— В чешуе, как жар горя, дочери тридцати трех богатырей.
— Чегой-то они все одинаковые? — прошептала луша.
— А то как же? Сестры же, батюшки-то у них тоже на одно лицо. Девки хорошие, чуть мужиковаты правда. Да и как иначе, коли у самого Черномора на обучении? Да, того самого! А сердца у них добрые, приветливые, так что не пугайтесь.
— Так это они в чешуе появились? — вспомнила Василиса.
— Было дело, — хихикнула Аленка. — Вся Академия поглядеть сбежалась.
Подошли девицы к воротам, где девы-воительницы стояли. «А ну как не пропустят? — подумалось Василисе». Но златовласые девы расступились, радостно приветствуя новых учениц. Аленка будто плыла между ними, отшучиваясь, здороваясь и даже обнимаясь с кем-то.
— Вам во-он в тот терем, — она махнула рукой на самый дальний. — Отыщете там Нафаню, домовой это, он вам и комнату справит, и остальное, чего для жизни надобно. А я побегу, меня Наяда ждет, надо бы мне плавать научиться, чтоб больше никто топить не смел.
Так грустно она это сказала, что Васена и Луша спрашивать не решились, догадались, что старая тут история. Захочет Аленка, сама потом расскажет. Им же самое время отыскать Нафаню да платья справить, не в одних же нижних рубашках щеголять.
— Значит, живая, — с облегчением вздохнула Луша, а Василиса радостно улыбнулась.
Глава 7. Отворитесь, врата
Путь до терема девицы быстро преодолели. Уж больно не терпелось им по-настоящему в Академии очутиться, а не только за островерхим забором. Да и платья, мокрые от купания в озере, неприятно липли к телу.
— Есть хочется, — вздохнула Луша, с грустью вспоминая наливные яблоки, оставленные на озерном берегу.
— И это тоже, — не стала спорить Василиса.
Ей куда больше мечталось о книгах из академской библиотеки. Девица представляла их увесистыми, с золочеными фолиантами и особо приятно пахнущими страницами. Такой аромат ей довелось встречать лишь раз, когда бывала она у дальней тетушки в городе. У зажиточной родственницы нашлась целая комната с полками, на которых теснились они: книги. И пахло там будто бы и бумагой, и чем-то неуловимым одновременно. Девица почти все время провела в этой комнате, листая книги и наглаживая корешки, пока тетушка не осерчала, что эдак никогда Василисе мужа не сыскать, и вообще-то ее сюда не просто так отправили. Такого восторга Васене больше испытать не довелось. Теперь же спешила она к незнакомому Нафане, чтобы как следует расспросить его обо всех местах, где в Академии книги живут.
Заветный терем был высоким, расписным с красивыми резными ставенками. Девицы подивились, что ставни все были разные: где-то скалился волк, где-то манила искрящимся хвостом русалка. Дверь оказалась тяжелой, девицы едва вдвоем с ней управились. Подалась она туго, со скрипом, но все же впустила. Так оказались Луша и Василиса в огромном зале, со всех сторон которого уходили ввысь разные лестницы: витые, царские, устеленные алым ковром, небрежно сколоченные из кривых бревен. Будто бы всякий, кто сюда приходил, свою лестницу нес, настолько они между собой непохожи были.
— И где искать этого Нафаню? — вздохнула Василиса, оглядывая пустой зал. — Весь терем обойти нам и седмицы не хватит, вон сколько тут коридоров да лестниц.
— Думаю, искать нам его не придется, — пробормотала Лукерья. — Слыхала я о нем, сам явится, коли позвать правильно. Меду надо побольше, да блюдце…
— Угу, и пирогов да молока. Хороший такой способ, главное, у нас ведь все есть, — фыркнула Васена. — Кто таков этот Нафаня?
— Домовой, их завсегда угощеньем задабривают.
— Домовой, сталбыть, — задумчиво протянула Васена. — А коли домофому встречать нас доверено, сталбыть, на службе он? А коли на службе, так и неча угощение наперед требовать!
— Ох, Василиска, сильна ты языком трепать, — покачала головой Луша. — Толку-то с твоих речей, если он без угощения не явится?
— Не явится, говоришь? — улыбнулась девица. И громко, так, что отозвался голос ее звонкий от стен и разлетелся по всему терему, крикнула, — Это что за домовой, у которого клочья пыли по полу катаются да двери раненным медведем ревут? Ой, непорядок, кому ж тут угощение нести, коли терем заброшен? Пойдем, Лушенька, поищем, кто в этой Академии правит, знамо дело, пропал Нафаня, нового домового звать надобно!
Лукерья охнула и испуганно прижала ладони ко рту. Налетел вдруг воздушный вихрь, враз высушивший девичьи платья, затворивший ставни и разогнавший пыль. В глазах щипало от ветра, да и на ногах устоять было трудно, так силен был вихрь. Девицы обнялись крепко, да завизжали, что есть мочи. Вдруг все стихло. Осторожно приоткрыв глаза, они увидели лохматого старика с длинной белой бородой. На нем была алая рубаха да штаны, подпоясанные золотой тесьмой. На ногах — лапти.
— Это кто здеся шумить⁈ — сердито спросил он. — Ужо и отойти нельзя, сразу пужать начинают!
— Уж простите нас, — поклонилась Лукерья, сердито зыркнув на смутившуюся Василису. — Позвать вас хотели, а угощений не нашлось. Но мы раздобудем и принесем!
— Тьфу, бестолковые, — беззлобно ругнулся домовой. — Новенькие чтоль? Тута все меня по имени кличут, коли всякий раз за угощение появляться, эдак я в штаны не влезу. Но пряников все-таки принесите, уж больно я на вас осерчал.
Василиса удивленно посмотрела на Нафаню. В то, что он осерчал, ей не верилось — уж больно озорные были у старика глаза. Она улыбнулась, рассудив, что пряников, коли они найдутся, ей будет не жаль. А домовой лучше уж коли другом, а не врагом будет.
— Принесем прянички, принесем, — пообещала она. — Нам бы только…
— Ох, горемычные, — покачал головой Нафаня. — Говорил я Кощею, говорил, неча через озеро водить, нет бы нормальную тропку сделать. Пошли, покажу вам, где жить будете. Там и одежда отыщется.
Глава 8. Хорошо там, где мы есть
Бодро переваливаясь с одной ноги на другую, будто колобок с ножками, Нафаня побежал по пустым коридорам. Девицы готовы были поклясться, что перед ним словно стеныы расступались: вот, казалось, мгновение назад и не было здесь этой резной двери, а теперь погляди — появилась. Стоит себе, сверкает искусно вырезанной картиной, на которой изображены…
— Это что же, мы? — охнула от восторга Василиса, разглядывая хрупкие девичьи силуэты.
— Ну не я же, — фыркнул Нафаня. — А иначе как понять, кто где поселился?
— Погодите, так это значит, где ставенки с русалками…
— Русалки тама и живут, — кивнул домофой. — Заходить-то будете али так, из коридора полюбуетесь?
Первой порог переступила Луша, сокрушаясь, что не прихватила с собой кота. Всякой ведь ведьме известно, перед собой надо пушистого мурлыку пускать, чтоб и злых духов отогнал, и с домовым… Девица покосилась на Нафаню. Нет, с домовым тут самой надо договариваться. И заселиться не успели, а уже задолжали крутобокому хранителю пряников.
Василиса осторожно огляделась и улыбнулась. Комната оказалась просторная и светлая, с белеными узорчатыми стенами и доброй сотней свечей в медных подсвечниках. Большое окно с распахнутыми ставнями пропускала столько света, что Васена невольно зажмурилась.
Хоть жить девицам и предстояло вместе, да кто-то позаботился и словно надвое комнату разделил. По правую руку стояла кровать с покрывалом цвета топленого молока, шкаф из светлого дерева, пока еще пустые полки для книг и тяжелый стол, рядом с которым обнаружился поистине царский стул с мягким сиденьем и чуть изогнутыми ножками. По левую руку кровать тоже была, но покрывало на ней — цвета осенней травы, глубокого болотного цвета. Остальная мебель тоже была темнее, из мореного дуба. А вместо книжных полок обнаружился пузатый, сверкающий начищенными боками котелок.
— Ляпота… — протянула Василиса, проводя ладонью по нежной ткани покрывала.
— Ляпота там, — довольно прищурился Нафаня и махнул в сторону неприметной двери, за которой девицы, визжа на весь терем от восторга, обнаружили огромную купальню с самым настоящим краном для воды и ночной горшок.
— Эдак и бегать никуда не надо, будто царевны какие, — восхитилась Луша.
Радостно вскрикивая, они с Василисой забегали по комнате, открывая шкафы, высовываясь в окно, то и дело открывая вентиль и пуская воду, а потом и вовсе застыли, обнявшись.
— Вот бесенята, — добродушно хмыкнул Нафаня. — Книги-то не забудьте. Да на обед ступайте, пока Печка не осерчала.
— Печка? — удивленно переспросила Василиса.
— А то кто же? Она, родимая. Эх и пироги у ней румяные выходят, — мечтательно протянул домовой. — Да и каши тоже хороши. Ну, чего расселись, поспешите, говорю! Я за дверью жду.
Девицы послушно закивали и ринулись наряды выбирать для первого в своей жизни обеда в Академии Сказок.
Глава 9. Когда я ем…
Раскрасневшиеся от волнения, девицы неловко переминались с ноги на ногу у дверей трапезной, куда их заботливо привел Нафаня. Заветное место оказалось в том же тереме, где им предстояло жить, только ниже на три лестницы и выше на две. Как такое может быть? Пока Луша и Васена бежали за неожиданно проворным домовым, поняли, что терем мало того, что зачарованный, так еще и пошутить не прочь. Лестницы и коридоры тут располагались так странно, будто кто-то ими чихнул, да разбрызгал. Вот и выходило, что сначала нужно было трижды спуститься вниз, затем пробежать по широкому коридору, свернуть в галерею, пройти по мостику, дважды подняться наверх…
— Хоть хлебные крошки кидай, — фыркнула Лукерья. — Эдак мы дорогу в наши покои ни в жисть не сыщем!
— А клубочек на что? — хитро прищурился Нафаня.
— Какой клубочек? — не поняла Василиса.
— Так вот этот, путеводный, сталбыть, — подмигнул домовой. — Я-то гадал, когда про него спросите.
— Как можно спросить про то, не знаю, что? — рассердилась Васена.
— Туточки всякое можно, — пожал плечами Нафаня. — На вот, не потеряй.
Алый клубок с толстой нитью перекочевал в подставленные ладони Васены. Нафаня со вкусом чихнул, огляделся и радостно заметил: