Глава 13
Принято считать человеческую жизнь бесценной. Впрочем, скажите это пиратам, что продают рабынь за пару тысяч курушей. Непосредственно лошадь, в простонародье кляча, и то ценится в разы дороже.
Некоторые семьи собственноручно отдавали дочерей в гарем, предполагая, что так смогут избавить от нищеты и обеспечат в будущем ей достаток. Черкешенки с Кавказа славились особой красотой. Выразительные глаза, обрамлённые густыми ресницами, влюбляли без памяти. Султаны предпочитали также ярких блондинок с голубыми очами из Европы и Руси. Славянки — привычное явление в османском дворце, поскольку частые набеги татар на деревни и сёла заканчивались похищениями. Вскоре пленниц отправляли на восточные рынки, где приходилось испить чашу страданий и унижений до дна. Неважно, какую иерархию в обществе занимала твоя семья, — разница теперь лишь в цене. Дети священников, крестьян, помещиков выстраивались живым товаром в шеренгу. Отчасти единицам везло, и, не познавая всех кругов ада, с корабля сразу попадали на службу в Топкапы. Вероятно, и чужестранка оказалась в числе счастливиц, — завязывая платок с бахромой, предположила хазнедар Ягмур. — Надо бы подослать информатора, пусть узнает происхождение неугомонной ласточки. На удивление не похожа на предшественниц и вдобавок не выглядит изнемождённой. Блеснула настырностью и отсутствием страха — чего стоит выходка с повитухой. Порой во взгляде отражается лёгкая насмешливость, а на лице то и дело мелькает ироническая улыбка, как если бы перед ней выслуживалась труппа шутов. Это жутко раздражало — ещё никому не удавалось вывести её из себя, не проронив и слова. «Наивная, решила, что взяла упрямицу под крыло, а у той зубки оказались острее ятаганского клинка».
Очутившись в серале гарема, иноземка восходит на низшую ступень. Игра началась. С этого дня она — джарийе, фактически горничная с минимальным жалованием. Выполняет поручения калф, занимается уборкой, прачкой и в прямом подчинении у девиц более высокого уровня. Смена веры для них не обязательна — ведь в покои властелина не допускаются, а значит, и не станут матерями наследников. В свободные часы обучаются османскому языку, прикладным искусствам и музыке. Сдав удачно экзамен, заполучит ранг уста. Отныне задача — выделиться среди других конкуренток и очаровать сердце правителя. Отчасти, несмотря на таланты, не все достигают успеха. На каждую раскрасавицу найдётся дева краше. Внешность — несомненный плюс, однако важнее хитрость, изворотливость, проницательный ум. Когда миссия выполнена, прелестница удостаивается статуса гёзде. Ей повышают выплаты и освобождают от дел по хозяйству. Теперь можно проводить досуг в удовольствиях, глядя на прислужниц свысока. Коль станет фавориткой или даже хасеки — предоставят личную служанку и отдельные апартаменты. Медово-сладкое мгновение — звание в период состояния икбал, что протекает во время беременности. Роженицу холят и лелеют, выделив сиделок и нянек. Любые деликатесы и прихоти исполняются в тот же час. Однако нужно быть весьма осторожной — ибо завистницы не дремлют и строят козни. В случае потери ребёнка с позором лишится всех благ и станет одалык. Безусловно, не лучшая участь и сокрушительный удар по гордости и самолюбию. Если на свет появится дочь — присуждается разряд кадын. Властители хоть и баловали своих капризных принцесс, но ждали преемника — того, кто займёт трон. Случись тому — она получит гордый титул султан. Впредь не раба, а госпожа. Купаясь в роскоши и почёте, султанша шла на все ухищрения, чтобы сохранить жизнь чаду и вырастить шехзаде — продолжателя династии. При благосклонном стечении обстоятельств становилась валиде — главной женщиной в империи и хозяйкой целого сераля. Пророк Мухаммед, да благословит его Аллах и да приветствует, говорил, что рай находится под ногами матерей. Вся Османская империя от Африки до Европы боготворила властителя, а он в свою очередь склонялся перед одной женщиной.
Какая судьба у тех, к кому император никогда не прикасался? Львиная часть экс-джарийе работали в должности калфы. Получают неплохое жалование, обучая новеньких и прислуживая знати. Когда-то по аналогичному пути прошла и сама Хазнедар. Развернув молитвенный коврик, повернулась в сторону, где лежал священный город для мусульман — Мекка. Раскрыв ладони, мысленно обратившись к Всевышнему с намерением совершить утренний намаз, произнесла начальный такбир: «Аллаху акбар».
В своих молитвах благодарила Господа за все милости. Неизменно просила здоровья для своих престарелых родителей, процветания халифу и его потомкам. Для себя вымаливала искупления грехов — ибо страшилась в Судный день предаться адскому пеклу.
Важное качество — уметь дружить. Пейк — та, кому удалось войти в доверие к хасеки или валиде, — славилась высшим чином и уважением среди других невольниц. Старше по званию только хазнедар.
Эликсира вечной молодости, к сожалению или к счастью, человечество пока не придумало. Красота, подобно сорванной розе, увядает, а юность уходит безвозвратно. Спустя десять лет дамы могли написать обращение падишаху с просьбой даровать свободу. Получив разрешение, ей подыскивали жениха среди высокопоставленных чиновников. Мужчины не могли устоять перед чарующими одалисками и с радостью брали в жёны. Это лучше, чем за ненадобностью быть сосланной во Дворец слёз. Невзирая на райский сад, берущий в кольцо необъятную территорию, место нагнетает отчаянную тоску. Повелитель бывает там довольно редко, а все праздники и увеселительные мероприятия обходят его жильцов стороной. Там искали спокойствие, однако резиденция являлась пунктом некой ссылки для приближённых, умудрившихся каким-то образом рассердить покровителя. К тому же там пребывали матери бывших господинов, их вдовы, наложницы и прислуга, что соединены между собой нитями вражды. Змеиный клубок интриг и заговоров считался делом обычным.
Завершив молитву, свернула коврик, положив его в угол комнаты. В следующий раз он понадобится для полуденного намаза. Чувствуя внутренний покой, направилась в спальни невольниц — день обещал быть насыщенным.
Как и предполагалось, ранний подъём в первый день проходил до боли тяжело.
— Вставайте, сони, живо! — не церемонясь, приказным тоном будили калфы.
Одни в испуге, как угорелые, выпрыгивали из постели, другие спросонья не понимали, что происходит. «Неугомонная ласточка не хотела просыпаться либо притворялась спящей», — подумала женщина, глядя на Злату.
— Тебе особое приглашение нужно? — недовольно сказала хазнедар.
Крикнула громче — реакции ноль. Теряя самообладание, стянула с девушки одеяло. Холодный влажный воздух окутал стройную фигуру. Она поёжилась и открыла глаза.
— Блин, опять вы! — спросонья хмуро буркнула Злата. — Я уж подумала, этот кошмар закончился!
Лица присутствующих удивлённо вытянулись от столь дерзкого выпада. Авторитет управляющей повис на волоске. Брызгая слюной от злости и возмущения, та стала сыпать угрозами и проклятиями. От былого умиротворения на лице не осталось и следа. Задыхаясь от гнева, зло стиснула зубы. Выхватив у рядом стоящей калфы сосуд, облила негодницу ледяной водой с головы до ног.
— Приди в себя, ты теперь раба!
Глава 14
Глаза Златы широко распахнулись, пальцы сжались в кулаки, а по лицу каплями стекала вода. Она была ошарашена и ничего не понимала. В который раз за последние пару суток её подвергли унижению и травле. Отняли свободу, комфорт, мир и покой. На протяжении жизни разборчиво выбирала для себя врачей, а с их лёгкой подачи стала жертвой повитухи с сомнительной компетенцией. От минувшей потасовки остались неизгладимые впечатления, тело до сих пор ноет, отзываясь в местах, где красуются багровые синяки как напоминание о подорванном здоровье и достоинстве. Смешивают с грязью, требуя повиновения, но это немыслимо. Она воспитывалась в иной культуре, и капризы одержимых сектантов ей чужды. Поневоле стала мишенью для насмешек, игрушкой у одержимых с дурью в башке. По-хорошему, вызвать бы им санитаров и отвезти всем табором в ближайшую клинику, а лучше открыть филиал психдиспансера прямо здесь.
— Вы… — начала она, но, не договорив, до хруста в зубах стиснула челюсть. Её душил гнев, отчего сбилось дыхание. — Чёртова карга! — прошипела в ярости и со скоростью пантеры кинулась на хазнедар Ягмур.
В состоянии аффекта, несмотря на разницу в весе, без труда повалила хабалку с ног. Резко сев сверху, принялась молотить руками. На глаза опустилась кровавая пелена, задетая гордость переросла во всепоглощающую ненависть, разум затуманился окончательно. Не видела ничего вокруг, кроме собственных пальцев, что мёртвой хваткой вцепились в горло обидчицы. Извиваясь как змея, женщина пыталась скинуть с себя рабыню, но все попытки были тщетны — дышать становилось тяжелее. Девушкой руководила жажда мести, хотелось наказать за унижения, чёрствый хлеб и голодную ночь с крысами. Словно рядом возник злобный дух мщения, азартно потирая ручонки, он тихонько приговаривал на ухо:
«Из-за неё ты пленница. Да, именно так, дорогуша! Она причина бед и страданий и должна понести наказание».
В приступе боевого безумия в Злате проснулась звериная жестокость. Не ослабляя хватку, сжимала горло противницы всё сильнее и сильнее. Мнилось, что с последним вздохом злодейки, как в старой доброй сказке, разрушатся чары и она проснётся в холодном поту, но уже в номере гостиницы. За окном будут торчать верхушки пальм, а на баре улыбчивые бармены выжимают апельсиновый фреш за доллар. Зажигательно танцуя, аниматоры излучают положительной энергией и зазывают гостей присоединиться ко всеобщему веселью. Минуя их, выйдет на тропинку около бассейна, что приведёт на пляж, где шумит ласковое море. Нахлынувшие воспоминания заставили в ярости сжать губы. Твёрже стала решимость довести дело до конца.
Опомнилась в последний момент, услышав истерический визг горничных — они спешили разжать смертельное ожерелье из холодных рук Златы, однако удалось им это не сразу. Наставница выглядела жутковато: лицо посинело как у мертвеца, а зрачки закатились вверх. Подоспев, двое евнухов, растолкав девиц, с трудом оттащили взбешённую невольницу.