несколько ножей отхватили от козлятины куски. На кончиках ножей мясо было протянуто загадочной старухе. Ворон без спроса цапнул один из кусков.
Гостья улыбнулась – и страх оледенил сердца вояк: у незнакомки были острые железные зубы! Этими зубами она принялась рвать козлятину. Все молчали.
Насытившись, женщина поднялась с места. Сказала ровно, без благодарности:
– Вы все сделали правильно. Поэтому останетесь живы. И вам будет сопутствовать успех в боях.
И пошла прочь, унося на плече ворона.
Не сразу викинги решились негромко заговорить:
– Кто это был? Старость? Смерть?
– Зубы-то, зубы видел?
– Да что зубы?.. Видел у нее в руке нитку, смотанную в клубок?!
– Точно! Одна из норн, что прядут нити человеческих жизней!
– Чья жизнь была у нее в руке? Твоя? Моя?
– Хорошо, что клубок в костер не кинула! А ведь могла бы!..
– Им понр-равились твои зубы, – сказал Ворон, когда странники отошли подальше.
Баба-Яга сдержанно ухмыльнулась. Эти железные клыки она в свое время заказала кузнецу, чтобы перегрызть сосну, на которой прятался сбежавший из избушки мальчишка. Правда, пока обалдевший кузнец выполнял заказ, мальчишка слез с сосны и сбежал… Вот почему Яга тогда не подумала, что такое запросто может случиться?
И сама себе призналась: обленилась, отупела от сытой людоедской жизни. А встряхнула ее судьба – сразу мозги на место встали. И Одина вокруг пальца обвела, и покушать раздобыла… Пожалуй, Баба-Яга и без колдовства не пропадет!
– Бумагой пахнет! Не знаешь, вещун, что дальше?
– Др-ревняя Гр-реция!
Грецию, солнечную, яркую и зеленую, такую теплую после Скандинавии, странникам не удалось толком посмотреть: клубочек упорно тянул их к следующей странице. Но в одно неприятное приключение Баба-Яга все-таки вляпалась…
Шла старуха по каменистой пустынной дороге, бегущей среди зарослей лавра. Лапти давно истрепались, шла босиком. Но лицо было куда бодрее, чем в лесу, у избушки, когда она слушала царевича и соображала, с какого бока его вкуснее жрать. Яга весело болтала с вороном, а когда услышала за спиной конский топот – просто сошла с дороги, чтобы колесница пролетела мимо.
Но лошади почему-то испугались старой бродяжки, рванули в сторону, вломились в кусты. Возница управился с ними, остановил… но богато одетый мужчина зрелых лет, стоявший позади возницы, от внезапного рывка не удержался и свалился на дорогу. Если и ушибся, то легко: тут же вскочил, бешено глянул на Ягу и выхватил у возницы бич.
– Как посмела ты испугать моих лошадей, нищая дрянь?! – рявкнул он и с размаху хлестнул старую женщину.