Жильна всегда меня поражала своей организованностью. Сейчас у меня появилось время и желание рассмотреть все более подробно, чем в мои предыдущие визиты сюда. Направления движения людей были не хаотичные, а подчинялись своеобразному порядку. Магазинов было много и, видимо, они были очень дорогими, потому что никакого намека на то, что в них продается, не было. Только названия. Видимо, для знающих людей ничего большего и не нужно было. Только вот я к особо знающим не относился. Придется выбирать методом тыка, то есть заходить в разные магазины, пока не найдется тот, который мне нужен. Гвэйн тоже с любопытством разглядывал дома, людей и шел осторожно, постоянно прижимаясь к моим ногам. Я смотрю, прыти-то у него от вида города быстро поубавилось. Отличительной чертой было то, что никому ни до кого не было абсолютно никакого дела. Все шли туда, куда им было нужно, не задерживая даже мимолетного взгляда на проходящем мимо человеке. Что же такого могло произойти в мире немагической аристократии, если их перестало волновать любое проявление человечности? Я выбрал магазин «J&Y», чтобы начать свои поиски с него. Название мне показалось знакомым — вроде такое было на ярлычке одной из рубашек Реггана. Пока мы шли, не встретили ни одного мага, что было странно, так как маги до сих пор кичатся своим происхождением и любят посещать подобные дорогие места. Обеспеченные маги, разумеется.
Когда мы подошли к выбранному мною чисто интуитивно магазину, я встал перед входной дверью, не решаясь войти. Надписи «с волками вход запрещен» я не обнаружил, как и аналогичной таблички про собак. Решив, что здесь считаются со всеми причудами обеспеченных людей, я толкнул дверь. Но войти не успел. Гвэйн неожиданно рванул в противоположную сторону, чуть не оторвав мне руку. Мне ничего не оставалось, как выпустить поводок. Потеряв равновесие, я упал на ступеньки магазина и сильно ударился головой о каменные блоки. С трудом приподнявшись на локтях, я увидел, как волк галопом несется на человека, бегущего в мою сторону. Спустя мгновение Гвэйн накинулся на этого индивида и повалил его на землю. Клубок из человека и волка покатился в моем направлении и остановился практически возле той ступеньки, на которой я до сих пор лежал. Пока я поднимался на ноги, этот ком распался. К небольшому толстоватому неприметному человеку, который оказался неожиданно атакован волком, подбежал маленький мальчик лет шести с огромными зелеными глазами и пепельными волосами. Больше ничего примечательного в его внешности не было. Пока я занимался созерцанием мелкого спутника мужчины, а эти противоборствующие стороны играли в гляделки, раздался шум быстро приближающейся машины и визг тормозов. Мужчина, быстро оглянувшись, внезапно кинул мне сумку, которую до этого момента крепко прижимал к груди и попытался убежать. Сумка оказалась довольно тяжелой, и я автоматически, действуя на рефлексах, схватил ее, но от возникшей инерции вновь потерял равновесие и упал на всю ту же злополучную ступеньку, снова стукнувшись головой. От повторного сотрясения я потерял сознание. Последнее, что я помнил, это Гвэйн, вцепившийся в ногу мужика и не позволяющий тому сбежать.
Очнулся я от того, что кто-то протирал мое лицо чем-то мокрым, предположительно тряпкой. Открыв глаза, сначала я увидел темноту, из-за которой я в панике подумал, что от ударов головой ослеп. Потом, когда глаза привыкли к темноте, и я стал различать хотя бы очертания предметов, то увидел того самого мальчика, который подбежал к нам во время этой заварушки, склонившегося надо мной. Я попытался сесть. С первого раза ничего не получилось. В глазах снова потемнело, а к горлу подступила уже знакомая тошнота, и я сразу вернулся в изначальное положение, чтобы не потерять сознание во второй раз или не заблевать пол, потому что очень сильно сомневаюсь, что сюда сразу же сбегутся кобольды и все приберут.
— Вот, попей, — прямо возле уха раздался тихий высокий голосок. Я попытался снова открыть глаза. К моему рту поднесли железную кружку и немного ее наклонили. Я начал пить небольшими глотками ледяную воду. Хватило меня всего на пару глотков, но стало намного лучше.
После этого я все же начал постепенно приводить себя в вертикальное положение. Со второй попытки это у меня получилось. Разглядеть что-то было просто невозможно, поэтому я, разумно рассудив, что хуже уже точно не будет, и щелкнул пальцами. Это заклинание получалось у меня уже на автомате. Темноту прорезал появившийся светляк, осветивший окружающее меня пространство.
Представшая передо мной картина находилась где-то между пессимистичной и очень пессимистичной. Комната, в которой мы все очутились, была не слишком большой. Сырые обшарпанные стены, на которых местами виднелись черные полосы плесени. Из всех удобств — это ведро, стоящее в одном из углов комнаты и несколько кружек с водой. Я оглядел ребенка с ног до головы.
— Тебе сколько лет? — спросил я мальчика.
— Скоро будет десять, — ответил ребенок.
— Правда? — я покачал головой и тут же охнул от прострелившей виски боли. Надо же, а я думал, что не больше шести. Сколько я себя помню, я всегда был мелким, но никогда настолько.
Отвернувшись от мальчика, я снова начал рассматривать место, в котором оказался. Возле одной стены, не побоявшись на нее опереться, сидел с закрытыми глазами тот самый мужик, из-за которого мы с Гвэйном здесь оказались. Но в конфликте всегда присутствуют двое. И последний из членов этого самого конфликта лежал прямо в центре комнаты. Когда я пригляделся к нему внимательно, у меня полезли глаза из орбит. Мало того, что он аккуратно лежал в центре, так еще был связан обычной бельевой веревкой, опутавшей все четыре лапы замысловатым узором и захватившей челюсти. Такой милый белый спокойный комок шерсти.
— Что это с ним? — решил уточнить я.
— Он связан, — с готовностью отрапортовал мальчик.
— Я вижу, что он связан. А почему, вы не в курсе?
— Видимо, он сильно сопротивлялся.
— А что, пристрелить его было не проще?
— Ну, он сильно сопротивлялся.
— А, то есть вязать вот такое вот макраме с узлами, который никому из моряков даже в снах не снился — это гораздо проще, чем просто пристрелить?! — я почему-то повысил голос. Затем встал на ноги и подошел к неподвижному телу. Единственное, чем это создание могло двигать — это глаза и хвост. Глаза он быстро скосил в мою сторону, а хвостом приветливо махнул. Вроде радуется так. От желания пнуть эту тварь меня отвлек звук открывающейся двери.
По законам всех детективных жанров в комнату вошли трое шкафоподобных горилл с мозгами древесины. Удивленно осмотрев углы комнатушки, зафиксировав в памяти тусклого светляка, они подошли ко мне и, схватив за плечо, потащили куда-то по коридору, отличающимся от комнаты только тем, что был гораздо уже и длиннее. Я шел, не сопротивляясь. Зачем сопротивляться, если меня все равно доставят куда нужно, только я при этом вряд ли останусь даже относительно целым.
Доставили меня в третью комнату, если считать от той, из которой меня вытащили. Она была темная, без окон. Металлический стол, прикрепленный к полу, стул, светильник, испускающий тусклый свет. И, в общем — то, все. Одна из горилл буквально швырнул меня на стул, а сам отошел к стене и замер возле нее, сложив руки на груди.
Где-то минут через десять в комнату вошли еще трое человек, по внешнему виду несколько больше напоминающих людей, чем те, которые притащили меня сюда. Один из вошедших — пожилой мужик с жестким лицом, покрытым шрамами. Сухой колючий взгляд быстро оценил меня и, видимо, пришел к выводу, что ничего опасного я собой не представляю. Судя по всему, этот человек на своем пути повидал многое, но разбираться в людях так и не научился. Маг, даже такой необученный, как я, гораздо опаснее, чем все собравшиеся здесь дегенераты.
Второй вошедший сильно выделялся из общей бандитской атмосферы: маленький, толстый, со странным предметом, напоминающим котелок на голове. Но больше всего меня раздражала его слащавая улыбка. Почему-то я сразу понял, что этот человек является главарем этой организации, которая нас скрутила. Нелепость какая-то. Третий был очень похож на первого из вошедших, прямо как брат-близнец. Охрана. Одному что, страшно общаться с подростком? Или он боится одиночества?
— Я не буду с тобой слишком долго разговаривать, у меня нет для этого свободного времени. Спрошу сразу: где остальная часть краденного? — подошел ко мне этот толстяк и, наклонившись, посмотрел прямо в глаза. И что он захотел этим продемонстрировать потомственному менталисту? Надо же, а Старлинг уверял, что больше случайно вторгнуться в чужой разум не получится. У меня же пока получается делать это только случайно. Как только толстяк ухватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, я погрузился в чужую память.
Так я узнал, что тот бандит, лично ничего сам не делает, мараться не любит. Так, крышует пару лавочек. А вот к тому ювелирному магазину, который, как выяснилось, ограбили, не имеет никакого отношения. Он просто находился ближе всех к месту происшествия и сейчас сюда на всех парах мчится подкрепление из реальных дядек с реальным оружием в руках. Зачем тогда он меня сюда притащил? Выслужиться что ли захотел? Ну и еще я узнал, так, по мелочи, что этот «главарь» любит спать в розовой пижаме в маленькие звездочки в обнимку с огромной плюшевой обезьяной. Будто ему своих горилл не хватает. Ну и совсем не существенно и при этом совершенно противно — этот толстопуз был нетрадиционной ориентирован. Однако мой прорыв он даже не заметил, как не заметил и того, что я тщательно покопался у него в голове. Что сказать, могу себя поздравить в том, что достиг определенного прогресса.
Мой практикум по ментальной магии закончился в тот момент, когда толстяк выпустил из своей потной ладошки мои волосы. С трудом пересилив недавно приобретенную брезгливость, из-за которой все, о чем я мог сейчас думать — это о том, как было бы побыстрее принять душ, я решил уточнить, что именно я все-таки украл, хотя ювелирный магазин не оставлял простора для воображения. О, я прекрасно понимал, что, если я ничего не отвечу — меня начнут бить, и, возможно, не только бить, поэтому «включил дурака» на полную катушку.