— Нормально.
— Покажи, — я протянул ему руку. Он долго рассматривал и ощупывал запястье, потом протянул. — Думаю, с этим феноменом мы потом как-нибудь разберемся.
— Вы мне поможете? — жалобно проговорил я.
— Ладно, пошли, — он вздохнул, подхватил брошенную на скамейку куртку и направился к выходу.
— Куда мы идем? — запоздало поинтересовался я.
— Как это куда, вниз. Ты же знаешь, что лучшее средство против болей в мышцах — это дыба. Заодно роста тебе немного добавим, — я отшатнулся, но заметив веселые искры в стальных глазах, насупился. — В лазарет мы идем. Чтобы сделать все правильно и не навредить еще больше, нужен специальный стол. Я его в зале не заметил, а ты? — я покачал головой. Запал, который пригнал меня сюда, кончился, и я теперь гадал, а не ухудшил ли я его отношение к себе? Как-то не хотелось бы. Еще только второй день, но заметно, что эти занятия мне реально помогают, я по крайней мере не блюю по углам.
Ничего более блаженного, умиротворяющего и успокаивающего за последний месяц я не испытывал до того момента, пока не лег на этот чудесный стол, который мне вначале показался созданным для пыток. Эван начал свое черное дело с моих многострадальных ног, и я тогда реально подумал, что дыба была бы более привлекательным времяпрепровождением. Так больно мне не было еще ни разу, но пока я изо всех сил сдерживал слезы, прикусывая губу до крови, боль отступила и осталась только небольшая тяжесть. Меня сразу же начало клонить в сон. Но ровно до того момента, пока этот садист не добрался до моих плеч. Сначала мне показалось, что в шею вбили стальной штырь, по которому в затылок ворвалась волна боли. Боль была настолько резкой, что я снова начал мыслить логически, ненавидя этот долбаный мир, а потом все резко закончилось. В голове снова воцарилась пустота, а отсутствие боли в расслабленных мышцах вызвало состояние близкое к экстазу.
— Все, вставай, — хлопнул меня по спине полковник, но я не решался сделать ни одного даже самого маленького движения, боясь, что боль вернется. Я лишь отрицательно покачал головой. — Вставай-вставай. Тебе должно быть сейчас намного лучше, чем даже утром.
Я вздохнул и начал медленно подниматься. То, что боль никуда не ушла, я понял сразу же, но она стала тупее и словно отошла на второй план. Одновременно с этим я понял, что вполне могу шевелить своими нижними конечностями. Как паралитик я слез со стола и принялся одеваться под пристальным взглядом полковника.
— Что вы на меня так смотрите? — буркнул я, старясь не смотреть на своего наставника.
— Да так, гадаю, что из тебя в итоге выйдет, и можно ли будет слепить хоть что-то стоящее.
— И какие выводы? — я, наконец, оделся и выпрямился.
— Пока вполне утешительные. Ты, по крайней мере, заинтересован, это самое главное. — В этот момент зазвонил телефон, а я вздрогнул от неожиданности. Эван вытащил его из кармана и молча посмотрел на дисплей. — Ладно, у меня сейчас есть дела, от которых я не могу скрыться даже здесь. До завтра, Деймос, и не забудь про разминку. Я слушаю… — Он развернулся и вышел из лазарета, отвечая на телефонный звонок. А я остался стоять в центре пустой комнаты. Куда идти я не имел ни малейшего представления. Судя по темноте за окном, на встречу с друзьями я опоздал. А в гостиной Первого меня никто не ждет, кроме древнего недообротня.
Я вздохнул и направился к кабинету директора. Дойдя до него без особых приключений, я постучался и вошел, не дожидаясь приглашения.
— Мне кажется, мистер Нейман, проводить вечера в моем кабинете стало для вас какой-то непонятной традицией, — поприветствовал меня крестный. На меня смотрели несколько пар глаз моих преподавателей, сидящих вокруг стола. Видимо у них проходил педсовет.
— Извините, я не вовремя, — я уже хотел было уйти и закрыть за собой дверь, как увидел останавливающий жест руки директора школы.
— Ничего страшного, мистер Нейман. Мы как раз говорили о вас. Если вас не затруднит, не можете ли вы уделить немного своего внимания и послушать одну любопытную информацию, — Алекс указал жестом на свободный стул. Учитывая пристальное внимание к моей персоне мне не оставалось ничего другого как воспользоваться приглашением. — Представляю вашему вниманию профессора Тарис, — я посмотрел в сторону очень молодой девушки, хрупкого телосложения. На очень красивом лице выделялись яркие зеленые глаза. Темно-зеленые волосы на фоне бледной кожи выглядели еще ярче. От неожиданности я икнул.
— Очень приятно, — проявил я любезность, когда слегка отошел от увиденного, и недоумевающе посмотрел на крестного.
— Наш новый профессор огненной магии. Мы тщательно разбирали все заклинания, которыми пользовались студенты на своей практике, и профессора Тарис очень заинтересовала ваша модификация огня смерти. Причем заинтересовала не только специалиста в этом вопросе, но и всех остальных. Каким образом вы, мистер Нейман, смогли воспроизвести формулу заклинания высшего уровня, да еще и в неизвестной до сего момента модификации? — крестный смотрел на меня исподлобья, но я прекрасно видел смех в его глазах.
— Вы о чем? — очень искренне удивился я. — Что такое огонь смерти и почему вы думаете, что я каким-то образом к этому причастен?
— Ну, мистер Нейман, зачем вы так с нами? Неужели вы не помните те маленькие огоньки синеватого цвета, которым вы пытались выжечь все вокруг, сражаясь с ни в чем не повинным быком.
— Это был не бык! — возмутился я. — Это был демон, и вы, господин директор, об этом прекрасно знаете.
— Наличие демона доказано не было. А вот упоминание о заклинаниях высшей магии было. — Взяла на себя слово профессор Брет. — Мы вас не обвиняем ни в чем, — улыбнулась она. — Просто хотим знать — вы использовали какую-то семейную формулу, или это вышло у вас на подсознательном уровне.
— На подсознательном, — решил не ерепениться я. — Я пытался сделать элементарный файербол, но получилась какая-то голубая, или фиолетовая, я уже не помню точно, хренотень. Просто в тот момент я так сильно испугался, что не соображал, что именно делаю. Если это противозаконно, то скажите сразу, и не надо играть в злого и доброго протектора. — Я сложил руки на груди и пристально посмотрел на крестного.
— Это все, что нам нужно было знать, — профессор Брет кивнула директору.
— Значит, мистер Нейман, вы обладаете очень редким даром к магии огня. Причем, не только редким, но и сильным, — сделал заключение Алекс. — Поэтому в ваше расписание, согласно решению педагогического совета, будет внесено еще одно занятие. Так как этот вид магии очень нестабилен, и требует большого контроля, посещение этих занятий является обязательным и не подлежит обжалованию и подростковому протесту. Я думаю, на этой позитивной ноте мы заканчиваем наше совещание, всем спасибо. А вас, мистер Нейман, я попрошу остаться.
Все молча встали, сложили документы и молча вышли из кабинета, оставив нас наедине. Какая дисциплина. Сразу видно, что Темный ими занимается.
— Это что было? — тихо спросил я Алекса. Тот в ответ вздохнул, встал со своего места и, подойдя к бару, взял бокал, плеснув в него немного коньяка.
— Это? Это была напрасная трата времени, сил и нервов. Инспекция министерства, и отчет по летней практике. Эти кретины отчитывали нас как лялек, отобрав предварительно соску. Итогом стало то, что нас признали дебилами, подвергшими угрозе жизнь обычного населения. Только они почему-то не вспомнили, что это их приказ и их тупое решение ввести практику после каждого курса, начиная с первого. Идиоты! А я ведь предупреждал, что если уж вводить практику, то с третьего курса.
— Печально.
— Не то слово.
— Почему в отчетах ничего не сказано про Беора? — я очень остро отреагировал на информацию о непризнанности нашей маленькой победы.
— А зачем? — он пожал плечами. — Тогда нужно было бы раскрывать, что где-то бегает неучтенный Темный, которого так и не нашли, а также, что обычный человек, даже не маг, может в определенных условиях подобием этой самой магии обладать. Ни к чему хорошему это не приведет. Особенно сейчас.
— Допустим, я понял, но почему я должен ходить на дополнительные занятия к этой красотке, словно сошедшей с обложки журнала о моде? — я так и сидел, сложив руки на груди, пристально наблюдая за крестным, который бездумно бродил по кабинету.
— Потому что огонь смерти могут создавать единицы. Тарис может. Ты в теории — нет. Так что либо ты сразу всем признаешься, что ты Темный, либо мы делаем вид, что ты по незнанию в стрессовой ситуации открыл в себе новый дар. Перспективный курс. Не у тебя одного, кстати, прорезалось это ответвление магии. Хиттинг тоже оказывается огневичок.
— Что такое огонь смерти?
— Что ты знаешь о пирогеле? — вопросом на вопрос ответил крестный.
— Хм, — я задумался. — Это горючее вещество типа напалма с добавлением магния и неорганических окислителей. Рецепт приготовления этого блюда давно утерян в мировой истории, как и знания о нем. Но я где-то читал, что эта разрушительная смесь достигает температуры горения порядка тысячи шестисот градусов, а при горении может расплавлять даже металл.
— Огонь смерти — это пирогель в магическом проявлении, конечно, без химических составляющих. Я даже не обратил на это внимания, когда вы рассказывали о своей битве с Беором, но при рассмотрении каждого случая применения магии перед этими… — крестный поставил бокал на стол и так грязно выругался, что я покраснел, — из министерства, профессор Тарис, как специалист в этом вопросе, сразу распознала, что это был за шарик. Как ты его умудрился сделать-то?
— Да не знаю я. Оно случайно таким получилось.
— Эта «случайность», если бы не благополучное стечение обстоятельств, сожгло бы все в радиусе десяти километров. — Он устало рухнул на свой стул и посмотрел на меня. — Теперь за тобой станут пристальнее наблюдать. Не делай ничего неблагоразумного хотя бы в ближайшие полгода, и тогда от тебя отстанут. И с профессором Тарис будь поаккуратнее — ее запихнуло к нам министер