С земли поднимались злющие наемники. Залман встряхнул головой, обдав нас кучей брызг, и направился к воротам.
— Ты куда? — голос Эвана догнал его уже на границе света, издаваемого фонарями, освещающими вход в дом.
— За компенсацией, — резко ответил его подчиненный.
— Пожалуй, я с тобой прогуляюсь, — принял решение Эван и решительно направился за Залманом.
— Вы бы хоть сухую одежду надели, — попытался остановить их я.
— Так будет лучше, — ответил Андре, присоединившись к Эвану и Залману.
Фернандо и Дэн направились в дом, к ним быстро присоединились Ванда и Рейн. Эдуард умчался еще до того момента, как наемники решили компенсировать потраченные на эту морскую прогулку нервы.
Я остался сидеть в шлюпке, задумчиво разглядывая то место, где еще недавно сидели, прижавшись друг к другу Рейн и Ванда, вяло гадая, как они вообще сумели уместиться на такой узкой скамье.
— У вас всегда так весело проходят семейные вечеринки? — я резко повернулся и уставился на Элли, которая тоже продолжала сидеть в шлюпке. Если честно, я совсем забыл про нее.
— Нет, к счастью не все, — на меня вдруг накатило понимание, что я жив. Что я сижу у себя в поместье, а не барахтаюсь в холодной темной воде, чувствуя, как эта самая вода начинает просачиваться в легкие, не позволяя, как следует дышать. Я осознал, что жутко замерз в мокрой одежде, а сентябрьская ночь все-таки холодная, и что рядом сидит другое живое существо — девушка, про которую я совсем забыл. Внезапно к дрожи от прикосновения мокрой ткани к телу добавился холодный пот, а если бы это она упала за борт, вспомнил бы я о ней, о том, что ее нужно спасать, или нет? И тогда я совершил очередную глупость, я обхватил ее лицо ладонями и поцеловал.
Глава 22
Блямс, я открыл глаза и зажмурился от слишком яркого солнечного света. Во рту было сухо и гадко, а еще побаливала голова, но, конечно, не так сильно, как кружилась.
— Открой глаза, — раздался слегка раздраженный голос Эдуарда. Я вздохнул, сел и только потом приоткрыл сначала один глаз, а потом второй. Когда в глазах перестало двоиться, я сфокусировал взгляд перед собой. На одеяле лежала газета. Это ее на меня бросил Эд, заставляя проснуться.
— Что это? — говорить было неприятно из-за сухости во рту. Я несколько раз облизнул губы, пытаясь выдавить хоть немного слюны. Это совершенно не помогло. Я глубоко вздохнул, от чего голова закружилась еще больше.
— Это? Это утренний выпуск «Времени Шории», — ответил Эдуард.
— Вот этот момент я понял, но зачем ты этот выпуск на меня бросил? Я никогда особо не увлекался корреспонденцией, особенно с утра.
— Чтобы поздравить тебя с твоим первым скандалом, — Эдуард ухмыльнулся и направился к двери. — Наслаждайся. Нейман-младший — повелитель китов.
Я проводил дядюшку неприязненным взглядом и мысленно показал его спине неприличную фигуру, затем недоуменно повертел в руках газету, пожал плечами и начал ее пролистывать. Уже на второй странице я обнаружил большую, на целый разворот, статью с несколькими фотографиями. Заметив в названии упоминание моей фамилии — Нейман, я принялся читать.
Дочитав до конца, я выпал в осадок, пытаясь переварить прочитанное и одновременно понять, что это такое здесь написано и самое главное, откуда появились фото, особенно последнее.
Статья была полностью посвящена мне и вчерашнему вечеру. Начиналась она следующим образом:
«Ни для кого не секрет, что личная жизнь молодого Неймана — тайна за семью печатями, тщательно охраняемая от посторонних глаз, и весь коллектив нашей газеты рад сообщить, что ему удалось слегка приоткрыть завес этой тайны. И сейчас мы расскажем нашим читателям, кто же такой Деймос Нейман и чем он занимается после трагической гибели своего отца.
Из достоверных источников нам стало известно, что, несмотря на молодость, Нейман похоже ведет довольно разгульный образ жизни, и не далее, как вчера, он и его ближайшее окружение устроили оргию на борту комфортабельной океанской яхты…»
Далее шло перечисление участников оргии, но точное количество, так же как половозрастной состав этих участников упоминался без конкретики: вроде были мужчины и несколько девушек, причем мужчин было больше, но может быть и нет.
После представительской части, шло описание разгула, и выкинутых на ветер огромных денег, чтобы запустить великолепный фейерверк, состоящий из тридцати залпов, один краше другого. Такой фейерверк может позволить себе правительство, и то только на День независимости Шории, да и то не всегда. Я так и не понял, на что хотели обратить внимание авторы данной статьи этим фактом: на то, что мне некуда деньги девать, или, что правительству денег не хватает даже на приличный фейерверк? Особенно, если учесть то, что именно на этот момент праздника не было потрачено ни гроша. И в качестве доказательства моей расточительности — фото самого первого огненного цветка.
Закончив с описанием, точнее, с предположением стоимости вечеринки, авторы статьи начали выдвигать чудовищные предположения: например, откуда-то они взяли фото перевесившегося через борт Эдуарда. Лица видно не было, да и фигуру было видно плохо, фото было каким-то размазанным, но я точно знал, что это именно Эд. Только вот ни одному работнику этой поганой газетенки не пришло в голову, что у него всего лишь морская болезнь, нет, меня практически обвинили в том, что я хотел отравить одного из моих гостей. Или хотели отравить меня, потому как фото было не четкое и у автора статьи не было полной уверенности в том, что это один из гостей, а не сам Нейман-младший. Но потом журналисты пришли к выводу, что это все же один из гостей, который в чем-то мне не угодил. Когда не получилось отравить, я призвал на помощь то ли друганов, то ли телохранителей (я так и не понял из статьи, в качестве кого на моей оргии находились Эван со своими ребятами), которые должны были сбросить отчаянно сопротивляющееся тело в океан, чтобы, внимание, скормить специально пригнанному для этого киту! Я настолько охренел от такого известия, что даже забыл про свое плохое самочувствие. Посидев в прострации пару минут, я продолжил читать об этом исчадье ада, о себе, то есть. Размытая фотография, на которой вокруг страдающего Эдуарда столпились наемники, была помещена в конце этого абзаца. Понять, кто именно на этой фотографии был — не представлялось возможным, только силуэты, по которым можно было сказать одно — эти парни имели армейскую выправку.
Потом появился кит. Вот тут фантазия у авторов зашкалила, и они плавно от моего злостного замысла о невинно убиенном и скормленном киту госте перешла к заговору против… меня! Оказывается, кит появился там все-таки не случайно, его освободили ярые защитники природы из закрытого зоопарка, где несчастное животное подвергалось немыслимым угнетениям и страдало от ожирения. Кита выпустили в океан, но так как он не мог жить в дикой среде, некоторые предприимчивые люди использовали его в качестве оружия для устранения конкурентов. В общем, кита наняли за ведро мойвы, чтобы тот убил именно меня, возможно вместе с моими гостями, чтобы все списалось на несчастный случай. Но белоснежный волк, который спас несчастного меня от убиения китом, отогнал огромное животное и доволок Неймана-младшенького на себе до берега, чем спас мне жизнь, ведь преданность волков и собак ничем нельзя разрушить и в таких делах на них можно положиться, не то что на человека. Весь этот бред про воинственного волка был подкреплен малюсенькой фотографий, на которой различалась только накрененная яхта и маленькое белое пятно, находившееся рядом с практически затонувшим судном в воде.
И под конец была представлена фотография более высокого качества, чем все предыдущие. На этой фотографии я целовал Элли. Мое лицо было видно наполовину, и узнать меня смог бы только тот, кто хорошо меня знал. Лица Элли не было видно вообще. Подпись под фотографией гласила:
«Неужели мы стали свидетелями зарождающейся любви? Кто эта девушка? Она прекрасная наследница, или всего лишь охотница за состоятельным парнем, и не из-за нее ли этого парня этой ночью едва не убил кит? А может быть во всем виноваты все-таки инопланетяне?»
Я скомкал в кулаке газету и упал на кровать, закрыв глаза, чтобы тут же вскочить.
— Откуда у них эта фотка? Мы были в поместье, которое защищено от всего на свете. Сюда не могли проникнуть папарацци. Откуда у них это фото?
Я, путаясь в штанинах, натянул штаны, и бросился из комнаты, прихватив с собой газету. На рубашку у меня не было ни времени, ни желания. Ворвавшись в столовую, где в это время завтракали Эван и Эдуард, я бросил газету между ними.
— Откуда у них последнее фото?! — заорал я, падая на соседний с Эваном стул.
— Это все, что тебя волнует? — иронично спросил Эдуард, разглядывая статью.
— Во всей этой статье написана настолько откровенная чушь, что найдется совсем немного идиотов, которые в нее поверят…
— Ошибаешься, — прервал меня Эван. — Ты и представить себе не можешь, насколько сильно многие люди верят в подобные статьи. Не хватает только заголовка «Личная жизнь Неймана-младшего, и почему спустя длительное время он появился на публике с китом?» И все, тираж раскупили бы моментально.
— Может хватит надо мной издеваться? — взвился я.
— Почему нет? — сделал глоток чая Эд и иронично посмотрел на меняя. — Ты же не чувствуешь вины за то, что превратил мой первый праздник в новой жизни в небольшой ад.
— Я же не знал, и я уже попросил прощение.
— Предложив мне ириску?
— Барбариску, — поправил я его. Он только хмыкнул в ответ и, взяв в руки газету, пробежал по статье глазами. — Видно, что статья немного сыроватая, писалась как срочная новость. И все равно люди будут обсуждать ее еще долгое время, и заметь, каждый найдет в ней то, что хочет найти. Надо будет обговорить все это с гномами. Не хотелось бы чтобы кит-ниндзя смог привести к нежелательным экономическим последствиям. Хотя само появление Неймана на публике, а также доказательства того, что ничто человеческое ему не чуждо, должно хорошо отразиться на стоимости акций.