Смотрится дело скверно.
Вот вообще плохо.
Девчонка со связанными руками и кляпом во рту жмётся к кожаной спинке и отворачивается от меня, пряча лицо. Ее платье измялось и больше напоминает бесформенную футболку, а кружевные трусики спущены до колен.
Со стороны это реально выглядит, как изнасилование.
Блять...
А если бы нас увидели?
Или она бы решила меня подставить, срубив бабла с идиота с неконтролируемым стояком?
Но всё отходит на второй план, когда я обхватываю полоску ремня и аккуратно вытаскиваю из жесткого захвата ее левую ладонь. Тая легонько вздрагивает, справляясь с неприятными ощущениями, а я вижу, что ссадины все же останутся. Я определенно перестарался, когда затягивал ремень в два слоя на тоненьких запястьях.
Она хотела грубо и жестко, да? Я чуть надавил, и она уже в синяках.
— Я осторожно, — ловлю ее вторую руку, которую она уже тянет к груди, — у меня лучше получится.
Прижимаюсь к ней и обнимаю со спины, чтобы ей не приходилось больше заводить руки назад. Смотрю на наши пальцы поверх ее макушки и распускаю последний узел, высвобождая правое запястье девушки из тугого захвата ремня. Малышка затихает и смотрит строго вниз, так что мне приходится наклоняться и заглядывать ей в лицо, чтобы понять, что с ней.
— Я реально первый? — спрашиваю и переношу ладони на ее затылок, чтобы расстегнуть замок кляпа. — По-другому представляла?
Вытаскиваю розовый шарик из ее рта и отбрасываю прочь. Мне не нравится, что она такая тихая — очень напоминает шоковое затишье перед буйным штормом, который я пытаюсь уловить на подступах, а еще лучше удержать.
— У тебя есть вода? — она неожиданно произносит на выдохе.
А у меня по телу проходит разряд тока, я совсем забыл, какой у нее ласковый и приятный голос. Все из-за переписки, Тая использует в чате словечки, которые в голове звучат грубоватым тоном опытной нимфоманки.
— Должна быть, сейчас…
Обхватываю водительское кресло и тянусь к подставке, в которую бросил минералку. Я заезжал заправляться и взял из холодильника в маркете. Пока достаю, слышу, как она шуршит платьем, и поэтому не тороплюсь разворачиваться. Если ей вдруг стал важен приличный вид, то черт с ним, пусть приводит себя в порядок.
И она умело обводит меня вокруг пальца! Тая отщелкивает дверцу и выскакивает на улицу. Я резко поворачиваюсь и вижу, как она ныряет в темноту. Правда, тут же соскальзывает вниз и, судя по глухому шуму, падает с порожка внедорожника.
У меня нет слов.
Наше первое свидание оказывается не было чем-то странным и выходящим за рамки. Нет. С ней всегда так. В конце встречи начинается фирменный незабываемый неадекват — это, твою мать, правило, которое пора запомнить.
Я тоже выбираюсь на улицу и обхожу машину. Иду на легкие шорохи, потому что рассеянный свет из салона гаснет, когда Тая с противным скрежетом захлопывает дверцу.
Сообразительная.
И дикая.
— Ушиблась? — включаю крайне миролюбивый тон, да я на самом деле беспокоюсь, шлепнулась она знатно. — Малышка?
Улавливаю приглушенное дыхание и поворачиваю чуть в сторону от машины. Можно, конечно, достать телефон из кармана, но не хочу устраивать идиотские поиски. Сама сейчас успокоится, справившись с внезапным приступом шизофрении, и выйдет ко мне.
— Хочешь, опять укуси меня? — бросаю в повисшую тишину и выставляю ладонь вперед.
Еще налечу на нее всем весом, не разглядев, будут новые травмы. С ней надо осторожнее.
— Не подходи ко мне!
О.
Я близко.
— Тая, чего ты испугалась? Иди сюда… Если что-то не так, просто скажи, я тебя до дома довезу или куда захочешь.
Ее шумный выдох разрезает черный воздух где-то справа, и я поворачиваю корпус к ней. Неожиданно набредаю пальцами на ее длинные волосы.
— Мал…
В меня летит смачный удар, который свистит над ухом и обрушивается мне в плечо. Как тупой укол! И тут же еще десяток хлестких пощечин по груди и предплечьям, которые напоминают очень неумелый корявый массаж девушки с тяжелой рукой.
— Ты повторяешься, — в конце концов, перехватываю ее ладони и прижимаю их к ее же телу. — Или ты всех парней так благодаришь за оргазм?
— Нет, только тебя!
— Значит я особенный?
— Ты мудак!
— Но хоть особенный?
Машинально пригибаюсь, угадав, что она сейчас сотворит чудо и все же вырвется.
— Отпусти меня! Сейчас же!
— Сперва скажи, что на этот раз не так?
— Ты трахнул меня!
— Да, я старался, — киваю и притягиваю ее к себе, чтобы держать покрепче. — Тебе нравится бить меня? Просто так, без причины?
— Отпусти…
Упрямо выставляет локти, но сопротивляется без прежнего азарта, оказавшись в моих руках.
— Ты же хотела силой. Вот, пожалуйста, я намного сильнее и могу делать с тобой, что хочу. Даже крепко обнимать на заброшенном пустыре.
— Андрей…
— И поцеловать могу.
Тянусь к ней, ожидая встретить податливые пухлые губки, но Тая продолжает упрямиться.
— Я не укушу, а откушу твой язык к черту!
Глава 20
Дикие качели из эмоций, меня бросает от восторга к ярости и я пытаюсь выдохнуть, чтобы хоть чуть понизить градус и оглядеться по сторонам. Я не помню, как оказалась на улице… На автопилоте выскочила из машины, отойдя от первого шока, а потом запуталась в темноте. У меня ведь не было никакого плана, просто-напросто захотелось убежать подальше и не оглядываться, словно от проблемы можно отмахнуться как в детстве.
Но от Андрея очень сложно отмахнуться, он сильный, ловкий и с длинными ногами, он нашел меня прежде, чем я пришла в себя. Взял, схватил и теперь сжимает в тесных собственнических объятиях, пока я зачем-то кричу на него.
Зачем?
Черт…
Я только сейчас начинаю осознавать, что происходит между нами. За короткий промежуток случилось столько всего, что мысли спутались в неразрешимый клубок и я смогла выдать лишь злость. Как первая здоровая реакция организма. Мне действительно хотелось его укусить, к пощечинам сукин сын привык и даже не чувствует толчков. Во всяком случае по спокойному тону не скажешь, что его беспокоят мои удары.
А мне они помогают. Я банально выбиваюсь из сил и неожиданно вспоминаю, что еще можно думать головой, а не только махать руками.
— Тая? — Андрей улавливает мою перемену и понижает голос.
И когда он научился так чувствовать меня?
Когда… когда трахнул? Мне до сих пор не верится, что это случилось. И сложнее всего от воспоминаний, как слабо и недолго я сопротивлялась.
— Откуда ты узнал мой адрес? — поднимаю лицо и ловлю его резковатые черты, которые смотрятся как густые тени в сумраке позднего вечера.
— У таксиста, который увозил тебя из “Марго”.
Устало выдыхаю и прикрываю глаза на мгновение. Узнать мой адрес оказалось легче простого.
— И ты приехал и решил подкараулить меня?
— В точку.
— Ты нормальный?
— А что надо было делать? — в его голосе неожиданно полыхает раздражение. — Ты написала сегодня, написала, чтобы выкрал из дома и катал до утра со связанными руками. Расшифровка на чем именно “катал” нужна или припомнишь сама?
Он молниеносным рывком переносит ладони с моих плеч на мою же задницу и буквально впечатывает меня в свой пах.
— Припомнила? — приподнимает брови и смотрит с такой нахальной самоуверенностью, что я жалею, что глаза привыкли к темноте и я отлично вижу его. — Черт, Тая, хватит выносить мне мозг… Просто хватит.
Он хочет сказать еще что-то, но вместо этого смотрит мне в глаза и замирает, словно пребывает в том же тесном от сталкивающихся мыслей шоке, что и я. А потом он вновь тянется ко мне и накрывает жесткими губами мои губы. Сладко и приятно, обжигая нежностью, которая впервые просыпается в его мужских прикосновениях. Именно по ней я скучала после первого свидания, вспоминая, как он обнимал и умело ласкал меня.
— Или твой фетиш как раз в этом? — произносит Андрей, оторвавшись от меня на миллиметр. — Любишь бить парней и смотреть, как дымятся их мозги? Тебя кто-то обидел? Мстишь…
Он случайно набредает на мое больное место, о котором я разговаривала только с Леной. Даже маме не сказала ни слова правды о расставании с парнем, вместо этого придумала глупейшую историю о несовместимости характеров. Мама посмотрела на меня с плохим удивлением и попыталась напомнить, что они с отцом уже готовились к моей свадьбе, откладывали деньги и в ближайшем будущем собирались нянчить внуков. Хотя бы одного внука или внучку. Я лишь развела руками и все равно ничего не рассказала ей. Язык не повернулся признаться маме, моей идеальной и во всем успешной маме, что год ходила слепой идиоткой и верила наспех придуманным отмазкам. И что пойманный с поличным женишок начал не с извинений, а с лекции о мужской природе, которая требует разнообразия.
Его я не ударила ни разу. Побрезговала.
Но злость-то осталась. Зрела.
Может быть, Андрей в чем-то прав?
Ведь из-за чего-то я молчу? Вот сейчас, когда отдышалась и пришла в себя, я стою перед ним и не произношу правду, о которой он никак не догадается. Он путает меня с другой девушкой, с любительницей острых ощущений и своеобразных свиданий с применением силы. А я же совсем другая… Я запутавшаяся и уставшая от одиночества, которое накрывает по вечерам глухим черным одеялом. И, черт возьми, мне легче рядом с Андреем! Да, это так. Он умеет слишком многое, чтобы я смогла выбросить его из головы за один вечер.
Он умеет в тончайшую нежность.
Он умеет в животный секс.
Он умеет справляться с моими гневными вспышками.
И самое главное.
Он умеет быть честным. Только секс, без лживых обещаний и признаний в вечной любви.
— Черт с ним, мне плевать, — выдыхает Андрей, не добившись от меня ответа. — Если тебе от этого легче, то пусть. Ты что-то делаешь со мной, малышка, я думал о тебе…
Видно, что он заставляет себя заткнуться и не придумывает способа лучше, как продолжить меня целовать. Он обнимает ладонями мою шею и мягко поглаживает, помогая запрокинуть голову ему навстречу. Ближе, теснее, жарче… Андрей проталкивает язык мне в рот и я просыпаюсь, отодвигаясь от него.