После этих слов, избушка, нервно охнув, с шумом плюхнулась на землю, раскрыв настежь все двери.
— Это кто смеет пугать одинокую старуш… ой, избушку? — яростно размахивая помелом, выскочила на покосившееся крыльцо хозяйка.
— А ты думала, что он свататься к тебе придёт? — хохотнул кот, но, увернувшись от летевшей в него метлы, быстро спрятался под печь.
Злая Яга подняла глаза и охнула: аккурат перед воротами возвышался огромный трёхголовый Змей, а верхом на нём восседал сам Кощей Бессмертный.
— Батюшки, какие гости! — всплеснула руками ведьма. — Змеюшка, Кощеюшка, чем обязана. Вы простите меня, одинокую женщину, одичала тут совсем. Людей не вижу, одни звери, да и те удирают от меня. Э-эх… Спасибо, что заглянули, порадовали старушку.
— Да ты не прибедняйся, — заговорила правая голова, — на старуху-то ты сейчас совсем не похожа.
— Так-то оно так, да годиков-то моих всё равно не сотрёшь, даже яблочками. — запричитала Ядвига, незаметно боком продвигаясь в сторону дремучего леса.
— Штой на месте, ведьма! Где моя Симочка? — вскрикнул Кощей, пошатнувшись в импровизированном седле и с грохотом, рухнул к ногам Горыныча прямо на мягкое место.
— А что, красиво… — захихикала левая голова Змея, кивая в сторону Бессмертного. — Вставай, герой, а то сбежит ведьма, ищи потом её по лесу.
— Может хватит иждиваться? — вновь зашепелявил Кощей, поднимаясь на ноги. — Ты бы лучше обернулся уже.
— А стоит ли показываться Яге? — полушёпотом спросила средняя голова и обе другие отрицательно закивали.
— Нет, пускай сам с Ягой разговаривает.
Наблюдая одним глазом за странной парочкой, ведьма уже почти добралась до леса.
— Кощей, поторопись, Яга уходит. — сказал Змей, начав превращение. Бессмертный же в это время устремился за ведьмой.
— Штой, злодейка, кому говорю!
— А пошто это вы являетесь ко мне, вопросы странные задаёте, пугаете одинокую женщину? — отбегая ещё дальше, затараторила ведьма, но увидев метаморфозы, происходившие с Горынычем, остановилась как вкопанная.
— Чаво это с ним? — уставилась на окутанного белой дымкой Змея. — Никак помирает?!
— Не дождёшься! — рявкнул на неё Кощей, хватая остолбеневшую Ягу за шиворот. — Отвечай, где Серафима и Люба?
— Я мне пошто знать? — заюлила помолодевшая старушка. — Я одна тут живу с котиком… ничего не знаю.
— Ш котиком, говоришь? — зашипел Кощей. — А не тот ли это умник, что заманил подруг к моему магическому зеркалу?
— Ой, Кощеюшка, прости меня грешную, — сложив ручки в молитвенном жесте, завыла Ядвига, быстро моргая глазками, — бес попутал!
— Так чей кот заморочил головы женщинам? — спросил подоспевший Артур.
— Мой котик, мой. — продолжала причитать ведьма, но увидев близнецов, резко замолкла, крякнула и закрутившись на одном месте, ещё пуще завыла. — Ой, Кощеюшка, ну зачем же ты сюда трёх богатырей-то притащил, неужто мы меж собой не договоримся?!
— Я же говорил, что эта старуха что-то знает. — проговорил один из близнецов. — Тряхнём каргу?
— Тряхнём. — поддержал его второй и они, не сговариваясь схватили ведьму под руки и потащили в избу. — Артур, разжигай печь, сейчас мы эту красотку на лопату посадим.
— Драко, Дерек, не переусердствуйте, она всё же женщина. — предупредил братьев Артур.
— Ведьма она, а не женщина! — вмешался в разговор Кощей. — Вот Серафима моя — самая прекрасная женщина!
— Нет, моя Любушка — самая прекрасная! — заскрипел зубами блондин, проявляя на шее красную перламутровую чешую.
— Ну вы ещё подеритесь тут, чья баба краше… — хором шикнули на них Дерек и Драко.
— Кто вы, красавчики, откуда? — Яга стала строить глазки, державшим её братьям. — Может я стану для одного из вас самой прекрасной? Я, между прочим, единственная женщина в этом лесу.
— Артур, а может сожрём ведьму, и дело с концом? — спросил злой Дерек, выпуская из ноздрей клубы пара. Зрачки мужчины мгновенно превратились в вертикальные полоски.
— Горыныч? — ошарашенно вскрикнула ведьма и потеряла сознание.
— Тьфу, ведьма называется…
Где-то в Тридевятом…
— Нет, ну надо же было так попасть… — сокрушалась Любаша, меряя шагами слегка освещённую какими-то камушками, небольшую пещеру. Единственный выход был закрыт решёткой, и покинуть столь «приятное» заведение, женщине не удалось — как ни трясла она решётку, она не сдвинулась ни на сантиметр.
— Эй, кто-нибудь тут есть? — крикнула она в небольшое отверстие между металлическими прутьями. В ответ послышалось тихое шушуканье и тут же всё стихло. — Я же слышу вас…
Тишина, лишь отдалённые глухие удары, словно огромный молот периодически ударяется о наковальню.
— Спаси-и-и-ите! — ещё пуще закричала Любаша, понимая, что из этой темницы без посторонней помощи выбраться ей не получится. — Эх, чтоб вас черти задрали!
— Тихо ты, ну чего раскричалась, как ворона на суку?! — послушался где-то неподалёку робкий детский голосок.
— Кто здесь? Где ты? — полушёпотом спросила взволнованная женщина.
— В соседней камере. Я видел, как тебя притащили. Хозяйку уже видела? — спросил детский голосок.
— Хозяйку? Нет. А кто это? — прильнув к решётке прошептала Люба. — А тебя-то как зовут, и что ты тут делаешь?
— Меня-то? Иваном… Отказался вот для хозяйки камни тесать, вот и попал в камеру.
— Какие камни? Зачем? — недоумённо спросила Любаша, но тут произошло нечто необъяснимое — дальняя стена её пещеры словно треснула камни скрипя и обсыпаясь, разъехались в сторону, и перед ней появилась высокая, красивая зеленоглазая женщина. Одежда её была изумрудного цвета, а волосы и шею украшали разнообразные драгоценные камни. В слабом свечении своеобразных светильников, они отбрасывали яркие, разноцветные блики, в глазах Любаши зарябило, она прикрыла их рукой и стала быстро моргать. Немного привыкнув к яркому сиянию драгоценностей, Любаша осторожно приоткрыла глаза и смело взглянула на свою похитительницу.
— Ну, и кто ты такая? — подбоченившись, спросила она. — И зачем, собственно, ты меня сюда притащила?
— Как ты смеешь так разговаривать со мной, смертная? — высокомерно глядя на пленницу, вскрикнула красотка. — По правде сказать, я не собиралась пленять тебя, светлая, достаточно было одной, той, что по силам мне равна.
— Сима тоже здесь? Что ты сделала с ней? — со слезами на глазах спросила Люба, уже сжимая за спиной свою заветную помощницу. — Личное оскорбления я как-нибудь переживу, но если ты обидела мою подругу…
— И что ты мне сделаешь, кухарка? Забросаешь блинчиками или обольёшь щами? — усмехаясь и злобно глядя на блондинку, вещала хозяйка. — Чувствую в тебе великую злость… Хотя и обращена она на меня, всё же, довольна, что смогла заполучить тебя. Думаю, мы сможем подружиться.
Холодный тон и полное отсутствие эмоций на лице хозяйки, порядком насторожили узницу, однако, её повышенный интерес может быть на руку всем. Именно об этом думала блондинка, внимательно наблюдая за каждым, будто змеиным движением прекрасной тюремщицы.
«А что, если подыграть этой психованной и подобраться поближе к её секретам, может быть тогда и удастся отыскать Серафиму?» — Любаша довольно ухмыльнулась. «Да, именно так я и сделаю!»
— Ты ещё не назвала своё имя, а я предпочитаю дружить только с настоящими людьми. — осторожно, прощупывая почву, проговорила кухарка.
— Имя… Я так давно им не пользовалась… — вдруг погрустнела хозяйка. Она изящно провела рукой по волосам и драгоценности рассыпанные по чёрным, словно вороново крыло волосам, и они приятно зазвенели. — Кажется, когда-то давно меня звали… хотя… Для тебя я Хозяйка. Или Малахитница.
— Ты Малахитница? — округлила глаза удивлённая женщина. — А в ящерицу превращаться можешь?
Холодный громкий смех разнёсся по длинным подземным коридорам, ударяясь в каменные стены, он заставлял дребезжать камни, усиливаясь во стократ. Злобное же лицо Хозяйки искривилось в истерически-отвратительной гримассе.
Любаша зажала уши руками и, опустившись на холодный гранитный пол, стала про себя считать до двадцати. Может тогда сумасшедшая тюремщица перестанет так противно хохотать. Но Малахитница совсем не обращала внимания на попытки пленницы облегчить боль от высоких тонов, что вот уже около минуты грозятся повредить её перепонки. Она, всё ещё заходясь истерическим хохотом вдруг упала на пол пещеры и стала извиваться, словно змея.
Любаша, с трудом приоткрыла глаза и уставилась на представившееся её взору действо.
Через несколько секунд, переливающееся платье Хозяйки стало всё больше и больше облегать её фигуру, и вдруг, превратилось в настоящую змеиную кожу, Малахитница мгновенно уменьшилась в размере и превратилась в настоящую ящерицу. Лишь малюсенькая, сверкающая драгоценными камушками корона, говорила о том, что перед Любашей самая настоящая Хозяйка Медной горы, повелительница гор и по совместительству, любительница каменных цветков…
Обежав вокруг блондинки и, что-то пропищав, возле её коленей, животинка легко прошмыгнула между металлических прутьев и быстро скрылась в темноте мрачного коридора.
Борясь со звоном в ушах и психологическим потрясением, Любаша боялась шевелиться, замерев на месте, ждала, что эта страшная женщина вернётся снова.
— Вот это да! Хозяйка явилась тебе… Это очень странно, обычно она просто всех наказывает… или превращает в драгоценные камни, как многих других детей.
— Детей? Так это она похищает ребятишек? — оживилась женщина но не успела договорить — стена вновь загремела и стала раздвигаться…
Глава 33
Где-то в Тридевятом…
— Что за чёртово место?! — битый час негодовала Серафима, нервно теребя наручники, которые не давали ей двинуться с места. — И за какие, интересно узнать, грехи, меня упекли в этот клоповник?
— Странная ты, девка, — донеслось из дальнего угла пещеры, — неужто не знаешь, что хозяюшке нашей твои грехи ни к чему, ей и своих не отмолить…