– Да не знаю я. Оно случайно таким получилось.
– Эта «случайность», если бы не стечение обстоятельств, сожгло бы всё в радиусе десяти километров. – Он устало рухнул на свой стул и посмотрел на меня. – Теперь за тобой станут пристальнее наблюдать. Не делай ничего неблагоразумного хотя бы в ближайшие полгода, и тогда от тебя отстанут. И с Третьяковой будь поаккуратнее – её запихнуло к нам министерство. Я сам не в восторге от этого назначения. Слишком непредсказуемая и избалованная девица. Возможно, вы даже сможете найти общий язык на волне постоянно бушующего внутри вас протеста, – усмехнулся он как-то невесело.
Мы смотрели друг на друга минут пять. Я всё ещё находился в своеобразном психологическом ступоре, пытаясь понять, чем мне всё это может грозить. И это ещё никто не знает, что я порталы в другие страны в стрессовой ситуации могу делать.
Из этого состояния нас вывел звон часов и кукушка, которая отсчитала одиннадцать вечера.
– Ты зачем приходил-то?
– Переведи меня на Второй? – робко попросил я, мысленно надеясь на положительный ответ.
– Нет.
– Но почему? Почему нет? Разделение на факультеты зависит только от того, кто сколько заплатит. Так вот, я не хочу платить. И у меня нет той гордости, что у Гаранина. Мне там будет лучше. Там мои друзья.
– Я сказал, нет, – жёстко повторил крёстный. – Я взялся тебя оберегать и буду оберегать. А на Втором тебя сожрут, и твои друзья тебе не помогут.
– Но…
– Сколько тебе ещё раз это повторить? Ты потомок Императоров. Ты наследник Лазаревых и глава рода Наумовых. Твоего перевода на Второй факультет не допущу ни я, ни твои поверенные. Всё, разговор окончен.
Я вскочил на ноги и вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. Что бы ты ни думал, Слава, но разговор на эту тему ещё не закончен!
Глава 19
– Если быть по-настоящему откровенным, я не ожидал такого прорыва за какие-то три недели, в течение которых ты здесь не появлялся. Когда ты сегодня сюда пришёл, я удивился твоей самоуверенности, – Лазарев разглядывал меня с лёгким удивлением, периодически переводя взгляд на трёх скелетов, которых я сумел поднять. И ведь поднял я одновременно всех, находившихся в это время в лаборатории.
– Я же говорил, что со мной занимаются, – отменяя призыв и отпуская стоявших вокруг меня скелетов, ответил я. Они тут же с громким бряцаньем упали на пол. Мне вот до сих пор интересно, как они до сих пор в прах не превратились, после стольких издевательств над ними. То, что кости соединяются между собой магией, это было и так понятно. – Занятия с полковником и моими поверенными вызывают у меня своеобразное состояние, находясь в котором я, не задумываясь, могу совершать простейшие вещи. Например, отмерять необходимое количество энергии. – Замолчав, я с интересом посмотрел на Гришку. Древний император тем временем невидящим взглядом смотрел куда-то мимо меня.
Интересно, это у него на лице задумчивость таким образом проявляется или он словил от моих слов своеобразный ступор. Подавив в себе желание помахать перед глазами Григория ладонью, я отвернулся и принялся упаковывать скелеты обратно в своеобразный саркофаг, где они всё это время хранились. Саркофаг был зачарован, наверное, именно это позволяло поддерживать древние кости в идеальном состоянии.
Как и предсказал Рокотов, практически у каждого преподавателя мой вакуум в голове вызвал весьма положительные реакции. Действительно, если не задумываться, что именно ты делаешь, а тупо отмерять количество энергии, то со временем эти действия становятся автоматическими.
У каждого мага были свои ассоциативные образы, сопровождающие данный процесс. Мне он представлялся в виде нитей силы, которые я наматывал на воображаемую катушку. И уже к концу третьей недели я мог, как заправский продавец тканей отхватывать куски этих нитей, практически не ошибаясь с количеством.
Как только я этому научился, дела с заклинаниями сразу пошли на лад. Во всяком случае простейший щит сползал с меня плавно, а не пытался покалечить и меня самого, и стоящих поблизости друзей.
Закрепив процесс отмеривания энергии, я помчался в лабораторию, чтобы продемонстрировать свои достижения Лазареву с надеждой, что он возобновит со мной занятия. Потому что учиться магии, особенно боевой, мне всё ещё было крайне необходимо.
– Почему ты не заставил их самих занять своё место? – раздался раздражённый голос Гришки прямо у меня над ухом.
От неожиданности я подпрыгнул и разжал руки, выпуская из них довольно тяжёлые кости. Я в этот момент как раз приподнял скелет, чтобы перекинуть через высокий борт саркофага. Древние останки с закономерным исходом упали на пол, придавив мне ноги, отчего я вскрикнул, с трудом сдержавшись, чтобы не разразиться руганью. Вовремя прикусив язык, потому что прекрасно знаю, как относится к бранным словам мой предок, резко повернулся в его сторону, глядя исподлобья.
– Я не подумал об этом, – наконец, ответил я Григорию, стоящему напротив меня, сложив руки на груди.
– Надеюсь, это временный эффект и дальше ты будешь рационально распределять свои силы, и не только магические, – он усмехнулся и отлетел от меня к одному из столиков, где стояли некоторые реагенты.
– Так мы будем заниматься? – нарушил я возникшую тишину, сбрасывая последний скелет в саркофаг и с грохотом захлопывая крышку. – Я научился дозировать силу, а других поручений ты мне не озвучивал, – я не мог пересилить себя, и начать обращаться к призраку на «вы». Сев за один из столов, заметил, что Григорий только головой покачал. К счастью, он больше не настаивал на правильном к себе обращении, видимо, понял, что это бесполезно.
– Вот что, – Гриша задумчиво потёр подбородок. – Скажи мне, кто тот смертный, которому известно о Тёмных магах больше, нежели мне самому? Во всяком случае, в воспитании Тёмных, он весьма сведущ. Без тренировок с ним ты бы вряд ли достиг таких успехов за столь короткое время.
– Полковник Иван Рокотов, – я уронил голову на лабораторный стол и закрыл глаза. – Он занимается со мной индивидуально физической подготовкой. И сейчас, когда я научился подтягиваться, пришло время снова попросить Устюгова, преподавателя боевой магии, взять меня на свой курс.
– Не нужно, – Лазарев задумчиво смотрел на шкаф с ингредиентами. – Вот что, познакомь меня с этим полковником.
– Зачем? – я встрепенулся и сел прямо, распахнув глаза.
– Он явно знает, что делает, – после недолгого молчания проговорил призрак. – Я действительно чувствую, что твоя мозговая активность заметно снизилась. Мне неприятно об этом думать, но я не исключаю, что тебе мешала сосредоточиться некая гениальность, в чём бы она ни проявлялась. Расскажи, что ты чувствуешь, – приказал он.
– Ну, я уже не пытаюсь влезать в мозг каждого, кто находится рядом со мной, и меня не тошнит, – ответил я. – Но, что мне делать дальше? Я же как ничего не понимал в ментальной магии, так и не понимаю. И да, мне всё ещё больно. Хотя, по словам полковника, болеть уже не должно, но вот только почему-то болит.
– Что у тебя болит? – невольно нахмурился Гришка.
– У меня болят мышцы: рук, ног, шеи, спины. А ещё жутко болит живот, вот здесь, – я провёл рукой по животу в том месте, где по идее должны в скором времени обозначиться валики пресса. Валиков пока не было, зато живот болел так, что было больно дышать. – Каждый день нагрузка всё больше и больше увеличивается. Теперь я не просто бегаю, я бегаю с утяжелением. Стоило мне более-менее научиться отжиматься от пола, как этих отжиманий сразу же стало на порядок больше. А три дня назад полковник добавил мне ещё одно упражнение – мы начали вырабатывать координацию. И знаешь, что, лучше бы я отжимался, потому что стоять минутами на одной ноге – это вообще не круто. Ну а в остальном у меня всё хорошо, спасибо, что спросил, – выговорившись, я опять уронил голову на стол.
– Я, вообще-то, так и сказал, этот твой наставник прекрасно знает, что делает, – снисходительно ответил император. – Подумав, я пришёл к тому, что буду заниматься с тобой основами ментальной магии, но, Дмитрий, ты пока не готов. Твой мозг не готов. Но твой Рокотов – молодец, он на время вывел дестабилизирующую составляющую из строя. Теперь ты, наконец-то, в полной мере контролируешь свой источник, скорее всего, даже неосознанно. Именно поэтому у тебя сейчас получается делать то, что раньше не получалось. Познакомь меня с ним, – в голосе Лазарева появились стальные императорские нотки. Я даже не понял сразу, о чём он говорит, так резко сменив тему.
– Когда? – Спросил я обречённо, в полной мере осмыслив приказ.
Знакомить Рокотова с Григорием придётся, чтобы не было хуже. Но одновременно с паникой, меня одолело жуткое любопытство. Я безумно хотел посмотреть, что из этого получится. Как бы мне ни нужен был полковник вместе с Гришкой, но увидеть, кто кого уделает за проявленное неуважение к их царским задницам, доставит мне массу удовольствия.
– Сейчас, – Гриша кивнул на дверь, этим жестом предлагая выметаться и не появляться в лабораториях без Рокотова.
Вздохнув, я направился искать мою няньку. Полковник снова обнаружился в зале на минус втором этаже. Только не в том зале, где я занимался, а в соседней секции, в которой я ещё ни разу не был. Пока я с удивлением осматривал странные приспособления, расставленные по огромной комнате, Рокотов соскочил со стены. До того, как я вошёл, он поднимался на эту стену с ловкостью кошки, используя для опоры едва заметные выступы. Мягко приземлившись на пол, полковник протёр шею полотенцем, лежавшим на скамье, и подошёл ко мне.
– Что случилось? Снова болит? – он вопросительно посмотрел на меня. Я невольно покраснел.
За время, прошедшее с начала наших занятий, я ещё три раза выпрашивал сеансы массажа, когда боль в ногах мешала даже спать. В последнюю неделю притерпелся, или мышцы всё-таки начали укрепляться, но боль стала вполне терпимой.
– Нет, то есть, болит, но не интенсивнее, чем вчера, – я рассматривал пол, не представляя, каким именно образом буду выполнять приказ Лазарева.