Кажется, я даже пробурчал в ответ что-то маловразумительное, но явно одобрительное. Мне показалось, что не прошло и минуты, как над моим ухом прогремел мужской голос, видимо, радуясь тому, что поиски завершились успехом.
— Нет, это же надо! — надо запомнить этот феномен, когда Эван Роше злится, он говорит очень тихо, подозреваю, мне эти знания пригодятся. — Все с ног сбились, тебя по всей округе ищут, в панике мечутся, а ты просто нагло дрыхнешь!
— А что меня искать, куда я из дома-то денусь? — я попытался перевернуться на другой бок, но с меня бесцеремонно сорвали одеяло.
— Так значит, тебя не нужно было искать? Ты представь, что мы подумали, когда увидели полное разрушение твоей комнаты и твое отсутствие в ней! Учитывая то, что ты приволок камней непонятно откуда на приличную сумму, то мы пришли к логическому выводу о твоем похищении. И это как минимум.
— Вы параноики, отстаньте от меня. Камни эти оказались в доме больше полугода назад, если бы хоть кто-то ради возмещения убытков и восстановления справедливости решил вломиться в мой дом, то сделал бы это уже давно. Или хотя бы не тогда, когда в этом самом доме полно народу. Дайте мне поспать. На меня ночью потолок, между прочим, упал. И вообще, откуда вы узнали про камни?
— Мне Эдуард рассказал.
— Ну конечно, кто еще мог это сделать, — я открыл глаза и посмотрел на полковника. — Значит уже просто Эдуард? Быстро же вы спелись. Но тогда что же вы у Эдуарда не спросили, что произошло, и где я могу находиться?
— Деймос, хватит вести себя как ребенок.
— Так, может быть, вы все перестанете вести себя со мной как с ребенком? — я подскочил на кровати. — Может, уже начнете посвящать меня в то, что планируете со мной сделать? И не надо заливать про то, что его величество, которого даже в облике призрака мы все чуть ли не целуем в его призрачный зад, нас попросило присмотреть за одним неуравновешенным сиротой. Хватит. Мне это надоело. Если хотите в ответ получить послушание, о которым все так бредите, постарайтесь хотя бы проявлять ко мне хоть каплю уважения.
— Что за склонность к эксгибиционизму? — полковник хмыкнул, разглядывая меня, а я внезапно вспомнил, что абсолютно голый. На мой спич о взаимном уважении и почитание моего предка Роше никак не отреагировал, по крайней мере внешне. Покраснев, я схватил покрывало и укутался в него, пробурчав:
— В определенных вопросах вы удивительно похожи на Дэрика. Но этот дом всегда принадлежал Фолтам. Какой идиот мог попробовать меня отсюда выкрасть? Да в этот дом вообще может войти без членовредительства только тот, у кого есть допуск!
— Хорошо, — Эван скрестил руки на груди. — Тогда как здесь оказались твои друзья и я? Только не говори, что открыл нам этот допуск. — Я хотел что-нибудь ответить, но быстро захлопнул рот. Я действительно не открывал допуск ни для Эвана, ни для Ванды с Реем. Да я вообще не знаю, как это делается. — Или ты хочешь сказать, что это директор Сандер вовремя подсуетился?
Я молчал. Алекс не мог этого сделать, он не член Семьи. И если нахождение здесь друзей было теоретически возможным — они переправились сюда вместе со мной, то вот как в дом смог войти полковник, оставалось для меня загадкой. Обычно кобольды мариновали всех на пороге. Но они каким-то образом определяли, кому было разрешено входить. Сейчас же… Неужели защита, которую уже лет двести никто не обновлял, все-таки сломалась?
— Ты сейчас в обморок упадешь, пытаясь понять, что с защитой и каким образом она отключилась, — в комнату зашел Эдуард. — Не волнуйся, это я настроил допуски всем присутствующим. Ты пока этого делать просто не умеешь.
— Но… — я попытался как-то возразить, однако Эд не дал мне этого сделать.
— Как удобно, что я все-таки Фолт, не правда ли? Я успокоил твоих друзей, сейчас они ждут нас в столовой на завтрак. В этом доме не нашлось ничего подходящего им по размеру. Полагаю, необходимо начать сегодняшний день именно с приобретения одежды.
— Я очень сильно сомневаюсь, что и Ванда, и Рей позволят купить мне им хотя бы носки, — пробормотал я, понимая, что подобное положение дел — это всего лишь отговорка и сделать так, чтобы, во-первых, они не приняли этот жест за подачку, а, во-вторых… Вот тут я завис. Не могу представить, на что могут пойти ребята, если обидятся.
— Тебе идет, когда ты думаешь, — я покосился на Эдуарда. — Сразу начинает казаться, что в твоей голове присутствуют зачатки мозга.
— Почему ты в последнее время меня оскорбляешь? — тихо спросил я Эдуарда.
— Потому что окончательно убедился, что ты умеешь работать в полную силу, только испытав сильнейший стресс. Ты сам-то понимаешь, насколько это неправильно? — я молчал. Не знаю, что ему ответить. Может он прав, я не знаю! — И, Деймос, тебе самому нечего надеть. Только спортивный костюм, который тебе любезно привез с собой полковник Роше.
Я непонимающе посмотрел на Эдуарда, а затем до меня дошло — вся моя одежда погибла вместе с моей комнатой. Я растерянно потер лоб. То, что я вчера не надел белье, делало мое положение еще более невыгодным, чем у моих друзей.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю для начала позавтракать. Потом вы определитесь с полковником с объемом ваших занятий, потому что, как бы ты не старался убеждать себя в том, что стабилен — это совершенно не так. Ну а ближе к обеду, как я уже сказал, вы трое займетесь проблемой одежды.
— Скажи сразу, что я должен буду сделать? Оттащить всех нас в магазин, где нас упакуют за пару часов?
— Нет, — Эдуард покачал головой. — В твоих знаниях есть еще один очень нехороший пробел — ты совершенно не знаешь цену денег. Так что это будет еще и своеобразное обучение. Вам будет выдана определенная сумма, на которую вы должны будете приобрести все самое необходимое на ближайшее время. Ограниченное количество денег и трое подростков, один из которых женского пола. И да, это будет не тихая Жильна, где никогда ничего не происходит. Полагаю, Хавьер подойдет.
— Что?! — я уставился на любящего дядюшку.
— Как я уже сказал, твоя мозговая активность включается на максимум в режиме сильного стресса. Пока я не придумаю, как нам обойти эту твою странную особенность, мы будем ее использовать, — невозмутимо произнес Эдуард. — Одни в чужом городе, да еще и столице, а поверь ритм жизни больших городов очень сильно отличается от привычных тебе — это очень сильный стресс. Если разрушение школы, скачущий Беор в образе милого быка и семейная трагедия не смогла сделать из тебя человека, способного мыслить здраво не только тогда, когда происходят какие-то события, то некоторое время в столице может пойти на пользу и открыть твои способности к мышлению и в обыденной ситуации. Что может быть более обыденного, чем поход в магазин?
— Но вы же меня подстрахуете? — я беспомощно посмотрел на Эвана, все больше кутаясь в покрывало. Какого же было мое удивление, когда полковник отрицательно покачал головой.
— Нет, Деймос. Если ты будешь знать, что в любой непонятной ситуации тебе придет на помощь кто-то более старший, более сильный и опытный, то никакого положительного учебного результата мы не достигнем. Вы будете там одни, и как уже говорил Эдуард, вашей задачей будет приобрести одежду, и кое-что из самых необходимых повседневных вещей, рассчитывая на весьма ограниченную сумму. Да, деньги будут у тебя. Мы сразу узнаем, если вдруг покупки будет совершать, например, Ванда.
— Вы хоть понимаете, что это все отдает каким-то странным ненормальным садизмом?
Два садиста, нашедших для своих забав идеальных жертв переглянулись и отрицательно покачали головами. Я поджал губы, закинул край покрывала себе на плечо на манер древнеримской тоги и гордо, я очень надеюсь, что это выглядело именно гордо, а не смешно, прошествовал в столовую.
В столовой меня ждал очередной стресс. Эдуард, похоже, принял близко к сердцу поручение Дэрика по поводу моего обучения, потому что стол был накрыт по всем правилам столового этикета. А это означало восемьдесят пять вилок, ножей и черт знает чего еще, разложенных в строгом порядке.
Ванда с Реем сидели за столом, смирно сложив руки на коленях, и с ужасом смотрели на стол. Когда я вошел, в глазах у ребят промелькнуло облегчение, а затем Рей решительно встал, подошел ко мне и ткнул пальцем в грудь.
— Дей, я все понимаю, тебя хотят обтесать, чтобы ты перестал на шпану походить и стал настоящим Нейманом, или Фолтом, что в наших реалиях, если учитывать положение в обществе, расположено где-то очень близко. Более того, я сам понимаю, что это необходимо.
— Да, Дей, — добавила Ванда, — мы с Реем это прекрасно понимаем. И даже понимаем, почему нас еще не выкинули из твоего круга общения. Молчи, — она подняла руку, когда увидела, что я хочу возмутиться. — Мы правда понимаем и не возражаем. Но, Дей, ответь нам, почему мы должны страдать вместе с тобой в то время, когда из тебя будут лепить аристократа, великолепного бойца и сильного мага? Нам зачем все это нужно?
— Меня одного им мало. Эта коалиция маньяков-садистов любит ничего не знающих подростков, — буркнул я.
— Хотя бы для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, мисс Грей, — в столовую вошел Эдуард, нагло меня перебив, и, увидев, что Ванда сидит, занял свое место за столом. — К тому же, почему вы так уверены, что подобные навыки не пригодятся вам в дальнейшей жизни?
— Ну, как вам сказать, почему-то мелькают подобные мысли.
— Выбросите их из головы. Подобные мысли мешают думать, а это вредит процессу обучения. А вы чего стоите? У нас здесь не шведский стол, а накрыт классический завтрак, — мы с Реем переглянулись, и молча сели за стол. — В приборах для завтрака сложно запутаться, — Эд усмехнулся. Вот же гад, знает ведь, как мы в школе ели. Хорошо еще, что нам разные блюда на разных тарелках давали, а про то, что есть приходилось одной ложкой и вилкой речь уже не идет.
— Эван Роше говорит, что нужно вообще не думать, — я с тоской смотрел на тарелку и разложенные вокруг нее приборы. Их конечно же было не восемьдесят пять, но все равно запутаться было можно.