Махнув рукой в нашу сторону ректор озвучил наказание — неделя работ в оранжереи и целые каникулы вместе с магистром Роуном в качестве его ассистентов. Вспомним о последнем наказание я загрустила — каникулы начнутся через три недели, час расплаты приближается.
— Значит есть и другие тайные ходы?
— Есть даже тайные комнаты. Правда они ужасно грязные и совершенно пустые. Ничего интересного.
Ректор Вэрдот постарался скрыть смех за кашлем, но в этот раз я на него не злилась, напротив даже сама улыбнулась, вспомнив с каким сожалением в голосе и печалью поведала мужчине о разбитых надеждах. А мы ведь с Милли действительно надеялись найти что-то в этих комнатах.
— Карта я так полагаю у вас?
— Нет, что вы она в библиотеке. Я лишь перерисовала себе часть.
Милли забрала лишь карту заброшенной часть академии, той, в которой раньше обучались маги седьмой стихии — тьмы. Уже больше века Нирта не даровала эту силу магам. Однако несмотря на это, в название академии упоминались все семь стихий. Ни один из ректоров так и не решился изменить количество. Официально вычеркнуть Тьму то ли не хотели, боясь гнева Карда, то ли маги все ещё надеялись на её возрождение.
— И куда же мы идем?
— А мы уже пришли!
Подарив грубияну свою самую счастливую улыбку, я нажала на рычаг и часть стены отъехала в сторону.
— Отлично, значит мы почти у самого выхода из корпуса. — констатировал ректор, оглядевшись.
Прямо за нашими спинами была давно закрытая лаборатория, которой уже несколько десятков лет никто не пользовался, а впереди небольшой коридор, ведущей к холлу. На самом деле следуя тайным ходом можно выйти в любой коридор первого этажа, только шанс встречи с другими слишком велик.
— Пойдемте.
— Вы хотите провести меня прямо к общежитию? — ужаснулась я.
— Безусловно. Вдруг вам станет дурно и вы опять потеряете опору под ногами?
— Может я все таки справлюсь сама? У вас ведь наверняка много срочных дел, а я уже чувствую себя намного лучше.
Ректор хотел бы мне что-то ответить, но тут тайный ход позади него вновь открылся и из него выпорхнула Милли с целой кучей колбочек и флаконов. Она крепко прижимала их себе и не сводила с них взгляда. Впереди неё шли наши фамильяры очищая ей путь и ведя в нужном направление. Как только они увидели нас тут же остановились и Милли пришлось перевести взгляд на внезапное препятствие, коем оказались мы с ректором.
— О, ректор Вэртон, добрый день.
— И как много адептов пользуются тайным ходом?
— Только я и Милли.
— Ваша подруга?
— И соседка по комнате.
— Позвольте узнать, адептка Милли, что у вас в руках и куда вы направляетесь?
— Это? Зелья, которые магистр Кардс просил отнести в его лабораторию. Я побоялась, что меня кто-то толкнет на лестнице и поэтому воспользовалась тайным ходом.
— В котором царит полумрак, а под ногами валяется всякий хлам?
— Мне помогали фамильяры.
Взгляд Милли был настолько невинным и даже немного смущенным, что заподозрить её в обмане вряд ли кто-то смог бы. Да я сама ей поверила в ту минуту! Ректор странно посмотрел вначале на меня, затем на фамильяров, а потом вновь на подругу и тяжело вздохнув спросил:
— Почему мне кажется, что на любой мой вопрос вы найдете ответ?
Губы Милли расплылись в улыбке.
— Это не комплимент. — резко осадил он радость девушки. — Что ж теперь я буду внимательно следить за вами двумя. Моя интуиция редко меня подводит. Думаю ваша подруга проведет вас в комнату… Завтра жду от вас карту с тайными ходами.
— Но в библиотеке лежит оригинал.
Моя попытка возразить привела лишь к тому, что ректор Вэртон окончательно разозлился и дав мне распоряжение перечертить свою карту, ушел прочь.
— Он идеален, правда?
Милли смотрела в след мужчине, крепко прижимая к груди флаконы и бутылочки со всякими ингредиентами и мечтательно улыбалась.
Ректор не произвел на меня впечатление, разве что негативное. Грубый, неотесанный мужлан. Как только подруги такой понравился? Однако спорить с Милли не хотелось, да и мой внешний вид все ещё желал оставлять лучшего — нужно было срочно добраться до комнаты и привести себя в порядок.
— Да, идеальный кошмар, — согласилась я и потянула Милли за собой.
— Кошмар?
— Тебе послышалось. Кстати, откуда ты знаешь о лаборатории магистра Кардса?
— С чего ты взяла, что я что-то знаю? — засмеялась подруга.
— Но ты ведь…
— Сказала первое, что в голову пришло!
— Ну, Милли! А если бы…
— Что? Ой, да брось! Вспомни все наши проделки за последний месяц. Если нас из-за них не выгнали, то за это, — Милли чуть приподняла свой груз, отчего баночки опасно зазвенели, — подавно ничего не будет. К тому же здесь даже запрещенного ничего нет.
В этом вся Милли!
Всю дорогу к дому подруга рассказывала мне, какой ректор замечательный и красивый. Я выслушала оду посвященную его голубо-серым глазам. С чем только Милли не сравнила их цвет! И грозовое небо, и бушующее море, да что там даже бедным лишайникам досталось! Мало мне бед на сегодня, так ещё и эта пытка. Быть сестрой сложная задачка, скажу я вам, особенно, когда большую часть жизни ты и не думала о таком родстве. У Милли в отличие от меня были два брата. Стоп! Так это и у меня есть два брата?
— Милли, если мы с тобой сестры, то твои братья они и мои?
Подруга сбилась с шага и оборвалась на полуслове.
— Что? Конечно. Только они нам сводные, а мы друг другу родные.
— Какая разница?
— Такая, что когда ты с ними познакомишься, не забывай кого нужно любить больше!
Смеясь мы зашли в комнату и я тут же принялась приводить себя в надлежащий вид. Милли тем временем бережно растравляла зелья и что-то бубнила под нос.
— Что ты там шепчешь?
Я успела искупаться и надеть чистую одежду, а подруга все так же кружила над баночками возле стола.
— Проверяю все ли ингредиенты для ритуала приготовила.
Не отрываясь от работы ответила Милли. Я подошла поближе и заглянула ей через плечо. Несколько рядов флакончиков и лист со списком, в которым галочкой сестра отметила почти все пункты.
— И как?
— Не хватает еще двух, — тонкий пальчик Милли еще раз пробежал по записям и она уточнила, — хотя нет одного. Как камень-рода, я могу использовать семейный артефакт ожерелье.
Я кивнула соглашаясь, но затем задумалась.
— Но, что если мы ошиблись и моя мама и твой отец не наши родители? Что если он просто похититель и ты принадлежишь к моему роду?
Милли оторвала взгляд от стола и нахмурилась.
— Папа? — тихо переспросила сестра, не веря услышанному.
— Быть этого не может! Он любит меня.
Доказывать обратное я и не думала. Да и вообще переубедить Милли способны не многие люди и я явно не вхожу в их число. Мы ведь договаривались рассматривать все возможные предположения. Даже то, что мы не сестры.
— Милли, мы ведь договаривались проверять каждую версию. У меня есть один семейный перстень, когда-то он принадлежал моему деду. Используем его тоже в ритуале?
— Хорошо, но знай, я ни на секунду не поверю, что папа мне не родной.
Милли резко вздернула подбородок вверх и демонстративно сложила руки на груди.
— Прости.
Я погладила ее по плечу и собиралась уже уйти, как сестра сменила гнев на милость:
— Мое ожерелье со мной, а твой перстень?
— Дома.
— И как нам выбраться из академии? — усмехнулась девушка.
— Что? Нет, Милли! Нам нужно дождаться выходных, когда всех адептов пустят в город.
— Лили, но это еще три дня. — простонала подруга и закатила глаза.
Ну, конечно, лучше нарушить свод правил академии, получить нагоняй от ректора и возможно попасть в списки на отчисление, как злостные нарушители, чем просто подождать выходные.
— Милли, и не думай даже! Мы остаемся в академии. Изучим ритуал без спешки, подготовим остальные ингредиенты, к тому же ты говорила, что еще чего-то не хватает.
— Корня пивоньи.
Да это просто проклятье Карда какое-то! Пивонья редко встречается в нашей стране, но зато её много в Ирстонии. Там она буквально на каждом углу и воспринимается чуть ли не как сорняк. Благодаря отработкам в оранжерее мы знали, что пивонья растет в дальнем уголке владений магистра Крайданс.
— Мерида нас убьет если поймает и даже к ректору не поведет.
— Знаю. Она колдует над каждым листиком, а тут корень нужен. — тяжело вздохнула Милли и тут же развела руками. Других способов достать нужную вещь она не видела.
— Может купим в городе? — с надеждой предложила я.
— У кого? Если у твоей мамы нет, то у других и смотреть не стоит.
Вполне резонно. Хотя…
— А может и есть. В ее личной лаборатории.
— Той, в которую нельзя заходить?
Глаза Милли загорелись азартом и предвкушением. Она ни раз заводила разговор о маминой лаборатории, пытаясь выведать хоть что-то.
— Нам нельзя злить нового ректора. Пропажу корня магистр заметит сразу и просто так это не оставит.
— Значит будем нарушать мамин запрет?
Фамильяры до этого молча смотревшие за нашей перепалкой одновременно фыркнули.
— И не один. Выходить из академии она мне тоже запретила. — мрачно констатировала я.
— Лили, ты сама на себя не похожа: никаких терзаний, сомнений?
Подруга была в хорошем настроение и подшучивала, я же обрела уверенность.
— Милли, ты права — мы должны все выяснить и как можно быстрее.
Предположение Ронда, исчезновении мамы в компании ректора, письмо магистра в Совет, инцидент в столовой и недавняя встреча с новым ректором — жизнь запестрела событиями и боюсь такие перемены не спроста.
Погружаться в размышление не было времени. Меня уже давно ждал магистр, чтобы показать лабораторию.
— Постарайся не влезть в неприятности пока меня не будет.
Милли рассмеялась.
— Ты сама-то ходячие бедствие!
И лишь когда я не смогла возразить осознала, как сильно изменилась