С Джансу виделась лишь изредка. Подруга постоянно занята работой. Когда при встрече вручила ей серебряное зеркальце в качестве подарка, та долго визжала от восторга, а затем расплакалась, не поверив в происходящее. Помимо гравировки с её именем, Султан дал добро на личную печать, а это означало, что цена зеркала увеличена в разы. После службы в гареме Джансу обеспечена безбедная жизнь на приличный срок. Столько восхищения и благодарности в глазах Злата прежде не видела никогда. Помимо друзей успела нажить и врагов. Однажды во время занятия к ним заявилась султанша Азра собственной персоной. В окружении слуг с надменным видом изъявила желание посмотреть на танцы девушек. Калфам и невольницам ничего не оставалось, как, склонив голову, повиноваться. Спустя несколько минут Злата сообразила: госпожа интересуется сугубо её персоной. Злые тёмные глаза с неприкрытой ненавистью, казалось, мечтают пробуравить насквозь и скормить акулам. С достоинством, подняв голову, она первым делом выдержала взгляд султанши, затем приступила к заученным движениям, плавно покачивая бёдрами в унисон к рукам. Уверенность Азры таяла на глазах, служанки явно занервничали. Их неприкрытая враждебность ощущалась кожей, это немного сбивало с ритма, но не критично. Сохраняя самообладание, Злата сосредоточилась на музыке. С трудом сдержала усмешку: похоже, она всем своим существом действует на неё, как красная тряпка на быка, но ничего тут не поделаешь… Вскоре султанша ушла так же эффектно, как и появилась. Постепенно напряжение улетучилось, стало, как и прежде, хорошо, только сердце охватило дурное предчувствие. Они ещё встретятся!
Глава 45
Османский мир суров, жесток, беспощаден, не терпит слабых, пряча за широкой улыбкой дикий оскал. С наступлением сумерек дворец Топкапы выглядел весьма угрожающе. Стрельчатые башни, устремлённые вверх, словно пронзали полотно звёздного неба. Кое-где в высоких окнах горел тусклый свет от масляных ламп, каменные стены холодных коридоров отражали затухающее эхо голосов, от которых становилось жутко. Разносятся ли это пустые сплетни или готовится очередной заговор — остаётся только догадываться. В душе затаилась неясная тревога, ощущение чужого присутствия было ярким, резким. Прижав книги ближе к груди, Злата невольно ускорила шаг. Сегодня она увлеклась настолько, что закончила рисовать позже обычного; в моменты творчества ей крайне сложно контролировать время. Подумала, что неплохо бы иметь наручные часы, дабы не засиживаться допоздна. Не беда, что-нибудь придумает. Застряв в прошлом, старалась подбадривать себя и везде искать плюсы. Конечно, ей в данный момент жутко идти одной практически в полной темноте мимо стен, что пропитаны потом, кровью и слезами несчастных рабов. Возможно, богатое воображение, повышенная тревожность и являются причиной беспокойства. Нужно думать о чём-то другом. Например, о том, как сильно она не переносит новых соседок. Устала быть их мишенью для враждебных взглядов и завистливых уколов, а конфликтовать в ответ не видит смысла. Ей довольно комфортно в нынешнем положении, более или менее высыпается, получает ценные знания и никто ни к чему не принуждает. Достопочтенный Гюль Ага не соврал: в гареме надо быть хитрее. Иначе не выживешь. Здесь все друг другу враги, а хорошие люди на вес золота. Подумав об этом, грустно вздохнула. Так не хватает рядом миролюбивой Джансу и тоска по безбашенной Светке. Страшно представить, если давний сон окажется пророческим. Она вернётся в свой мир через много лет, постаревшей внешне из-за потрясений и условий жизни, а самые близкие попросту не узнают. Думать об этом не хотелось. Отрицательно тряхнула головой, прогоняя дурные мысли. Откуда-то справа мелькнула тень. Среагировать не успела; в следующую секунду на неё набросился мужчина. Пока одна рука больно тянула за волосы, другая, отталкивающе грубая, быстро заткнула рот. Бросив книги, Злата сделала отчаянную попытку вырваться, но всё было тщетно. Силой потянув назад, незнакомец потащил куда-то в сторону; ноги беспомощно волочились, едва касаясь пола. Какие его мотивы? Надругается и бросит? Хуже, если предпочитает не оставлять свидетелей. Имела дело с янычарами, встретилась лицом к лицу с самим султаном и осталась жива. Похоже, ангелы-хранители устали оберегать свою подопечную. Паника захлестнула ударной волной. В голове куча вопросов и не одной идеи, как спастись. Понимая обречённость своего положения, Злата, тихо скуля, давилась слезами безысходности.
По счастливой случайности в это самое время, прислонившись к восточному крылу здания, евнух Ясин в тёмном одеянии стоял в тени и заворожённо любовался тонким полумесяцем молодой луны. Прикрыв глаза, вдохнул тёплый летний воздух. Ночь — его стихия. Благодаря своей экзотической внешности он превращается в невидимку и сливается с тьмой. Сераль засыпает, оставив плести интриги на завтра, а он, наконец, может побыть наедине со своими мыслями. Одиночество его союзник, по-иному жить просто не умел. Кроме матери, никто не согревал, не дарил любовь. В стенах дворца лишь однажды посчастливилось испытать прилив необычных эмоций, сродни счастью, и всё благодаря одной девушке. Тот вечер помнит как сейчас. Они ловко ускользнули от преследователей, и тогда в знак благодарности девушка бросилась в его объятия. С тех самых пор она никак не выходит из головы. Такая непокорная и красивая чужеземка Злата. Он долго наблюдал за ней со стороны. Умна, держится достойно, если улыбается, то искренне. Став наложницей, не смирилась со своей участью, и этим завоевала всеобщее уважение.
Как по мановению волшебной палочки, тонкая, изящная фигура девушки обрисовалась во мраке. Она шла, глядя себе под нос, что-то прижимая к груди, что-то ценное. Невольно закралась мысль, а не мерещится ли? Ясин моргнул несколько раз, словно пытаясь прояснить зрение, и это оказался не мираж. Родилось стойкое предчувствие, в целях безопасности, девушку нужно сопроводить до места, только делать это надо незаметно, велик шанс испугать. Медленной, бесшумной походкой направился следом.
В одно мгновение сбив Злату с ног, незнакомец сел сверху, придавив её всем своим весом. Оказывая сопротивление, она попыталась дёрнуться, но будто очутилась под бетонной плитой. Шершавые пальцы нападавшего больно сдавили горло; вместо дыхания с губ сорвался жалкий хрип. Судорожно извиваясь, девушка посмотрела смерти в глаза. Серые, холодные, точно сталь. Воздуха критически не хватало. Говорят, в последние мгновения жизни человеку мерещится свет в конце тоннеля, а пройденные годы с оттенком ностальгии, словно кадры из кино, проносятся в ускоренном темпе. Ничего из этого увидеть не довелось, только непроницаемая маска на смуглом лице подонка, который убивал её без сожаления. Несколько мгновений страшной агонии — и веки обречённо сомкнулись.
Глава 46
Нежные объятия смерти разомкнулись неожиданно. Злата пришла в себя от резкого, неприятного запаха, похожего на нашатырь.
— Тише, тише, — поспешил успокоить её мужской вкрадчивый голос. — Это нюхательная соль, — объяснил он.
В ужасе распахнув глаза, она увидела перед собой двух взволнованных евнухов: Ясина и Гюль Агу. Те глядели на неё с тревогой.
— Как себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался старший из них.
— Вроде жива, — только и смогла ответить она.
— Ни о чём не беспокойся, лежи, отдыхай.
Многозначительно взглянув на Ясина, Казначей увёл его в сторонку для совещания. Лица сосредоточены, густые брови Гюль Аги нахмурены. «Не к добру», — горько подытожила она наблюдая. О чём был разговор, ей оставалось только догадываться. Тихо застонав, свернулась в позу эмбриона. Незримыми тисками боль стянула виски, а во рту — тошнотворный привкус отчаяния. Тёмные времена бесцеремонно наступают на пятки, благо удача и в этот раз оказалась при ней. Всё могло закончиться плачевно, если бы не… Ясин. Да, молодой евнух спас ей жизнь. Смутно помнила произошедшее, фрагменты воспоминаний постепенно проявлялись деталями и складывались в единый пазл. Парализованная страхом, ждала, когда всё закончится. Незримая ниточка, связывающая с этим миром, почти оборвалась, но в последний миг вспотевшие пальцы убийцы неожиданно разжались. Довести дело до конца ему не дали. После чего она схватилась за горло, и стала жадно глотать воздух, наполняя лёгкие жизнью. Сквозь спазмы удушливого кашля наблюдала за тем, как убийца неестественно выгнулся в спине, раскинув руки в разные стороны. Из его груди вырвался сдавленный хрип, мужчина в очередной раз дёрнулся в конвульсиях. Холодный взгляд серых глаз внезапно помутнел, на губах появилась алая кровь, после чего с невнятным мычанием, как мешок с картошкой, рухнул на неё. Под весом его массивного тела девушку охватил ужас. От шока и потрясения впала в истерику. Захлёбываясь в рыданиях, кричала что-то неразборчивое. Сделала попытку скинуть его с себя, только сил практически не осталось. Выручил евнух. Быстро оттащив труп от неё, протянул руку помощи, пряча за спиной окровавленную саблю.
В срочном порядке Гюль Ага написал письмо султану Левенту:
Ваше Императорское Величество, я не вправе отвлекать Вас от серьёзных государственных дел в провинции Конья, однако посчитал нужным сообщить, на мой взгляд, чрезвычайно важную информацию. Как садовник Сераля, назначенный оберегать прекрасные живые цветы, не могу остаться в стороне и не предпринять действий. На вашу наложницу, имя которой — Злата, минувшей ночью было совершено покушение. Хвала Всевышнему, девушка не пострадала. Мой помощник оказался неподалёку и ликвидировал негодяя собственными руками. С Вашего позволения упускаю подробности столь ужасной трагедии. При необходимости он сам расскажет всё лично в мельчайших деталях. И нет, это не случайное нападение. Смею предположить, оно связано с тем, что невольница пребывала в Ваших покоях и, возможно, несёт под сердцем будущего наследника. Произошедшее с Икбал служит подтверждением этой теории. Понимая всю ответственность, оставил Злату при себе, — боюсь, в её с