Аня испуганно кивнула.
– Теперь скажи мне, что там у вас случилось с этим цветком?
Аня пожала плечами и ниже опустила голову.
– Я понимаю, – кивнула Галя. – Это ведь вышло случайно, что он сломался.
Аня кивнула.
– Я думаю, ты хотела его просто погладить, потрогать, какой он, какой у него ствол… А он отломался. Так и было?
Аня опять кивнула и посмотрела на Галю.
– Я не знала, что так выйдет, – сказала она и заплакала. – Простите меня.
– Анечка, ну это же ерунда. Вы еще новые косточки посадите, и они у вас тоже обязательно взойдут. Ну жаль, конечно, и Аленка расстроилась из-за этой хурмы – но ничего, в общем, страшного. Она поймет, что не нужно так огорчаться. Она успокоится и все поймет.
Галя говорила тихо и гладила дочку по голове. Аня выглядела более-менее успокоенной.
– А когда мы к маме пойдем? – вдруг спросила.
– А куда ж мы к ней пойдем? – автоматически отвечала Галя, лихорадочно раздумывая, что говорить. – Она же в деревню уехала. Ты же записку читала.
Аня кивнула.
– Я ее записку с собой привезла. А как она там?
– Ну… – задумалась Галина, – наверное, на работу устроилась. Наверное, лечится, здоровье поправляет. И не волнуется за свою девочку, потому что мы обещали ей очень хорошо о тебе заботиться. А ты что, скучаешь по маме?
Аня опять кивнула.
– Ну пусть она пока лечится и силы копит. А там видно будет. Может, поедем к ней, может, она сама приедет… А ты что же, обратно к маме хочешь?
Аня помотала головой.
– Мне тут у вас вообще-то нравится, – сказала тихо.
Потом Галя говорила и с Аленкой. Ее несчастный ребенок заливался слезами обиды.
– Что же получается, мама, – скулила девочка, всхлипывая, – ей теперь все можно, да? Она цветок мой сломала, а ты ее обнимаешь.
– Да она не нарочно, – улыбаясь, утешала ее Галина. – Ей просто все тут у нас в диковинку. А тем более цветок этот твой. Это же чудо, какого красавца ты вырастила, Аленушка.
– Да! А она его сломала!
– Она потрогать хотела. Она мало хорошего в жизни видела. Ну прости сестру.
– Мама, – сказала Аленка, серьезно глядя на мать, – откуда вы ее взяли?
– Она наша родственница. Они очень трудно жили, Анечку и любить-то толком было некому. А ты ведь всегда сестру хотела.
– Да, – грустно согласилась дочка. – Но не такую.
– А какую?
– Ну… другую какую-нибудь…
– Так ты Аню еще совсем не знаешь. И потом… ты же можешь ее многому научить. А главное – разве это правильно, когда ребенка некому любить?
– А разве у нее нет мамы?
– Мама-то есть. Но мамы, знаешь, тоже разными бывают.
– А у Ани мама плохая? – оживилась девочка.
– Не то чтобы плохая, – заюлила Галина. – Но… Знаешь, бывают такие женщины… Они как-то в жизни не могут устроиться… Ну, работать не умеют… не хотят… Денег нет. И потому злятся на всех. И даже на детей! – «страшным» голосом добавила Галя.
Аленка испуганно посмотрела на нее.
– Вот. И поэтому будет очень хорошо, если мы будем Аню любить все вместе. Потому что это очень вредно, когда детей не любят.
– А что тогда бывает? – поинтересовалась дочка.
– Они вырастают грустными и злыми.
– Да-а? – удивилась девочка.
– Да-а! И к тому же ты всегда хотела сестру. Вы же можете с ней во все игры играть, разговаривать обо всем таком… вашем, девчачьем. Да?
– Мам, а можно я буду старшей сестрой?
– А как же ты будешь? Вы же ровесницы.
Аленка вздохнула.
– Мама, а кто же меня будет любить? Только бабушка? – печально уточнил ребенок.
– Аленка! Ну какая же ты у меня дурочка! – рассмеялась Галя, обнимая ее. – Да разве ж мы с папой можем перестать тебя любить, нашу ненаглядную девочку? Мы никогда-никогда тебя не разлюбим и всегда-всегда будем с тобой.
Аленка вздохнула, крепче прижимаясь к маме и успокаиваясь.
– Мама, ну все равно я хочу, чтобы она меня слушалась.
– Это, знаешь, будет не очень хорошо, – реагировала Галина, срочно соображая, что еще сказать.
– А почему? Ты ведь говорила, что я умная.
– Очень, очень умная, – подтвердила мать. – Но все-таки для дружбы всегда лучше, чтобы друзья были равными друг другу и никто не командовал.
– А почему?
– Ну… иначе это уже не будет дружбой.
– Ну и пусть, – согласилась Аленка. – А зато я буду главной.
– А зачем тебе?
– Ну… чтобы командовать.
– Для чего? Гораздо лучше, если вам обеим весело вместе. А если ты только командовать хочешь – это не дружба. Ты хочешь, чтобы Аня тебе подчинялась, чтобы она была подчиненной, а не подругой?
– Нет, мама, мне не надо, чтобы она подчинялась! Мне хочется, чтобы она меня слушалась, – возразила Аленка.
– Так это одно и то же. И совсем это не настоящая дружба. Просто тебе нужно, чтобы она была как бы младше тебя. А если тебе что-то от Ани нужно, то это не дружба, а корысть. Дружба ведь всегда бескорыстна.
– А почему?
– Неизвестно, – пожала плечами Галя. – Такое у дружбы свойство. Вот почему у тебя глазки такие голубые? Неизвестно. Просто ты так устроена. – Она развела руками и засмеялась.
Аленка тоже засмеялась.
– А дружба – это когда вам обеим хорошо, если вы вместе. Обеим, понимаешь, а не только тебе. И если ей тоже будет хорошо, то тебе тогда будет даже еще в сто раз лучше! Ну правда же?
– Ну не знаю, наверное…
– Ну во-от, – уговаривала Галя. – Если подруга ровня тебе, то она может и совет дать хороший, и придумать что-то интересное… И рассказать ей можно самое такое, чего никому больше не расскажешь… Ну, кроме мамы, естественно. А самое главное – чтобы в семье все любили друг друга. Это очень важно, Аленушка! А хурму мы новую посадим. И вообще, я вам домашнюю теплицу куплю, будем укроп сажать, петрушку, ну, что захотим, и потом из них зимой свежие салаты делать… Ален, а Анюта что-нибудь про свою маму говорила?
– Н-нет вроде бы.
– И ты не спрашивала?
– Ой, нет, – сорвалась с места девочка, – сейчас спрошу!
– Стой, стой, Аленка, не надо. Не надо спрашивать ее про маму. Лучше вообще об этом не говорить.
– А почему?
– Ну представь, если бы тебе нужно было где-то жить в другом доме, не у себя, ты же, наверное, скучала бы по мне, да?
– Ну конечно. И по папе! И по бабуле!
– Ну вот. И она, может, скучает. Не надо ей напоминать.
– Угу, – с готовностью кивнула Аленка, – не буду.
– Я когда была маленькая, – мечтательно сказала Галя, – ужасно любила играть в ресторан.
– А как это? – вскинулась Аленка.
– Ну это просто. Мы с подружкой брали кукольную посудку. Клали туда настоящую еду. И потом одна как бы работает в ресторане, а другая как будто посетитель. И еще у нас там книга жалоб и предложений была. Знаешь, как интересно. Да-а, без подруги в такое не поиграешь. Или вот как у тебя, сестра – еще лучше.
– Ой, мамочка, а у нас есть настоящая еда? – вскочила Аленка.
– Ну конечно, есть. Мы что-нибудь вкусненькое подавали – сгущенку там, мед, варенье… И знаешь, все как в настоящем ресторане. В конце тебе приносят счет. Мы расплачивались нарисованными деньгами.
– А настоящими можно?
– Да как хочешь. Там же правил нет. Что сами придумаете, то и можно.
Заглянула бабушка, с тревогой посмотрела на внучку.
– Бабуль, мы сейчас будем с Аней в ресторан играть! – радостно крикнула Аленка и унеслась, возбужденная идеей.
– Ну и что ты собираешься дальше с ними делать? – хмуро поинтересовалась бабушка у дочери.
– Буду их дружить, – решительно отвечала Галя.
– А то, что ребенок только что в истерике бился, – это тебе ничего?
– Мам, ну не преувеличивай. Что ты, ей-богу, что за страсть у тебя все усложнять?
– Я усложняю? Я? Это ведь я привела в дом совершенно чужую девочку и заставляю свою дочь с ней дружить, да?
– Мама, – постаралась говорить спокойно теряющая терпение Галя, – не надо делать ситуацию еще запутаннее, чем она есть. Просто пойми: у нас у всех теперь две девочки. И обе – родные. Просто прими это, потому что тут уже поделать ничего нельзя.
– Конечно! Нельзя… Пусть этой новой девочке будет хорошо за счет нашей Алены. Пусть! Как же! Ничего нельзя поделать!
– Мама! – крикнула Галя. – Зачем ты мне добавляешь проблем? У меня и так их теперь прибавилось!
– Можно подумать, я их тебе прибавила! Это вы меня уже перед фактом поставили, когда все сами решили! Со мной не советовались… Так что кто еще кому проблемы создает.
– Мам, ну неужели ты не понимаешь, что мы не можем оставить нашу родную дочь какой-то алкоголичке, раз уж мы узнали о ее существовании! Ты бы оставила?
– Родную дочь! А Аленка! Она вам теперь не родная!
– Мама! Ты не слышишь? Не хочешь слышать? Мы ходим по кругу! Услышь меня, прошу тебя, пожалуйста: мы никогда не откажемся от Аленки! Для нее ничего не изменится, она наша девочка! Но и от Ани отказаться мы не можем! Вот ты бы отказалась?
– Не кричи на меня! – оборвала мать. – И с чего ты взяла, когда затевала и со мной не советовалась, что я в восторге буду от всего этого?
– Мам, ну не мучь меня, мне, если честно, и так тяжело.
– Ну а как ты думала, – уже спокойнее заметила мать.
– Господи, да ты хоть пожалей!
– А мне есть кого жалеть. У меня вон внучка родителям не нужна стала…
Сказав это, мать вышла из комнаты, сохраняя обиженный вид. Галя не узнавала ее. Она всегда была доброй, отзывчивой, рассудительной… Теперь Галя не понимала, как пробиться к ней, что еще сказать или сделать, чтобы та поняла, что не было другого выхода, кроме как привезти Анечку в свой дом.
Вечером, лежа в постели, Галя с тоской думала о разных неблагополучиях, в которые, как они ни старались все учесть, тем не менее погрузилась их семья. Прослезившись, она даже заскулила от накатившего чувства беспомощности.
– Ты что, Галчонок, – испугался уже почти задремавший муж. – Что такое? Ты плачешь?
Она принялась жалобно перечислять: бабушка переживает за любимую внучку – и не хочет смириться с неизбежностью… Страдает от разлуки с матерью Аня… Совсем растерялась Аленка…