«Придите ко мне! – подумала она. – Придите ко мне придите ко мне придите ко мне».
И они пришли – из-за деревьев, из-за заснеженных полей, из всех тайных берлог. Она плыла по их морю, гладила, ласкала, говорила то, что они так хотели узнать.
«Ты… Смит».
«Ты… Тейт».
«Ты… Дюпре».
«Ты Эри ты Рамос ты Уорд ты Чоу ты Сингх ты Аткинсон Джонсон Монтефаско Коэн Муррей Нгуен Элберсон Лозаро Торрес Райт Уинборн Пратт Скаламонти Мендоза Форд Чанг Фрост Вандайн Карлин Парк Диего Мерфи Парсонс Ричини О’Нил Майерс Запата Янг Шир Танака Ли Уайт Гупта Сольник Джессап Райл Николс Махарана Рейберн Кеннеди Мюллер Дерр Голдман Пули Прайс Кан Корделл Иванов Симпсон Вонг Паламбо Ким Рао Монтгомери Бюссе Митчелл Уолш Макэнвой Бодин Ольсон Яворски Фергюсон Закос Спенсер Рашер…»
Над горами поднималось ослепительно-яркое солнце.
«Придите, – звала Эми. – Придите к свету и вспомните!»
«Ты Кросс ты Флорес ты Хаскелл Васкес Эндрюс Макколл Барбаш Салливэн Шапиро Яблонски Чой Зайдер Кларк Хастон Росси Калхейн Бакстер Нуньес Анастасян Кинг Хигби Дженсен Ломбардо Андерсон Джеймс Сассо Линдквист Мастерс Хакимзеда Левандер Цуджимото Мичи Остер Дуди Белл Моралес Ленци Андрияхова Уоткинс Бонилла Фитцджеральд Тинти Асмундсон Айело Дейли Харпер Бруэр Кляйн Уэдеролл Гриффин Петрова Кейтс Хадад Райли Маклеод Вуд Паттерсон…»
Теперь их грусть чувствовалась иначе. Через Эми сонмом пролетали воспоминания, тысячи тысяч историй о любви и работе, родителях и детях, о долге, горе и радости. Воспоминания о мягкой постели и вкусной еде, о блаженстве и физической боли, о свежести листвы после летнего дождя, о ночах любви и ночах одиночества, о вечном поиске родственной души. Эми обходила лежащих на снегу. Они больше не были Легионом, они были там, где хотели. Они были снежными ангелами.
«Вспоминайте! – просила она. – Вспоминайте!»
«Я Флинн я Гонзалес Янг Уэнцелл Армстронг О’Брайан Ривз Фараджан Малруни Чернецки Логан Брейверман Ливингстон Мартин Кампана Кокс Тори Шварц Тобин Хехт Стюарт Льюис Редвайн Фо Маркович Тодд Маркуччи Костин Лейсетер Салиб Хеннеси Кастли Мерриуэдер Леони Баркли Кирнан Кемпбелл Ламос Марион Квонг Каган Глазнер Дюбуа Иган Чандлер Браунинг Элленцвайг Накамура Джакомо Джонс я я я…»
Остальное сделает солнце. Скоро они все умрут, потом станут пеплом, потом их развеет ветер. Одна за другой души покидали ковчег: Эми чувствовала, как они отделяются и уплывают прочь.
– Эми!
Рядом стоял Питер. Сколько боли в его глазах, сколько страха! Она ему расскажет. Она расскажет ему о том, что ждет впереди, о долгом путешествии, которое им предстоит совершить вместе, – расскажет обо всем очень скоро, но не сейчас.
– Вернись в дом, Питер, – проговорила Эми, забрала у него пистолет и бросила в снег. – Иди в дом и спаси ее!
– Я смогу ее спасти?
Эми кивнула:
– Иначе никак.
Сара с Майклом положили Алишу на кровать и сняли окровавленный жилет. Алиша не открывала глаз, полупрозрачные веки дрожали.
– Мне нужен перевязочный материал! – крикнула Сара. – Дайте что-нибудь, чем можно кровь остановить!
Холлис разорвал простыни. Чистыми их не назвал бы никто, но ничего лучше не было.
– Ее нужно связать, – проговорил Питер.
– Питер, рана слишком глубокая, – безнадежно покачала головой Сара.
– Какая разница? Холлис, дай мне нож! – Питер показал остальным, что делать, – разорвал постельное белье Лейси на длинные полосы и скрутил в жгуты. Алишу крепко привязали к столбикам кровати за руки и за ноги. Кровотечение замедлялось.
– Нехороший симптом, нехороший! – испуганно твердила Сара. – А пульс у нее нитевидный, частый!
– Если Алиша выживет, простынями ее не удержишь, – тихо сказал Грир.
Питер никого не слушал. Он бросился в разрушенную гостиную и среди обломков мебели нашел свой рюкзак. К счастью, и металлическая коробочка, и шприцы оказались на месте. Осторожно и бережно Питер вытащил один пузырек и вручил Саре.
– Вот, введи Алише!
Девушка внимательно осмотрела пузырек:
– Питер, я ведь даже не знаю, что это.
– Препарат из крови Эми.
Сара согласилась вколоть полпузырька. Остаток дня и всю следующую ночь провели в ожидании. Алиша погрузилась в полузабытье. Кожа стала сухой и горячей. Ранка на шее затянулась, превратившись в воспаленную ссадину. Время от времени Алиша открывала глаза и стонала, но по-настоящему проснуться не могла – веки снова смыкались.
Тела погибших пикировщиков вытащили из дома. Легион быстро превратился в серый пепел, который кружил в воздухе и, словно грязный снег, окутывал все вокруг. «К утру ветер разнесет его по склонам», – подумал Питер. Майкл с Холлисом заколотили окна, поставили дверь на петли, а как стемнело, растопили печь остатками комода. Сара зашила вспоротый лоб Грира и перевязала обрывком простыни. Спать решили по очереди, чтобы возле Алиши всегда дежурили двое. Питер заявил, что вообще не ляжет, но усталость взяла свое и он уснул, свернувшись калачиком на полу возле кровати.
К утру Алиша начала натягивать путы. Лицо мертвенно побледнело, лопнувшие глазные сосуды сделали веки малиновыми.
– Сара, вколи ей еще полпузырька!
– Питер, я понятия не имею, что ввожу! – запротестовала усталая, едва держащаяся на ногах Сара. – Вдруг этот препарат ее убивает?
– Сара, вколи!
Так Алише ввели еще полпузырька. На улице снова повалил снег. Грир с Холлисом отправились разведать обстановку и через час вернулись полузамерзшие. «Мороз, сильный мороз!» – восклицали они.
– Еды здесь в обрез, – объявил Холлис, отозвав Питера в сторонку. Они с Гриром заглянули в буфет Лейси, и оказалось, что большинство банок разбиты.
– Да, знаю.
– Еще один момент… Бомба, конечно, под землей взорвалась, но радиацию никто не отменял. Майкл говорит, грунтовые воды наверняка заражены и здесь задерживаться не стоит. С другой стороны долины есть какое-то сооружение, похоже на мост, по которому можно двинуться на восток.
– А как насчет Лиш? Ее с места снимать нельзя.
– Просто боюсь, мы здесь застрянем. Тогда проблем не оберешься: полуголодными нам сквозь метель не пробиться.
Питер чувствовал, что Холлис абсолютно прав.
– Хочешь сходить на разведку?
– Да, когда снегопад кончится.
– Хорошо, – согласно кивнул Питер. – Возьми с собой Майкла.
– А Грира нельзя?
– Гриру лучше остаться здесь.
Понятливый Холлис сообразил, к чему клонит Питер.
– Ладно, – отозвался он.
За ночь буря стихла, к утру небо засияло холодной голубизной. Холлис с Майклом собрали снаряжение. Если повезет, к ночи они вернутся, но, возможно, разведка растянется на сутки. Выбежав на заснеженный двор, Сара обняла сперва Холлиса, потом Майкла. Грир с Эми присматривали за Алишей. С тех пор как ввели вторую дозу препарата, состояние Лиш стабилизировалось, но температура не спадала, а веки покраснели еще сильнее.
– Ты это… слишком не затягивай, – шепнул Холлис Питеру. – Ей бы этого не хотелось.
Оставалось только ждать. Эми не отходила от Алиши ни на шаг. Что творится на их глазах, понимал каждый, да и немудрено: Алиша снова начала биться, а когда в окна заглядывало солнце, вздрагивала.
– Она борется, – объявила Эми. – Но, кажется, проигрывает.
К наступлению темноты Майкл с Холлисом не вернулись. Питер чувствовал себя совершенно беспомощным. Почему лекарство не помогает? Лейси же помогло! Почему он не доктор и лишь догадывается, как действует препарат? В одном он не сомневался: вторая доза Алишу убьет. Питер физически ощущал, что Грир наблюдает за ним и ждет конкретных действий. А он… он не мог сделать ничего.
Обессиленный и опустошенный, Питер заснул в кресле, уронив голову на грудь. Когда Сара растолкала его, за окном рассвело.
– Уже… началось!
Алиша дышала коротко и часто, тело напряглось, на скулах ходили желваки. Откуда-то изнутри вырвался низкий сдавленный стон. Буквально на секунду она затихла и расслабилась, потом все началось снова.
– Питер!
У изрешеченной занавески стоял Грир с ножом в руках.
– Пора…
Питер встал между Гриром и кроватью, на которой лежала Алиша.
– Нет!
– Понимаю, это нелегко, но она солдат, солдат Экспедиционного батальона. Ей пора отправиться в последний путь.
– Я имел в виду, это не ваша обязанность, а моя. – Питер протянул руку. – Дайте мне нож, майор.
Грир мешкал, буравя Питера испытывающим взглядом.
– Джексон, вы не обязаны. Вы же не солдат.
– Нет, обязан! – В голосе Питера звучал не страх, а смирение и безысходность. – Я ей слово дал. Если кто и имеет право взять на себя такую ответственность, то это я.
Нож Грир отдал с явной неохотой. Знакомая рукоять, специфический баланс. «Это же мой нож! – подумал Питер. – Его я через Юстаса передал!»
– Если позволите, я бы хотел остаться с ней наедине.
Грир коротко кивнул, секундой позже хлопнула дверь. Питер шагнул к окну и оторвал доску. Комнату наполнил серый утренний свет. Алиша застонала и отвернула голову. «Грир прав, – сказал себе Питер. – У меня пара минут, не больше!» Вспомнилось, что говорил перед смертью Манси: драконова зараза одолевает быстро, и ему хотелось чувствовать, как она из него выходит.
Питер сел на краешек кровати. Он собирался что-нибудь сказать, но нужных слов не подобрал, поэтому решил просто подумать об Алише. Он думал обо всех их делах, приключениях, разговорах, о том, что осталось невысказанным, – больше ничего не получалось.
Он мог просидеть так час, день, год, столетие, только время неумолимо поджимало. Питер оседлал Алишу и, держа нож обеими руками, прижал лезвие к основанию ее грудины. Вот, сюда их учили стрелять. Жизнь раскололась пополам, на «до» и «после» того, что сейчас случится. Алиша напряглась и натянула путы. Руки Питера задрожали, глаза наполнились слезами.
– Прости, Лиш, прости! – шепнул он, зажмурился, поднял нож и огромным усилием воли опустил.