– Сара, в чем дело?
Девушка вскочила и попятилась к двери. Сердце неслось бешеным галопом, руки дрожали, как листья на ветру. Все удивленно смотрели на нее – Сара попыталась объяснить, в чем дело, но не смогла произнести ни слова. Она ведь ничего не видела, а лишь почувствовала… В голове крутилось неумолимое слово – одиночество. Оно уготовано и ей самой, и остальным, и даже родителям, души которых обречены на вечное падение во мрак.
Тем временем в палате стало людно: рядом с Су Рамирес теперь стоял Санджей, а за их спинами маячили два Охранника. Все буравили Сару вопросительными взглядами и ждали объяснений.
Санджей выступил вперед.
– Она выживет?
– Не знаю, – с глубоким вздохом прошептала она. – Рана тяжелая. Девочка потеряла много крови.
Санджей снова взглянул на девочку, явно решая, что о ней думать и как объяснить ее невероятное появление, потом повернулся к Калебу, который стоял у койки с окровавленным компрессом в руках. Обстановка в палате моментально накалилась: к пареньку приблизились Охранники, в любую минуту готовые вытащить ножи.
– Пошли с нами, Калеб!
Джимми Молино и Бен Чоу хватили паренька за руки, а тот, совершенно сбитый с толку, даже не думал сопротивляться.
– Санджей, что вы делаете? – вскричала Алиша. – Су, в чем дело, черт подери?
– Калеб арестован, – ответил Санджей.
– Арестован? – взвизгнул паренек. – За что?
– Калеб открыл ворота, хотя правила ему известны не хуже, чем любому из нас. Джимми, выведи его отсюда!
Джимми с Беном потащили упирающегося паренька к шторке.
– Лиш! – крикнул Калеб.
Алиша тут же загородила троице дорогу.
– Су, скажи им, – начала она. – Виновата я, это я перебралась через Стену. Хотите кого-нибудь арестовать, арестуйте меня!
Су молча стояла рядом с Санджеем.
– В чем дело, Су?!
– Лиш, я не могу ничего сделать, – покачала головой Первый капитан.
– Что значит не можешь?
– Решение принимает не она, – пояснил Санджей. – Погибла Учительница. Калеб арестован по обвинению в убийстве.
К полудню о событиях минувшей ночи узнала вся Колония. По крайней мере, некое представление о случившемся получил каждый. У Стены появилась Приблудшая, Калеб открыл ворота и впустил вирусоносителя. Приблудшую, девочку лет четырнадцати, подстрелил кто-то из Охранников, и теперь она умирает в Больнице от кровопотери. Полковник погиб, судя по всему, совершил самоубийство, хотя как он перебрался через Стену, оставалось загадкой. Арло тоже погиб: его убил в Инкубаторе собственный брат-близнец.
Самой трагичной казалась гибель Учительницы. Ее труп не сразу заметили под окном Большой комнаты, у пустых кроваток. Судя по зажатому в руках ножу, она услышала, как вирусоноситель спрыгнул с крыши, и попыталась дать ему бой.
Разумеется, Учительниц было много, но настоящая всегда лишь одна – та, что занимала эту должность много лет. Погибшая Учительница была из Дарреллов. Эйприл Даррелл. Именно она смеялась над вопросами Питера об океанах. В ту пору она была чуть старше, чем он сейчас, – не ослепительная красавица, но миловидная, хрупкая и нежная, как весенний цветок. Питеру она казалась кем-то вроде старшей сестры, которую не выпускали в большой мир из-за слабого здоровья. Именно она в день восьмилетия Сары задавала ей вопросы, которые, подобно ступенькам, привели девочку с вершины прекрасной башни иллюзий в темное подземелье правды. Именно она передала Сару в объятия матери, где девочка рыдала от разочарования.
Работа Учительницы считалась тяжелой и неблагодарной. Занимавшие эту должность постоянно жили с Маленькими, а из взрослых общались лишь с беременными и роженицами, у которых на уме только их малыши. Рассказывая детям правду, Учительницы разбивали мечты и заставляли страдать, а простить такое даже годы спустя очень непросто. Помимо Первой ночи, когда Учительницы ненадолго выбирались в Солнечный центр, территорию Инкубатора они почти не покидали. В тех редких случаях казалось, что их окружает темная аура. Питер искренне жалел Эйприл Даррелл, но взглянуть ей в глаза не мог.
На рассвете Семейный совет провел экстренное заседание и ввел на территории Колонии чрезвычайное положение. Младшим охранникам поручили обойти дома и оповестить колонистов. До выяснения обстоятельств происшествия покидать территорию Колонии строго запрещалось, причем запрет распространялся и на аварийные бригады, и на пастухов со стадами – ворота закрывались абсолютно для всех. Калеба заперли в карцер. Гибель Полковника, Арло и Учительницы поселила в душах колонистов страх и смятение, поэтому Семейный совет отложил вынесение приговора, тем более что следовало решить другую проблему – как быть с девочкой. Сразу после заседания Санджей повел членов Совета ее осматривать. Рана на плече оказалась серьезной – девочка до сих пор не пришла в сознание. Симптомов вируса Сара не обнаружила. Откуда же взялась эта Приблудшая? Почему вирусоносители ее не тронули? Как она выжила во мраке? Санджей приказал всем, кто с ней контактировал, тщательно вымыться и сжечь одежду. Одежду и рюкзак девочки тоже сожгли, а в Больнице ввели строжайший карантин – до выяснения обстоятельств посещать Приблудшую разрешалось только Саре.
Дознание проводили в старом классе Инкубатора. Питер сразу его вспомнил: сюда Эйприл Даррелл привела его в день выпуска. О дознании – так назвал процедуру Санджей – Питер слышал впервые и подумал, что это лишь заумное слово для поиска виновника. Приказом Санджея Питеру, Алише, Холлису и Су запрещалось разговаривать, пока их по очереди не допросят. Они вчетвером сидели в маленькой комнатке за детскими партами под присмотром Иена Патала, племянника Санджея. В Инкубаторе царила непривычная тишина: на время дезинфекции Большой комнаты Маленьких перевели на второй этаж. Кто знает, что они подумали о вчерашней ночи и что им сказала Сэнди Чоу, временно исполнявшая обязанности Учительницы. Вероятно, объяснила, мол, это был страшный сон. Малыши-то, скорее всего, поверили, а вот дети постарше… Возможно, некоторых теперь досрочно выпустят из Инкубатора.
Первой вызвали Су. Она скрылась за дверью класса, а вскоре вышла с помрачневшим лицом и бросилась вон из Инкубатора. Затем настала очередь Холлиса. Из-за парты он выбирался нехотя, словно у него не осталось сил, как будто вместе с братом погибла часть его самого. Иен придерживал дверь и неприязненно смотрел на Питера с Алишей. У порога Холлис обернулся и прервал молчание, царившее в комнатке почти целый час.
– Главное, чтобы все это было не напрасно!
Питер с Алишей стали ждать своей очереди. Из-за двери класса слышались голоса. Питер хотел расспросить Иена, который наверняка был в курсе происходящего, но, перехватив неприязненный взгляд, понял: судьбу искушать не стоит. Иен, ровесник Тео, в один год с ним шагнул во взрослую жизнь, но уже успел стать отцом – в Инкубаторе жила его маленькая дочь Кира. Вот чем объяснялся неприязненный взгляд: в Иене говорил не приятель Тео, а встревоженный отец.
Холлис вышел из класса, кивнул Питеру и зашагал к выходу. Питер начал подниматься, но его остановил Иен.
– Нет, Джексон, следующая Лиш. Ты за ней.
Джексон? Прежде по фамилии его никто не называл, тем более Охранники. Почему от Иена это слышать особенно странно и неприятно?
– Все в порядке! – вздохнула Лиш, устало поднимаясь из-за парты. Никогда в жизни Питер не видел ее такой растерянной. – Скорее бы с этим разделаться!
Едва девушка скрылась за дверью, Иен демонстративно уставился на стену, мол, не вижу тебя, Питер, и видеть не желаю.
– Иен, Лиш не виновата. Никто не виноват.
Патал сделал каменное лицо, но промолчал.
– На моем месте ты поступил бы так же.
– Слушай, прибереги оправдания для Санджея! Мне вообще запрещено с тобой разговаривать.
К возвращению Лиш Питер едва не уснул. «Я тебя разыщу», – одним взглядом сказала она.
Не успев переступить порог класса, Питер почувствовал: решение уже принято и его оправдания ничего не изменят. Су от дознания отстранили, и члены Совета остались впятером. За длинным столом сидели Старик Чоу, Джимми Молино, в центре, на председательском месте, Санджей, а по другую сторону от него – Уолтер Фишер и Дана, двоюродная сестра Питера, которая теперь представляла семью Джексонов. Нечетное число участников наглядно демонстрировало: Су удалили, дабы избежать возникновения неразрешимой ситуации. Перед столом поставили стул, на котором успели посидеть Су, Холлис и Алиша. Члены совета молчали, и воздух в классе едва ли не звенел от напряжения. Лишь Старик Чоу встретился с Питером взглядом, остальные, даже Дана, спрятали глаза. Уолтера Фишера дознание не волновало: судя по грязной одежде, небрежной позе и запаху самогона, он вообще не понимал, где находится.
– Садись, Питер, – проговорил Санджей.
– Если позволите, лучше постою.
Мелочь, а приятно: Председателю Совета возразить посмел, моральное преимущество получил! Однако Санджея это нисколько не задело.
– Итак, приступим, – сказал он и, прежде чем продолжить, откашлялся. – Отдельные моменты еще предстоит прояснить, но из показаний Калеба следует, что ворота он открыл самостоятельно, без твоего участия. Ты придерживаешься той же версии?
– Придерживаюсь версии?
– Да, Питер, – с неприкрытым раздражением вздохнул Санджей. – Меня интересует твоя версия случившегося. Поделись своим мнением о минувшей ночи.
– Нет у меня никакого мнения! Что вам сказал Сапог?
– Санджей, позволь мне! – поднял руку Старик Чоу.
Санджей нахмурился, но возражать не стал.
Старик Чоу подался вперед, мол, все внимание на меня. Доброе морщинистое лицо и влажные глаза внушали доверие – разве такой человек способен на обман? Он много лет занимал должность Председателя Совета и по сей день обладал значительным влиянием, но почти им не пользовался. После Страшной ночи, когда погибла его первая жена, он передал полномочия Деметрию Джексону, женился на молодой девушке и с головой ушел в пчеловодство.