– Почему Гомельский не сказал мне это лично и не предупредил ни меня, ни мою маму о том, что нельзя покидать пределы нашей страны в ближайшее время? – я повторил позу Славы, сложив руки на груди.
– Он предупреждал и несколько раз повторил, что заедет вечером к вам, чтобы всё окончательно решить и оформить соответствующие бумаги. Анна почему-то проигнорировала его слова, а ты, как я понимаю, вообще не слушал, что говорил твой поверенный, иначе… – Он запнулся и выдохнул. – В какой-то мере я могу её понять, и не мне судить твою мать и как-то её оправдывать.
– Почему мой поверенный не поставил меня в известность, что наложил какие-то санкции на мою маму? – я в упор смотрел на него, не отрывая взгляда.
– Это очень хороший вопрос, – Слава вновь повёл плечами. – Почему он тебе ни о чём не сказал? Может, потому, что Гомельский не может связаться с тобой? Единственное, отчего он находится в восторге – это от защиты твоего поместья, в которое не может войти даже он, когда тебя нет дома и ты не можешь его пригласить, – усмехнулся крёстный. – Поэтому Гомельский, переступив через гордость и кучу правил, связался чуть ли не с единственным человеком, у которого в поместье есть беспрепятственный доступ. Он настоятельно попросил меня дождаться тебя здесь, если ты опять куда-то отлучишься, чтобы кое-что передать. Держи, – он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда телефон. – Сам ты вряд ли озаботишься этим очень важным средством связи. Твои поверенные будут связываться с тобой очень часто, чтобы согласовать некоторые вопросы, которые они не смогут решить самостоятельно.
Я такого точно не ожидал, надеясь, что у меня будет хотя бы немного времени, чтобы чему-то обучиться и начать разбираться в том, что связано с ведением бизнеса. Но судя по всему, мне придётся постигать эту науку очень быстро и сразу на практике. Как же всё не вовремя-то! Да и мама больше мне не звонила. Я даже не знаю, всё ли с ней в порядке.
Встав с постели, я оглядел себя. Вчера умудрился уснуть в верхней одежде, которая сейчас напоминала тряпку. Учитывая, что это всё ещё была одежда отца Ванды, тряпка была очень большого размера.
– Ты приехал, чтобы забрать меня в школу? – нарушая тишину, проговорил я.
– Нет, я приехал передать тебе телефон, – Слава неожиданно сел прямо и посмотрел мне в глаза. – Ты же знаешь, что можешь не ехать в школу?
– Что? – я резко развернулся и посмотрел на крёстного. – Почему?
– Потому что на тебя свалились дела Наумова, которые, хочешь ты этого или нет, а решать придётся. В законе существует исключение: если учащийся принял на себя обязанности главы семьи, он вправе не заканчивать обучение. – Пояснил Слава. – Ну вот, всё, что от меня зависело, я выполнил, – Слава встал и принялся разглядывать меня, словно впервые увидел. – Судя по тому, что я вчера слышал, Ванда Вишневецкая разбирается в подобных вопросах лучше тебя. Браслет я с тебя сейчас сниму, а остальное… тебе решать исключительно с Гомельским.
– А что здесь решать? – я снова сел на кровать и сгорбился. – Я нестабилен. Сейчас уже не так, как было пару дней назад, но до зоны комфорта ещё далековато. Знаешь, так получилось, что позавчера я потерял контроль… И у меня произошёл выброс. К счастью, невинных жертв не было, – быстро сказал я, видя, как вскинулся Троицкий. – И да, браслет всё-таки оказался бесполезен.
– Дима, браслет не рассчитан на Тёмных. Я тебе об этом говорил, – Слава потёр подбородок.
– Я смотрю, в этом мире всё сделано, или чтобы Тёмные сдохли, или чтобы они не могли этим воспользоваться. Нас настолько ненавидели, что постарались как можно быстрее вычеркнуть из памяти все представления о возможностях адептов Прекраснейшей, – я только головой покачал и усмехнулся.
– Такова жизнь, – Слава развёл руками. После этого он взял мою руку и снял неработающий браслет.
– У кого ни спроси, никто не помнит, что такое Тёмные и как вести себя с одним из них, если вдруг случайно окажешься один на один в замкнутом пространстве два на два метра. А Тёмный в этот момент перестал контролировать свой дар. – Я содрогнулся, вспомнив, что осталось от бандитов.
– Что делать, плакать и молить о пощаде, – улыбнулся уголками губ крёстный. – Только вот вряд ли это поможет, если маг в этот момент перестал себя контролировать. Неважно, Тёмный он или нет. А тебя что больше задевает, что о Тёмных мало знают, или что Тёмных нельзя контролировать? – он повертел в руке браслет и насмешливо посмотрел на меня.
– Меня всё задевает. Почему ты лично со мной никогда не занимался? – я, нахмурившись, смотрел на Славу.
– Потому что ты Лазарев, – крёстный в который раз тяжело вздохнул.
– Как будто это многое объясняет, – я продолжал буравить его напряжённым взглядом. – Ты Тёмный, я Тёмный, какая разница-то?
– На самом деле огромная. Ты знал, что Лазаревы занимались селекцией и любили экспериментировать над собственными генами? – Спросил Слава, с любопытством глядя на меня.
– О да. Поверь, я знаю, что эти психопаты ещё и не такое творили. – Ответил я, закатив глаза.
– Как бы ты сейчас ни называл своих предков, в итоге вы получились очень забавными зверушками, с оригинальным набором генов. Вы абсолютно уникальные, и повторимые только в своих детях. И я понятия не имею, что в итоге твои предки намешали и на что ты способен. Такие сведения, как ты понимаешь, не предавались огласке. Только то, что вы, Лазаревы, плохо восприимчивы почти ко всем зельям, говорит о многом. Именно поэтому я настоял на твоём обучении в школе. Самое безопасное для тебя – быть рядом со мной, на виду. Я не могу тебя учить, Дим, я не знаю как. Но помочь тебе, если ты перестанешь справляться с собственной магией, мне вполне по силам. Так ты намерен вернуться в школу?
– Естественно. Зачем я ещё столько одежды покупал? – и я кивнул на чемодан, уложенный накануне.
– Тогда собирайся. Тебе в душ не мешало бы сходить. Я подожду тебя в малой гостиной. Полагаю, нам стоит позавтракать, а затем уже отправляться в школу.
– Как скажешь, – и я пошёл в ванную. Душ действительно не мешало бы принять.
В моей комнате не было больших зеркал, и я не могу сказать, идёт мне новая одежда или нет. В магазине вроде нормально всё было. Оглядев комнату, проверив напоследок, что ничего не забыл, я подхватил чемодан и спустился вниз. В малой гостиной, кроме крёстного, обнаружился дворецкий Николай.
– Ту одежду, в которой я был вчера и сегодня утром, постирать, погладить и передать господину Вишневецкому, владельцу бакалейной лавки в Твери.
– Однако, – крёстный отложил газету и посмотрел на меня с уважением.
– Что пишут? – я кивнул на газету и налил себе чаю. Подумав, намазал хлеб маслом и сел за стол.
– Ничего нового, – Слава решил позавтракать более основательно. Когда он вернулся к тарелке с кашей, я взял газету и, раскрыв её, углубился в чтение.
Я никогда раньше не читал газет и с трудом представлял, что же творится в этом мире. Пора и этот пробел начинать ликвидировать. От этого очень сильно будут зависеть некоторые дела Рода Наумовых.
Про весь мир не знаю, но в России творилось что-то явно нездоровое. Об этом мне неоднократно говорил Егор. Я закрыл газету и внимательно осмотрел первую страницу. «Новости Российской Республики», название прямо говорящее.
Газета была не слишком толстой, но и не две странички. Снова открыв её на той странице, где я только что читал про забастовку работников порта, я прочёл заметку до конца. Перевернув страницу, я наткнулся на обсуждение нового законопроекта нашего парламента, в котором предлагалось всем магам пройти обязательную регистрацию в местных администрациях, вписать в паспорта, каким даром обладает данный гражданин и носить отличающую магов от обычных людей эмблему.
– Это что, шутка? – я бросил газету на стол и, нахмурившись, посмотрел на крёстного.
– Не бойся, тебя это не касается. К тому же они его не протащат, не смогут. – Ответил Слава, сразу поняв, что именно я только что прочитал.
– Почему?
– Громов не позволит. Зачем ему такой очаг недовольства под боком? А поверь мне, недовольство будет и ещё какое, если магов заставят выставлять свой дар напоказ. Это слишком личное, можно сказать, интимное. Особенно среди древней аристократии, которая является ключевым звеном российской экономики и частично политики. Не говоря уже о преступном мире, где во главе сильных банд или гильдий, несмотря на многочисленные внутренние запреты, стоят далеко не слабые маги.
– Это не выставление дара напоказ – это унижение магов. Носить эмблему. Может, магов сразу клеймить при рождении? – я не стал акцентировать внимание на том, что он говорил о преступном мире. И так понятно, что за каждой группировкой кто-то стоит. Это мне ещё Бык в своё время рассказал.
– Ничего подобного не произойдёт. Потому что в этом случае начнётся экономическая катастрофа. Такого унижения никто не потерпит. И первыми против парламента поднимутся Демидовы, Клещёвы, а за ними и все остальные рода, наследников которых ты знаешь по Первому факультету.
– Кто такой Громов? – я снова потянулся к газете.
– Глава Государственной Службы Безопасности. Раньше ты мало устройством подобных структур интересовался, – Слава покачал головой. – Он был на распределении перед началом практики.
– Я помню его, – кивнул я, вспоминая невзрачного, безликого мужчину. – Ну что же, тебе пора заняться уже вплотную моим просвещением.
– Служба Безопасности единая, но разбита на несколько подотделов: внешняя разведка, внутренняя служба контроля, внешняя служба контроля, отдел по принятию силовых решений, аналитический и научный отделы. – Немного подумав, начал ликбез крёстный. – У каждого отдела свой начальник. Все начальники – офицеры Государственной Службы Безопасности. Помимо начальников, никто не носит больше никаких званий. Штат каждого отдела довольно внушительный, кроме силовиков. Традиционно безопасность России основывается на аналити