— Вчера вечером приходил ваш поверенный, — соизволил сообщить мне один из кобольдов. — Не застав вас дома, он сообщил, что постарается вернуться сегодня вечером.
— Удачи ему, — я сел в кресло, сделал глоток кофе и откинул голову на спинку, закрыв глаза. Завтра нужно будет ехать в школу. Надеюсь, Алекс не забудет про меня, иначе я просто не знаю, как буду туда добираться. Вероятно, мне в этом случае все же необходимо будет связаться с поверенным и уточнить про машину и водителя, и почему это все вдруг исчезло после смерти отца.
Наверное, я задремал, потому что, когда полотенце свалилось с моих плеч, я вскочил, непонимающе глядя по сторонам.
— Мне все еще нужна одежда, — я снова побрел в сторону ванной. Подняв с пола грязные штаны, я вытащил из кармана чудом уцелевшую чековую книжку и кредитки. — В этом доме кто-нибудь когда-нибудь будет работать?! — заорал я в бешенстве, с отвращением глядя на окровавленную одежду. Передо мной материализовался перепуганный кобольд. Я, прищурившись, посмотрел на это обнаглевшее создание. — Если я еще хоть раз увижу хоть одну пылинку, или, не дай Прекраснейшая, что-нибудь вроде вот этого, — я ткнул пальцем в груду тряпья на полу, — можете сразу выметаться к чертовой бабушке, иначе я за себя не ручаюсь!
С этими словами я вышел из ванной и с такой силой хлопнул дверью, что посыпалась штукатурка. Еще и ремонт хреново сделали, козлы! В огромном доме кроме меня, Гвэйна и кобольдов больше никого не было, поэтому я как был голым, так и пошел в свою комнату. А кого мне стесняться? Не дойдя до лестницы, я остановился перед зеркалом и снова принялся себя разглядывать, на этот раз не только голову, но и все тело. Несмотря на то, что одежда стала мне мала, выглядел я не слишком впечатляюще: невысокий, худой, немного сутулый я провел рукой по плоскому животу, ребра хоть не торчат и то хорошо. Вообще телосложение у меня оказывается не слишком ужасное, пропорции соблюдены почти идеально, а мышцы — это и нарастить можно, я надеюсь. Все-таки Фолты в свое время постарались на славу. Я, конечно, не Эдуард Фолт, но тоже не урод. Внимательно рассмотрев татуировку, я отметил, что с ней выгляжу… интереснее. Скривив губы в усмешке, я направился в кабинет Ареса. Все то время, что прошло со дня его смерти я не заходил сюда. Теперь же я прошел прямиком к столу и сел в удобное офисное кресло. Сидеть было некомфортно: кожаное кресло, не слишком подходящий материал для обнаженного тела. Пересилив неприятные ощущения, я закрыл глаза, Фолт прав, пора отпустить тебя, папа. Резко распахнув глаза, я открыл первый ящик письменного стола и улыбнулся. Все-таки я знал Ареса как никто другой. Вытащив из ящика то, зачем я собственно сюда пришел — дорогой кожаный портмоне, я открыл его. Из прозрачного окна бокового кармана на меня смотрел я сам. Я не помню, где было сделано это фото, наверное, Арес меня щелкнул, когда я читал книжку, валяясь прямо на земле в саду. Было видно, что на улице ветрено, потому что мои волосы были в беспорядке и частично падали на лицо. Я улыбался, и мое лицо было немного капризным, как это часто бывает у любимых и, что греха таить, избалованных детей. Рядом с моей фотографией была вставлена фотография мамы. Я вырвал свою и смял ее в кулаке. Нет больше этого Деймоса. Словно Арес, уходя, забрал с собой мое детство.
Больше в кошельке ничего не было, но это было и неважно. Я быстро рассовал по отделениям кредитки и чековую книжку и только после этого выбрался из кресла и вышел из кабинета.
Больше я нигде не задерживался, дойдя до своей комнаты, быстро оделся, даже не особо обращая внимание на то, что вообще надеваю. Какая разница, все равно выгляжу как пугало.
Вернувшись в гостиную, я вызвал такси.
— Ты остаешься здесь, — сообщил я Гвэйну, который, увидев меня, спрыгнул с дивана, на котором лежал. Я не знаю, когда он перестал прятаться, но ясно было, что здесь он ждёт меня. Волк вскинулся было, но нарвавшись на мой бешенный взгляд только вздохнул и снова запрыгнул на диван. — Хватит с меня приключений и долгих утомительных прогулок по проклятому полю!
Сказав это, я прошел к секретеру, стоящему у стены. По-моему, мама здесь хранила наличные. Их всегда было немного, так на «черный день», как любил говорить Арес. Да, если бы он и наступил для него, в отношении к себе окружающих я бы это никоем образом не почувствовал. Вероятно, это отношение изменилось бы с более-менее терпеливого, до откровенно враждебного, только и всего. Я открыл секретер и уставился на содержимое пустым взглядом, не замечая ничего вокруг. В голове крутилась только одна мысль о том, что вряд ли в такси можно расплатиться кредиткой. Наличные были на месте, и было их удручающе мало: около десяти серебряных империалов, да горсть медяков.
Ссыпав все это богатство в карман джинсов, я сунул в другой карман бумажник и пошел ждать приезда такси за ворота поместья. Когда я выходил из дома, желудок ворчливо напомнил, что я так и не поужинал или скорее не позавтракал. Возвращаться я не стал, решив перекусить в городе.
Когда машина приехала, я залез внутрь и задумался. Что-то мне не хотелось опять стоять перед дверью магазина, не решаясь войти. Но знал я всего одного человека в Жильне, кто мог бы мне помочь в этом нелегком деле.
— Вы не знаете, где находится бакалейная лавка мистера Грея? — спросил я таксиста.
— Знаю, — кивнул таксист и тронулся.
Я бездумно смотрел в окно. Мы ехали по тому полю, по которому я не далее, как вчера шел, держа на поводке Гвэйна. Почему-то я не могу начать отожествлять моего Гвэйна с нереально красивым Эдуардом.
Я даже не сразу понял, что пустошь сменилась домами города. Время было ранее, поэтому Жильна только начала просыпаться. Как и все провинциальные города, она жила неспешно, что в данный момент меня полностью устраивало.
Наверное, я на каком-то этапе залип, потому что не сразу среагировал на негромкий оклик таксиста.
— Эй, парень, приехали. Вон лавка Грея, — я встрепенулся и посмотрел в окно. Искомый магазинчик располагался на другой стороне улицы. Таксист остановился здесь, скорее всего, ему разворачиваться было лень.
— Спасибо, сколько с меня? — я все еще не ориентировался в ценах и стоимости прежде всего самих денег.
— Семьдесят медяков, — таксист обнулил счетчик, пока я отсчитывал монеты, негромко ругаясь, потому что часть из них застряла в ставших слишком узкими джинсах.
Пока я ковырялся, налетел ветер. Небо, только что бывшее голубым, стало почти черным. Я вылез из машины в тот момент, когда на Жильну обрушился ливень. Пока я добежал до магазинчика, пока выяснял, что семья Греев живет в этом же здании, только вход на второй этаж, где располагались жилые помещения, с другой стороны дома, пока ждал, когда на мой звонок откроют дверь, я вымок до нитки. Пронизывающий ветер так же сделал свое дело: в мокрой одежде я замерз так, что у меня начали стучать зубы.
Дверь открыла Ванда. Увидев меня, она округлила глаза, затем решительно втащила меня внутрь. Чтобы попасть в жилые комнаты, нужно было преодолеть длинную лестницу, которая вела прямо на второй этаж, минуя первый.
— Ты совсем окоченел, — Ванда решительно потянула мою рубашку. — Раздевайся, тебе нужно просохнуть. Дей, не время стесняться, ты же можешь заболеть.
Я молча стянул рубашку через голову. Мне на плечи сразу же легло полотенце.
— Брюки тоже снимать? — спросил я у Ванды, не удержавшись от насмешки.
— Тоже, — она кивнула. — Ты их снимешь и отдашь мне. А сам пойдешь в ванную и примешь горячий душ. Давай-давай, я не буду подглядывать, честно, — она улыбнулась и убежала в другую комнату. Пока она не вернулась, я стянул мокрые и оттого прилипшие к ногам джинсы, и успел обернуться еще одним полотенцем.
Ванда вернулась довольно быстро. Она протянула мне стопку сухой одежды и подтолкнула в сторону одной из дверей.
Согрелся я под горячей водой довольно быстро. Насухо вытершись, я оделся. Похоже, одежда принадлежала отцу Ванды. Она висела на мне как на вешалке. Я пожал плечами и вышел из ванной. Ванда ждала меня у двери.
— Привет, — я посмотрел на нее и замолчал. Почему то именно сейчас мне стало неловко. На часах было всего начало девятого, последний день перед поездкой в школу, а я бессовестно ее разбудил, ввалился в полном неадеквате и сейчас стою в центре ее гостиной в одежде ее отца. — Ванда, прости, как-то глупо получилось.
— Дей, я читала про твоего отца, — тихо проговорила она. — Я хотела навестить тебя, но не знаю, где ты живешь…
— Тсс, — я протянул руку и приложил палец к ее губам. — Не сейчас, пожалуйста.
— Да, я понимаю, — она кивнула. — Ты что-то хотел, или просто заскочил, чтобы дождь переждать? И где в таком случае твоя машина? — она выглядела немного обеспокоенной и растерянной.
— В гараже, наверное, стоит. Я не знаю, как связаться с водителем. Вообще-то я к тебе целенаправленно приехал. Понимаешь, мне нужно в магазин, мне носить нечего, а я ничего в этом не понимаю, — я показал на себя руками, мол, полюбуйся, кто стоит перед тобой, но быстро их одернул. Одежда была не моя.
— Дей, ты… — Ванда всплеснула руками. — Подожди, я сейчас переоденусь.
И она снова убежала, скрывшись на этот раз за совсем другой дверью, за которой сразу же послышалась шебуршание. Я присел на диван, который стоял практически в центре гостиной и уткнулся головой в раскрытые ладони. На меня напала неожиданная апатия. В этот момент мне не хотелось ничего, даже шевелиться. Никогда не любил дождь. Меня слегка отпустило в тот самый момент, когда Ванда вышла из комнаты.
Пока она собиралась, дождь кончился. Моя одежда все еще не просохла, поэтому я вынужден был пойти за покупками в том, во что меня одела Ванда.
По улице мы некоторое время шли молча, затем Ванда не выдержала.
— Дей, как так вышло, что ты сейчас здесь один, без сопровождения, без охраны, да еще и утверждаешь, что тебе нечего носить?
— Так получилось, — я поежился. — В поместье охраны нет, там хватает защиты. Мама уехала, я настоял на этом, и так оказалось, что связи с внешним миром у меня тоже нет. Отец оберегал меня от этого… Наверное, он не планировал, что уйдет так рано.