Когда открыл, загрузка завершилась и в правом нижнем углу монитора всплыло сообщение: «Подключен новый накопитель». Один клик по иконке – появилось окно, из которого следовало, что директорий на накопителе две, А и Б. Первая оказалась маленькой, лишь на два килобайта, а вот вторая…
Вторая была огромной и содержала два идентичных файла – оригинал и резервную копию. Размер поразил Майкла до глубины души: в таких файлах можно разместить всю информацию на свете! Тот, кто изготовил этот чип и подсадил девочке, явно принадлежал другому, совершенно незнакомому Майклу миру. Не разбудить ли Элтона? Интересно, что он скажет? Нет, не стоит, вон как заливисто храпит!
Майкл даже по иконке кликать боялся, но потом прикрыл глаза рукой и, подсматривая сквозь растопыренные пальцы, открыл файл.
На счастье Питера, у Больницы оставили только одного Охранника.
– Привет, Дейл! – крикнул Питер, решительно приблизившись к крыльцу.
Левин раздраженно вздохнул и повернулся к Питеру здоровым ухом. Арбалет он держал на плече, значит, силу применять не собирался.
– Ты прекрасно знаешь: впустить я тебя не могу.
Питер глянул в окно приемной: на столе горел фонарь.
– Сара там?
– Нет, недавно перекусить пошла.
Питер молчал, но всем видом показывал, что уходить не собирается. На лице Дейла отразилась нерешительность. Питер чувствовал, что тактика выжидания непременно сработает, – и не просчитался: обреченно вздохнув, Левин отступил от двери.
– Чума вампирья… Ты, главное, не задерживайся!
Питер вошел в палату. Девочка лежала спиной к шторке, подтянув колени к груди. На шорох шагов она не отреагировала, и Питер решил: заснула. Он сел на краешек койки и подпер рукой подбородок. На шее девочки белела тонкая полоска: рана зажила почти полностью, а ведь Сара удалила передатчик всего несколько часов назад!
Словно в ответ на мысли Питера, девочка повернулась к нему лицом. В свете фонаря ее глаза казались огромными и влажными.
– Привет! – неожиданно хрипло сказал Питер. – Как себя чувствуешь?
Надо же, калачиком свернулась, зажала между коленями тонкие запястья… «Как будто совсем крошечной хочет стать, исчезнуть из виду», – подумал Питер, а вслух сказал:
– Вот, пришел поблагодарить за то, что спасла меня от вирусоносителей… Спасибо!
«Не за что», – пожала плечами девочка.
Ну и разговор! Самым странным в нем было то, что странным он не казался. Питер даже голоса девочки не слышал, но острой потребности в этом не ощущал. Она прекрасно обходилась без слов, что не создавало ни малейших проблем, даже, наоборот, успокаивало.
– Ты, похоже, не из болтливых, – пошутил Питер, – но, может, хоть имя свое для начала скажешь?
«С какой радости?» – ответили темные глаза девочки. Ни слова, ни жеста она не добавила.
– Ладно, как хочешь, – кивнул Питер. – Тогда я просто посижу здесь.
Так и получилось: Питер молча сидел в полумраке палаты. Девочка будто не замечала его присутствия. Мало-помалу с ее лица сошло напряжение, а потом она и вовсе закрыла глаза.
На Питера вдруг нахлынула усталость, а вместе с ней – воспоминания. Много лет назад он прибежал в Больницу и увидел маму у кровати больного: она смотрела на спящего так же, как он сейчас на девочку, и задремала сама. Питер уже не помнил ни с кем именно сидела мама, ни отложился ли в памяти один вечер или воедино слились сразу несколько. Тем вечером на столике горела свеча, в неровном свете которой Питер разглядел: в кровати лежит ребенок, совсем маленький. Больше в палатке не было ни души, и мальчик подошел к маме. Та вздрогнула и повернулась к нему. Мама молодая, здоровая… Господи, как же он рад снова ее видеть!
«Тео, позаботься о брате…»
– Мама, это я, Питер!
«Он не такой сильный, как ты».
Разбудили Питера громкие голоса и скрип открывающейся двери. В палату торопливо вошла Сара с фонарем в руках.
– В чем дело? Что случилось?
Питер зажмурился от неожиданно яркого света и не сразу сообразил, где находится. Он проспал лишь минуту, а казалось, куда дольше. Воспоминания и наполненный ими сон уже отлетели.
– Я просто… Даже не знаю… – Господи, почему он оправдывается?! – Немного задремал.
Тем временем Сара подкатила столик к койке и поставила на него фонарь. Девочка села, прижав спину к изголовью, и, в отличие от Питера, казалась бодрой и сосредоточенной.
– Как ты уговорил Дейла тебя впустить?
– Ну, Дейл – парень что надо!
Сара достала из саквояжа лепешку, большой кусок сыра и яблоко.
– Есть хочешь?
Еду девочка уничтожала молниеносно, сперва лепешку, потом сыр и в последнюю очередь яблоко – подозрительно понюхала его, но тут же сгрызла. Под конец она вытерла рот тыльной стороной ладони, размазав сладкий сок по щекам.
– Ну вот, похоже, ты поправилась, – вздохнула Сара. – Здоровый аппетит налицо. Я посмотрю рану на плече, ладно?
Сара спустила сорочку с левого плеча девочки и аккуратно срезала повязку. Там, где стрела вспорола кожу, порвала мышцы и раздробила кость, осталась лишь небольшая розовая отметина. «Судя по цвету, кожа свежая и упругая, как у младенца!» – невольно восхитился Питер.
– Вот бы все мои больные так быстро выздоравливали! – воскликнула Сара. – Швы отставлять бессмысленно. Повернись в другую сторону, я их сниму.
Девочка послушалась. Сара взяла пинцет и стала аккуратно удалять швы, бросая нитки в кювету.
– Об этом кому-нибудь известно? – спросил Питер.
– О темпах ее выздоровления? Вроде бы нет.
– Так после нас с Алишей и Майклом сюда никто не заглядывал?
– Только Джимми. – Сара выдернула последнюю нитку и натянула сорочку на плечо юной Приблудшей. – Ну, теперь ты в норме!
– Джимми Молино? Что он хотел?
– Понятия не имею. Его наверняка Санджей послал. – Сара присела на краешек койки и взглянула на Питера. – Получилось как-то странно: его шаги я не услышала, просто подняла голову и бац! – увидела у шторки Джимми. От смотрел, будто… будто…
– Будто что?
– Даже не знаю, как поточнее описать его взгляд! Я объяснила, что девочка молчит, и Молино ретировался. Случилось это несколько часов назад.
Почему-то Питеру стало страшно. Какой взгляд был у Джимми? Что он видел?
Тем временем Сара снова взяла пинцет.
– Теперь твоя очередь!
«Какая еще очередь?!» – едва не возмутился Питер, но вовремя вспомнил про рану на локте. Аккуратная повязка давно превратилась в грязную тряпку. «Порез уже наверняка зажил», – подумал Питер. Он забыл про него, напрочь забыл!
Питер сел на свободную койку, Сара устроилась рядом и, едва сняла повязку, запахло прелым.
– Ты вообще рану не промывал? – возмутилась Сара.
– Нет… Извини, совсем из головы вылетело.
Сара взяла пинцет и наклонилась к ране. Питер чувствовал: глаза девочки следят за ним, не отрываясь.
– Есть новости от Майкла? – спросил он, но едва Сара дернула за первый стежок, не выдержал: – Ой, больно!
– Не ерзай! – прикрикнула Сара, повернула его руку немного иначе и снова взялась за работу. На Питера она даже не взглянула. – На обратном пути я заходила в Щитовую: они колдовали над «паучком» вместе с Элтоном.
– С Элтоном? По-твоему, это разумно?
– Не волнуйся, ему можно доверять! – Сара с тревогой посмотрела на Питера. – Надо же, мы вдруг рассуждаем о том, кому стоит доверять, кому нет… Ну вот! – Она хлопнула его по плечу. – Теперь пошевели рукой, только осторожно.
Питер сжал кулак, потом несколько раз согнул руку в локте.
– Как новенькая!
Сара вымыла инструменты, вытерла руки и повернулась к Питеру.
– Если честно, порой ты очень меня беспокоишь.
Питер вдруг понял, что сих пор стоит, вытянув руку.
– Я в порядке, – буркнул он и опасливо прижал руку к себе.
Сара вскинула брови, но промолчала. Памятной ночью после веселья, песен Арло и самогона Питер чуть ли не физически ощутил одиночество, а когда девушка прильнула к его губам, – острое чувство вины. Нет, Сара ему нравилась, и свой интерес она выражала весьма недвусмысленно. Алиша не ошиблась, сказав, что Сара подходит ему идеально, только сердцу ведь не прикажешь! Он просто не способен любить так сильно и безоглядно, как Сара.
– Пока ты здесь, я проведаю Калеба, – сказала девушка. – Надеюсь, ему поесть принесли!
– А о нем ты ничего не слышала?
– Я же тут весь день просидела! Наверное, тебе больше известно! – Питер молчал, и Сара пожала плечами. – Мнения разделись. После прошлой ночи многие злятся на Калеба. Нужно какое-то время подождать.
– Пусть Санджей как следует подумает, прежде чем трогать Сапога! Лиш не даст его в обиду!
Сара точно окаменела, подняла саквояж с пола и, не глядя на Питера, повесила на плечо.
– Что я такого сказал?
– Ничего, – покачала головой девушка. – Не обращай внимания! Слова и поступки Лиш меня не касаются… – Сара пулей вылетела из палаты, и шторка заколыхалась ей вслед.
«Вот так дела!» – подумал Питер. Да, разумеется, Сара и Алиша – небо и земля, хотя дружить их никто не обязывал. Неужели Сара винит Алишу в гибели Учительницы, которую очень любила? Как же он раньше не догадался?!
Питер перехватил взгляд девочки. «Что случилось?» – вопросительно подняв брови, спросила она.
– Сара расстроена, – объяснил Питер. – Сильно беспокоится за Калеба.
«Надо же, как странно! – снова подумал он. – Она молчит, а я слышу ее слова! Увидит кто-нибудь, как мы разговариваем, подумает, что я свихнулся!»
Тут девочка сделала нечто совершенно неожиданное – подошла к раковине, накачала воды в кювету, поднесла к койке, на которой сидел Питер, и поставила на пол. Затем она взяла со столика тряпку, смочила и… начала легонько водить по шву на его локте.
Дыхание девочки холодило влажную кожу. Она расправила тряпку, чтобы смочить место побольше. Теперь ее движения стали увереннее: осторожные прикосновения превратились в поглаживания. Девочка оттирала грязь и запекшуюся корку. Вообще-то ничего особенного, только каждое ее прикосновение вызывало целый поток чувств и воспоминаний. Ощущения сосредоточились вокруг смачивающей кожу тряпки, как мотыльки вокруг огня. На долю секунды Питер стал маленьким мальчиком, который разбил локоть и прибежал в Больницу за помощью.