Я настолько задумался над успехами Рейна, что пропустил момент, когда у Ванды что-то пошло не так. Ветер, который она должна была использовать в работе с ножами, а так как именно ножи были у нее в данный момент в руках, можно было это предположить с большей долей вероятности, вырвался из-под контроля и свалил с ног не успевшего отреагировать Андре, который в это время не обращал на Фернандо и его ученицу никакого внимания, готовя мечи для спарринга со мной. Силой, которую она вложила в заклинание, можно было без проблем снести небольшую и некрепкую стену, так что, нашей няньке досталось порядочно. По крайней мере, пролетел он метра два, прежде чем, сгруппировавшись, остановился буквально в сантиметре от большого зеркала.
— Она сделала это специально, я уверен, — ворчал Андре, поднимаясь с пола. Я хмыкнул, выразительно, косясь на девушку. Мне кажется, измученная долгими издевательствами над ее тонкой душевной организацией, подопечная, попыталась очень просто решить проблему перенаселения в моем поместье, и сократить количество садистов как минимум на одну персону.
— Даже если это и так, ты что теряешь форму? — к своему другу и командиру подошел Фернандо. — Или ты просто расслабился в полной безопасности и разъелся на дармовых харчах, что стал не слишком наблюдателен и не слишком поворотлив?
— Да иди ты в парк, покормить голубей, — выругался Андре. По его смущенному виду было заметно, что он очень сожалеет о своем промахе и, судя по довольной морде Фернандо, сожалеть он будет еще долго.
— Я не специально! — покрасневшая Ванда, едва не плача подбежала к инструкторам. Я же засмотревшись на эту сцену, не увидел гарроту, которую, видимо, выронил Андре при падении. Запутавшись в шнуре гарроты, я не удержал равновесие и повалился на пол, сбив при этом с ног Ванду, не слишком деликатно упав на нее.
Глядя на эту великолепную сцену, Андре вместе с Фернандо расхохотались.
— Дей, если ты так хочешь потискать девчонку, может, будешь не столь агрессивен?
— Деймос, что происходит? — эти два вопроса были заданы одновременно Андре и входящим в зал Эдом.
— Я не… это не то… Ванда, я не хотел! — я вскочил и принялся поднимать с пола подругу, которая злобно сопела как закипающий чайник.
— Ладно, в своих взаимоотношениях вы позже разберетесь, но попрошу не вмешивать личные чувства в процесс обучения, — Эд нахмурился и скрестил руки на груди.
— Мы с Деем просто друзья!
— Самое страшное словосочетание для любого представителя мужского пола, — оборвал ее оправдания Эдуард. — Ванда, запомни, никогда в подобных случаях не оправдывайся, сделаешь только хуже.
— И почему мне кажется, что им повезло, что у тебя не получился прием и ты не пригвоздила его к стене одним из своих ножей, — шепнул я на ухо девушке.
— Я же сказала, что не специально, — бросила она озлобленный взгляд в мою сторону. Я лишь кивнул, всем видом показывая, что верю ей.
— Потом пошепчетесь, — прервал нас мой любимый дядюшка. — Дей, доставили коня. Пошли знакомиться с ним и твоим тренером.
Вот тут я побледнел и почувствовал, что меня затошнило.
— И почему ты не подождала немного и не отработала свой прием на одном очень противном принце, — я вздохнул.
— Я все слышал, Деймос. — Я пожал плечами. Да как-то без разницы. Пока я отвлекался на картину распятого Эдуарда в своих мыслях, то немного забыл про причину, вызвавшую такую небольшую неприязнь.
— А почему нельзя Рея учить? К тому же его даже учить особо не нужно, просто правилам игры обучить и немного потренировать, — говоря это, я вытирал вспотевшие ладони о штаны.
— Потому что это невозможно. Хоть Милтон и не раскрывал карты, но могу сказать абсолютно точно, в поло играют отпрыски обеспеченных семейств на определенных видах мероприятий. Это древняя традиция, которую, похоже, никакие войны или катаклизмы не изменят. А, как не крути, в нашем случае только ты тянешь на роль отпрыска обеспеченного семейства.
— Можно поднять семейные хроники и показать всем, как сильно они ошибаются. Кроме нас с тобой и Дефоссе более знатного господина свет не видывал.
— Хватит мямлить, пошли.
Мне ничего не оставалось, как следовать за Эдуардом, тоскливо оглядываясь на Ванду, которой было в это время не до меня: ее кошмарили сразу два инструктора, вдалбливая в кудрявую голову, где именно она ошиблась и почему больше этого делать не следует.
Первое, что я увидел, когда вышел из дома — лошадь, которая била копытом, пряла ушами и вообще не выглядела дружелюбной.
— Тише, Матис, успокойся. Что ты ведешь себя как жеребенок? Не в первый же раз переезжаешь, — спокойный нежный голосок действовал на лошадь явно положительно, потому что бить ногой о землю она перестала, но все равно продолжала двигать ушами и тревожно оглядываться по сторонам.
Обладательницу нежного голоса я не видел, честно говоря, не обращал внимания ни на кого, кроме лошади, но на меня этот голос тоже подействовал немного успокаивающе.
— Мисс Даллас, — голос Эдуарда прозвучал для меня так громко, что я вздрогнул, а лошадь всхрапнула и попятилась. — Нас уверили, что конь будет спокойным и прекрасно подойдет для тренировок неопытного наездника.
— Например, это будет пони, — судя по тому, как на меня посмотрели Эд вместе с этим исчадием ада, они не разделяли моего мнения о будущих тренировках.
— Матис прекрасный конь, очень умный и достаточно дружелюбный, чтобы начать тренировки, но мы только что приехали, а такие перевозки всегда очень большой стресс для любой лошади.
Тут я увидел своего тренера. Им оказалась обладательница нежного голоска, которая была невысокой очень стройной, я бы даже сказал худенькой, девочкой-подростком лет пятнадцати на вид.
Я постарался сфокусироваться на ней, но у меня плохо получалось, мой взгляд постоянно возвращался к лошади. Я так и не понял, как выглядит эта мисс Даллас, кроме того, что она маленькая и худенькая. Если бы я увидел ее где-то еще раз, то вряд ли узнал бы.
Она подходила к нам, ведя лошадь на поводу.
— Я могу только поверить вам на слово, — Эд задумчиво разглядывал лошадь. — Вы правы, прекрасное животное, но у меня все же возникают сомнения в том, что оно подойдет для начинающего.
— Как называется эта масть? — я услышал свой голос и даже вяло удивился, неужели это я спросил.
— Гнедая, — девушка и лошадь подошли к нам совсем близко. — Это жеребец, породы Кохейлан-сиглави, гнедой масти. Ему три года и он выиграл гладкие скачки во Фландрии на ежегодном Большом забеге. Но вы об этом знаете, если потратили такие деньги, когда его покупали.
— Да, конечно, — по тому, как Эд отмахнулся от этой информации, я понял, что он понятия не имел, про родословную лошади и ее достижения. — Только основным критерием отбора были не эти качества, но, видимо, мы с Гринвудстом не поняли друг друга. Ну, и что будем делать?
— Я не совсем понимаю, — в голосе девушки прозвучала растерянность, мы же с Матисом пристально и изучающе смотрели друг на друга. Конь даже волноваться перестал. Я бы тоже не волновался на его месте. Полное преимущество коня надо мной, делало его уверенным и очень спокойным. Мне не сильно нравилось, что конь превалирует в наших еще не начавшихся отношениях, но поделать ничего с собой не мог. В этот момент я был на двести процентов из ста уверен, что, если бы передо мной стоял дракон, все было бы по-другому. Что такое дракон по сравнению с этой махиной?
— Нам не нужен был чистокровный скакун, — терпеливо пояснил Эд. — Хотя это, безусловно, прекрасное вложение капитала, но у нас весьма ограниченные сроки. Нам необходимо хоть как-то подготовить юношу, до этого ни разу не сидевшего верхом, к традиционному конному поло, и подозреваю, что Матис на эту роль не слишком подходит.
— Я знаю, что Матиса приобрел молодой Нейман, но думала, что это сделано, чтобы потешить самолюбие и покататься на чемпионе, — девушка так растерялась, что резала правду, не заботясь о последствиях.
— Эд, а ты умеешь ездить верхом? — я дотронулся до его плеча, привлекая к себе внимание.
— Да, разумеется, — проговорил он задумчиво. Ну, конечно же, разумеется, как по другому-то? По-другому просто быть не может. — У нас нет выбора, поэтому рискнем, тем более, если все пойдет как нужно, то выезд в свет на таком титулованном жеребце только пойдет нам на пользу. — Эдуард принял решение. — Разрешите представить, тот самый молодой Нейман, — и он слегка подтолкнул меня вперед. Я, сделав шаг, наконец, перестал пялиться на коня и посмотрел на девушку. Ничего примечательного, по сравнению с этой пигалицей наша Ванда — королева красоты. Русые волосы, серые глаза, небольшой нос и рот, вот все, что я могу про нее сказать. Она в свою очередь серьезно смотрела на меня.
— Я думала, вы старше, — я едва не поперхнулся. Во-первых, я практически тоже самое сказал Прекраснейшей, во-вторых, я как-то не привык, чтобы мои ровесники со мной на «вы» разговаривали. В школе это было не принято, в банде Быка… ну тут все ясно. Почему-то стало не то чтобы неприятно, но как-то не по себе.
— А у мисс Даллас имя есть? — довольно грубо спросил я. — Меня, например, Деймос зовут.
— Я знаю, — тихо произнесла она. — Меня зовут Элли. Простите, но не могли бы вы показать мне конюшню. Матис устал и перенервничал, ему нужно отдохнуть и прийти в себя.
Вообще-то тоже самое можно было сказать и про меня. Я тоже устал и перенервничал. Мы с Матисом очень синхронно вздохнули. Я сразу же посмотрел на него, а он, в свою очередь, посмотрел на меня, а его уши встали торчком.
— Хм, похоже, ты ему понравился, — Эд прищурился. — Что странно, потому что лошади чувствуют, когда их боятся. Может из этого что-то и получится. Проводи мисс Даллас и Матиса на конюшню и помоги его устроить. Вы должны познакомиться, прежде чем ты попытаешься взобраться на него. Это все-таки скакун, еще и чемпион, а они все с характером.
Я кивнул и скованно поплелся к стоящей неподалеку парочке. Элли слегка покраснела, когда я подошел, а ведь на Эдуарда она смотрела твердо и не растекалась перед ним, как многие женщины Жильны, когда мы имели несча