Вашингтон, 18 мая. Президент Хьюз поклялся «сделать все необходимое», чтобы остановить распространение так называемого колорадского вируса и наказать виновных. «Праведный гнев Соединенных Штатов Америки падет на головы ненавистников свободы и лишит власти правительства, которые их привечают», – заявил он.
Восемь дней назад президент впервые с начала кризиса обратился к нации и, в частности, сказал:
«Мы располагаем неопровержимыми доказательствами того, что страшная эпидемия вспыхнула не стихийно, а стараниями антиамериканских экстремистов, действующих на территории Соединенных Штатов при поддержке наших врагов из-за рубежа. Это преступление не только против американского народа, но и против всего человечества».
Выступление состоялось через день после того, как первые случаи заболевания были зафиксированы в соседних с Колорадо штатах. Несколькими часами ранее Хьюз приказал закрыть границы Колорадо и привел войска в состояние повышенной боевой готовности. Президентским приказом были также отменены все международные и внутренние авиарейсы. В результате на железнодорожных и автовокзалах возникла паника: тысячи авиапассажиров бросились искать другие средства транспорта.
Стремясь успокоить сограждан и обезоружить тех, кто критикует его запоздалую реакцию, Хьюз велел готовиться к бескомпромиссной борьбе: «Сегодня мне, как никогда, нужны ваши доверие, решимость и молитвы. Ради свершения правосудия мы не остановимся ни перед чем».
Президент не уточнил, представителей каких экстремистских групп или государств коснется федеральное расследование, и отказался обнародовать доказательства того, что эпидемия – дело рук террористов.
На вопрос о возможном начале военных действий Тим Ромер, пресс-секретарь президента, ответил: «В данный момент мы не исключаем ничего».
По сообщениям представителей местной власти, число погибших в Колорадо составляет свыше пятидесяти тысяч человек. Остается невыясненной статистика смертных случаев, вызванных как самим заболеванием, так и нападениями инфицированных. Первые симптомы заражения: тошнота, рвота и высокая температура. После короткого, не более шести часов, инкубационного периода болезнь вызывает заметное увеличение физической силы и агрессивности.
«Инфицированные сходят с ума и убивают всех, кто попадется под руку, – заявил доктор из Колорадо, не пожелавший назвать своего имени. – Больницы превратились в зону военных действий».
Шэннон Фриман, пресс-атташе Центра по контролю и профилактике заболеваний в Атланте, назвала эти заявления «истерией», однако признала, что связь с представителями власти в карантинной зоне нарушена.
«На данный момент установлено, что коэффициент смертности среди заболевших достигает пятидесяти процентов, – сообщила Фриман. – Другой достоверной информацией из Колорадо мы не располагаем. Самое разумное в данной ситуации – реже выходить из дома».
Фриман подтвердила новости о вспышках заболевания в Небраске, Юте и Вайоминге, но подробности сообщить отказалась.
«Инфекция проникла на территорию этих штатов, – сказала Фриман, добавив: – При обнаружении симптомов следует немедленно обратиться в больницу или ближайшее отделение полиции. В настоящий момент другого совета дать не могу».
Денвер, Колорадо-Спрингс и Форт-Коллинс, где во вторник было введено военное положение, сегодня практически опустели. Местные жители проигнорировали приказ губернатора Фрица Милле «Об организованной эвакуации» и в панике покинули родные города. Слухи о том, что войскам Департамента внутренней безопасности приказано уничтожать беженцев, пытающихся пересечь границу штата, подтверждения не получили, равно как и сообщения о том, что бойцы Национальной гвардии Колорадо начали вывозить пациентов местных больниц в неизвестном направлении.
Уолгаст снова и снова перечитывал статью. Больных собирали, вывозили из городов и расстреливали – именно об этом говорилось в передовице, пусть даже между строк. «Газета от восемнадцатого мая, – про себя отметил Уолгаст, – трех, нет, четырехдневной давности». Они с Эми приехали в лагерь утром второго мая, значит, все, описанное в статье, случилось за восемнадцать дней.
В магазине послышался шорох, и Брэд понял: за ним следят. Зажав газету под мышкой, он обернулся и распахнул сетчатую дверь. Тесный, пропахший пылью торговый зал чуть ли не до потолка забили походной утварью, одеждой, консервами и инструментами. Над дверью в подсобку, завешенной длинными бусами, красовалась голова крупного оленя. Уолгаст вспомнил, как мальчишкой приходил сюда с приятелями за сладостями и комиксами. В ту пору комиксы держали на вращающейся стойке у двери – «Байки из склепа», «Фантастическую четверку» и его любимую серию о Темном рыцаре.
За прилавком сидел крупный лысый мужчина в клетчатой фланелевой рубахе и джинсах, которые держались на большом животе благодаря красным подтяжкам. В набедренной кобуре лежал револьвер тридцать восьмого калибра. Мужчины обменялись осторожными кивками.
– Газета стоит два доллара, – сказал продавец.
Уолгаст выложил на прилавок две купюры.
– Посвежее ничего нет?
– Ничего свежее я не получал, – объявил хозяин магазинчика, положив деньги в кассу. – Парень, который их привозит, со вторника не показывался.
«Значит, сегодня пятница, – подсчитал Брэд. – Впрочем, неважно!»
– Мне нужны патроны, – без обиняков заявил Уолгаст.
Продавец оглядел его с головы до ног, задумчиво нахмурив седые кустистые брови.
– Какой у вас ствол?
– «Спрингфилд» сорок пятого калибра.
Толстые пальцы хозяина забарабанили по прилавку.
– Можно взглянуть? Он ведь у вас наверняка с собой.
Уолгаст вытащил из-за пояса «спрингфилд», тот самый, что Лейси бросила на пол «лексуса». Расстреляла ли патроны монахиня или кто-то другой, Брэд не знал. Возможно, Лейси что-то говорила на этот счет, но в царившем вокруг хаосе он не запомнил. Так или иначе, «спрингфилды» для агентов ФБР – дело привычное. Уолгаст вынул пустой магазин, поставил пистолет на затворную задержку – смотрите, мол, не заряжен – и положил на прилавок. Судя по тому, как продавец рассматривал пистолет, как поворачивал, ловя свет его блестящим корпусом, он отлично разбирался в оружии.
– Вольфрамовая рама, удлиненное экстракционное окно, титановый затвор с короткой возвратной пружиной. Не ствол, а конфетка! – Он смерил Уолгаста проницательным взглядом. – Поневоле напрашивается вывод: вы – агент ФБР.
– Правильнее сказать, я был им в прошлой жизни, – с невинным видом пояснил Брэд.
Продавец невесело усмехнулся и вернул пистолет Уолгасту.
– В прошлой жизни… – Он сокрушенно покачал головой. – Видимо, у всех нас есть прошлая жизнь! Сейчас посмотрю патроны. – Он исчез за занавесом из бус и через минуту вернулся с картонной коробочкой. – Вот, сорок пятого калибра только эти. Держу для приятеля, он тоже в правоохранительных органах служил, любит пиво в банках и утиль-тир. Это его ноу-хау: возьмет в лес банок двенадцать, а как выпьет, в меткости упражняется. Только он уже давно не показывался… Вы вообще первый, кого я вижу за целую неделю. – Хозяин выложил на прилавок коробку: пятьдесят патронов, пули с полыми наконечниками. – Ну, заряжайте, что им в коробке пропадать!
Уолгаст вставил патроны в магазин.
– Где я могу достать еще?
– Ближайшее место – Уайтривер. – Продавец ткнул себя в грудину, потом еще и еще. – Говорят, стрелять нужно сюда, всего один раз. Попадешь – они валятся замертво, промажешь – свалишься сам. – Ни отчаяния, ни злорадства в его голосе не было, он говорил сухо, словно прогноз погоды читал. – Даже если это твоя любимая бабуля, стреляй не раздумывая, иначе оглянуться не успеешь, бабуля всю кровь высосет.
– Где такое советуют? – спросил Уолгаст. Он передернул затвор, загоняя патрон в патронник, и проверил предохранитель.
– Большей частью в Интернете. – Хозяин магазинчика апатично пожал плечами. – А так повсюду: заговоры, намеренное молчание правительства, вампиры. Девяносто процентов – несусветная чушь! Поди пойми, где правда, где нет.
Уолгаст спрятал пистолет за пояс. Очень хотелось посмотреть новости. Может, хозяин пустит его к компьютеру? Хотя, в принципе, ему известно более чем достаточно. Вероятно, даже больше, чем любому из живых. Он ведь видел, на что способны Картер и остальные.
– Парень под ником «Последний бастион Денвера» ведет видеоблог. Якобы забаррикадировался в местном небоскребе с автоматом и снимает все происходящее. Материал интереснейший! Надо видеть, как двигаются эти ублюдки! – Продавец снова ткнул себя в грудь. – Не забывайте: у вас один выстрел, один шанс, второго не предоставляется. А перемещаются ублюдки ночью по верхушкам деревьев.
Хозяин помог Уолгасту отнести к машине многочисленные покупки: консервы, кофе, сухое молоко, батарейки, свечи, баллоны с пропаном, пару удочек и коробку со снастями. Яркое солнце, ни дуновения, ни ветерка, полная тишина… Брэду казалось, вот-вот заиграет невидимый оркестр.
Мужчины загрузили покупки в багажник и пожали друг другу руки.
– Простите за любопытство, вы живете в лагере «Медвежья гора»? – спросил продавец.
«Ну да, скрывать бесполезно», – подумал Уолгаст, а вслух спросил:
– Как вы догадались?
– Вы же с горы спустились, а там, кроме лагеря, ничего нет. Хозяева его так и не продали… Непонятно почему.
– Я отдыхал там еще мальчишкой. Знаете, лагерь совсем не изменился. Хотя, пожалуй, здесь иначе и быть не могло.
– Да, место отличное! Ну вы вообще разумно поступили. Не волнуйтесь, я никому не расскажу.
– Вам тоже лучше куда-нибудь отсюда перебраться, – посоветовал Уолгаст. – Либо повыше в горы, либо на север.
Продавец окинул его долгим оценивающим взглядом.
– Пойдемте, кое-что покажу, – наконец решился он и поманил Уолгаста за собой. Занавес из бус скрывал не подсобку, а жилую комнату, в которой царил полумрак. У окна с опущенными жалюзи гудел кондиционер, но прохладный воздух казался спертым и тяжелым. Уолгаст помедлил у входа, привыкая к недостатку света. В центре комнаты на большой больничной кровати спала женщина. Изголовье подняли на сорок пять градусов, и Брэд хорошо видел изможденное лицо незнакомки. Она лежала на боку, повернувшись к окну. Женщину заботливо укрыли одеялом, но даже оно не скрывало ее болезненной худобы. На прикроватном столике стояла целая армия пузырьков с таблетками и мазями, а еще хромированный лоток с бинтом и шприцами. Неподалеку от кровати притаился бледно-зеленый кислородный баллон. Уголок одеяла откинули, выставив напоказ костлявые ступни спящей, обтянутые пожелтевшей, словно пергаментной, кожей. Между пальцами ног белели комочки ваты, на стуле у изножья кровати поблескивали пилка для ногтей и бутылочки с разноцветными лаками.