– Это о том, что ты не любишь блондинок? – посмотрела я через его плечо вдаль. – Судя по тому, как мы чудно ладим, это для меня не открытие. Но это, может, именно на меня аллергия, учитывая твою общую всеядность.
– Не придуривайся! – Риэр обхватил пальцами мой подбородок и вынудил опять смотреть ему в глаза, глядя так пристально, словно это помогло бы ему изучить содержимое моего мозга.
– А каких вопросов от меня ты ждешь? Кто такая эта Релл? Тут как-то и без объяснений понятно, – небрежно пожала я плечами. – О твоей невесте? Я в курсе ее существования, и мне глубоко пофиг, у нас… – Не те отношения? Не-а, вообще неверный выбор слова. – Между нами не происходит ничего такого, что заставило бы меня интересоваться твоей жизнью за пределами «здесь и сейчас».
Зрачки альфы сузились, он вдохнул, и губы дрогнули, как будто что-то хотел сказать, но нет, через секунду выражение лица стало прежним. А и правильно! Чего нам тут обсуждать? Положение дел в этом вопросе прозрачно и неизменно. Невеста есть, придет момент, и они будут вместе, начнут плодить детишек того качества, что устроит Риэра. Меня в данном вопросе вообще ничего не касается. Спустя какое-то время и некоторое количество внутренних диалогов все это перестанет вызывать во мне бессмысленные эмоции. А сейчас можно просто прекратить говорить об этом.
– Зацепиться за ее слова о твоем происхождении? – продолжила я, и подбородок Риэра тут же агрессивно выпятился. – Считаешь, подобное и правда может привлечь мое внимание?
Альфа сверлил меня взглядом, точно надеялся на чем-то подловить, но я открыто смотрела на него. Вот уж где мне не нужно скрывать свои истинные чувства.
– Ты еще слишком не осведомлена о положении вещей в мире оборотней, – произнес он намного спокойнее, прекращая наконец свои визуальные изыскания в моей голове. – Иначе тут же навострила бы уши.
Он обошел меня и стал подниматься по лестнице.
– Знаешь, очень надеюсь на то, что даже став более опытной, я не начну определять ценность окружающих только с точки зрения их происхождения, – сказала ему в спину. – И на этом я готова закрыть эту тему. Но кое о чем перекинуться парой слов хотелось бы.
– Ну еще бы ты и не хотела. – Риэр остановился и махнул рукой в стиле «вываливай, что там у тебя».
– При твоем столь яростном нежелании иметь детей вне брака, ты на редкость халатно относишься к вопросам предохранения. Или ты из тех, с позволения сказать, мужчин, которые считают, что это исключительно проблема женщины?
Риэр развернулся так стремительно, что я тут же осознала: последнюю фразу стоило бы оставить при себе. Но, как бы там ни было, имею право знать!
– А тебе бы понравилось так думать, да, пупс? – наклонил голову набок Риэр, и его глаза загорелись тем самым «ага, вот он повод» огнем. И будто внутри щелкнул переключатель – моя кровь тут же запузырилась ответной гремучей смесью злости и возбуждения. Ну нет, хренушки! Я не собираюсь все опять свести к схеме «сцепились-потрахались-задницами развернулись».
– А-а-а, я опять «пупс» и перемирию конец? – приподняла я бровь, складывая руки на груди, чтобы уж наверняка удержать их на месте.
– Я сказал, зона мира – в моем доме, а мы сейчас стоим снаружи, если ты не заметила, – оскалился альфа со слишком уж явным предвкушением. Обойдешься!
– То есть ты надеешься, что сейчас наговоришь мне гадостей, опустишься до детсадовских обзывательств, я, конечно же, психану и тебе отвечу тем же. Мы поцапаемся как две со… о, пардон, пара гордых и независимых особей волчьей породы, а в итоге это закончится опять кувырканием с голой задницей на лужайке. Отымев друг другу мозги, мы переключимся на тела, а потом все, конец, можно сказать мне «свободна, до того как мне опять не прижмет» и ходить молча до следующего раза?
– По мне так прекрасное развитие событий, – хмыкнул альфа, немного растеряв недавний энтузиазм и резко заинтересовавшись какой-то выползшей на перила крыльца букашкой. – Но ты, как я понимаю, на данный момент предпочтешь беседу?
– Ой, ну прости, что я такая скучная и разочаровывающая. Итак, вернемся к вопросу предохранения от нежелательной беременности. И даже не пробуй ляпнуть нечто вроде «Бла-бла-бла, я крутейший альфа, и кто ты такая, чтобы я тебе ответы давал!».
Риэр щелчком пальца отправил ни в чем не повинное насекомое в полет и оперся на перила, уже совершенно откровенно избегая прямого визуального контакта.
– Я не забиваю на контрацепцию, а просто ни при каких обстоятельствах не сплю с женщиной в опасном периоде, и нюх мне в этом в помощь, – ворчливо начал он. – И разбивая образ меня такого всего кобеля и ублюдка, обрюхатившего и бросившего бедную девочку Релл, сообщу тебе, что мы с ней встречались пять лет. И спал я тогда с ней и только с ней. Но с самого начала предупредил – никаких детей, – он сделал паузу, а я терпеливо ждала, внезапно неизвестно почему благодарная за то, что он решил сказать о большем, чем я спрашивала. Какая-то, оказывается, еще существовавшая, наивная часть меня глупейше обрадовалась тому, что его вообще волновало, каким я его видела. – Но милая детка решила однажды закрепить свои позиции рядом со мной и «подтолкнуть к большему». Так это у вас, у баб, называется, да? Она стала принимать снадобье, полностью маскирующее запах гормонов во время овуляции, и старалась в постели как могла. А вот когда поняла, что сообщение о беременности – это билет на вылет из моей постели и прекращение доступа ко всем жизненным благам, к этому прилагавшимся, то быстренько от ребенка избавилась. И этим окончательно открыла мне глаза на свое отношение ко мне. Ну что, толкнешь речь, что так мне, козлу, и надо?
Мне было что сказать, но нужно ли? Серьезные и длительные отношения между двумя людьми касаются только их и имеют миллион подводных камней, отягощены таким же количеством ошибок, их последствий, и говорить, что кто-то один белый и пушистый, а другой монстр, все изгадивший – дурость. Мне хватало ума это понимать, даже учитывая, что моя самая долгая связь продлилась только семь месяцев и закончилась в один момент. Так что при всех моих базовых настройках «Риэр – эпически плохая псина», что-то очень похожее на жалость во мне шевельнулось. Но не дай бог показать это – сто процентов рванет, мало не покажется.
– А ты что, нуждаешься в моей оценке всего этого? – спросила без капли заинтересованности.
– Ни черта! – резко повернул голову альфа.
– Ну и на кой я стану распинаться?
Если он и с Релл был таким же эмоционально невосприимчивым поленом, то я могу понять ее желание сделать хоть что-то, способное поколебать его похерестическое отношение. Но не выбор средства для этого.
– Ребенок должен быть желанным, зачинаться в любви, а не из какого-то расчета, и приходить в мир, окруженным радостью. – Ну да, все прям про меня, от начала и до конца. – По крайней мере, если я когда-то и решусь иметь детей, то только при таких условиях. Мужчина будет любить меня, и вопроса, достаточно ли хорошо мое происхождение, для того, чтобы дать жизнь нашему совместному счастью, у него никогда не возникнет.
– Смотрю, кого-то с утра пораньше на пафос понесло, – едко заметил Риэр.
– Для кого утренний пафос, а для кого очень важный жизненный принцип, остающийся неизменным в любое время суток, сезон года и фазу луны. Каждому свое.
– Вот как, Аврора? А как насчет тебя? Ты тоже будешь любить мужчину твоей мечты, или вся эта работа должна лежать исключительно на нем?
– Как ты сам сказал, это всего лишь мечта, а разве в них бывает по-другому?
– Понятия не имею. Я такой фигней не страдаю, – мотнул нервно головой альфа.
– Естественно, это ведь прерогатива таких романтичных барышень, как я, но никак не брутальных альфа-самцов. – С трудом, но мне удалось скрыть в своем голосе саркастичные нотки. – И да, на территории моих утопических грез чувства между мной и моим единственным абсолютно взаимны. Хотя, исходя из уже существующего жизненного опыта, могу сказать, что этому парню-сказке со мной придется поначалу совсем не сказочно трудно. Доказать, что он достоин моего доверия и ценит меня такой, какая есть, наверное, будет нелегко.
– Я уже прямо от всей души сочувствую этому бедолаге, – фыркнул Риэр. – Одно утешает: мужика, способного угодить тебе во всем, просто не может существовать в природе! А как же с равноправием? Разве ты не должна доказать ему все тоже самое?
– Равноправие? Я слышу о нем от того, кто делит окружающих на достойных со всех отношениях чистокровных и «поганых грязнокровок»? – Ай-ай-ай, Рори, а это называется технично свернуть на другие рельсы.
Лицо Риэра потемнело, и меня чуть передернуло от ощущения холода, мгновенно повеявшего от него, а ведь даже не успела и заметить потепления. Оно вышло каким-то обыденным и постепенным и стало очевидно только сейчас, когда все вернулось к прежним позициям.
– И то верно, о чем это я! – насмешливо скривился Риэр. – Открою секрет, причем даром, Аврора. В реальности, где теперь живешь, ты будешь либо недостаточно хороша для одних мужчин, либо слишком хороша для других. Так что снизь ожидания в разы, а лучше вообще выкини из своего «долго и счастливо» потомство. Хотя и само «долго и счастливо» отправь на помойку! И как насчет вернуться в дом, поесть и хорошенько потрахаться? Нужно же тебе как-то коротать время, в ожидании того самого сказочного персонажа.
Глава 47. Дедлайн
Мои ногти неожиданно легко вошли в древесину перил, когда на миг представила, что это физиономия невыносимого альфы, а легкие будто получили порцию дополнительного кислорода, но через пару вдохов все закончилось.
– Другие планы, – бросила я через плечо, спускаясь с крыльца. – Развлеки себя сам пока.
Ненавидеть Риэра и считать его полным моральным уродом в разы легче, чем испытывать иные чувства и проникаться пониманием, что не весь он испоганен. К моему огромному сожалению, умудрившись наконец рассмотреть уголочек чего-то тускло мерцающего хорошим блеском на общем фоне прежде усматриваемой грязи, я, как та сорока, теперь буду щуриться и пытаться подкрасться ближе, чтобы понять, не почудилось ли мне. Дурацкая у меня натура. Учитывая, что рядом с Риэром моя кровь превращается в нитроглицерин, а дипломат из меня хреновенький, вообще никакой, надо сказать, закончиться все это для меня может очень плохо. Обострить, довести до взрыва, а потом развернуться и уфигачить вдаль, кипя от злости и не желая видеть его больше никогда – вот приемлемый для нас формат отношений, пока мы будем вынуждены находиться рядом. Иначе… иначе я стану жалкой в собственных глазах, потому что велик риск, что уходить не захочу, когда время для этого придет. Вот даже сейчас, вышагивая гордым аистом по лужайке в сторону леса, уходить я не хотела. Развернуться, заорать «кончай вести себя как мудила», наброситься с кулаками. Или нечто более изощренное. Скажем, шарахнуть из засады по затылку, раздеть, связать и измогаться в свое удовольствие, заставив кончать столько раз, чтобы с последней каплей спермы у него и все дерьмо из головы вытекло. И рот еще заткнуть, слушать только эти животные стоны, на которые способен только он… Или не надо, у него ведь такой охрененно искусный рот, просто, мать его, фантастический, пока он использует его не для того, чтобы доставать меня. Я аж споткнулась, когда сообразила, какой финт совершили мои планы по отмщению. Ну вот как, КАК так выходило, что любой всплеск злости к этому мужику неизбежно тащил за собой отягощение в виде жесткого возбуждения?! Никогда и ни на кого у меня не было такой реакции. Какое, к хренам, вожделение к мужчине, если он тебя бесит? Это даже ненормальное что-то, чертовски противоестественное! Где тут логика? Эмоция, которая должна была отталкивать со страшной скоростью от кого угодно и которая исправно работала до сих пор, обладала полностью обратным действием в случае с м