– Не хочу показаться невежливой, но я не помню твоего имени, – начала я, стараясь звучать максимально дружелюбно. Ну, насколько это было возможно, когда порыкивающие нотки так и прорывались наружу.
– Вадим, – нахмурившись, буркнул парень.
– Так чего же ты хочешь, Вадим?
– Я хочу вернуться домой, к родителям, сестре и брату! Не собираюсь я ввязываться в какие-то безумные разборки, которые меня никак не касаются!
– Ладно, вопрос о том, как ты будешь объяснять своим близким, кем же теперь стал и что у тебя за странности, учитывая, что рассказать об оборотнях ты не можешь, не подписав им приговор, мы опустим. Как и то, что никто из нас не безопасен для окружающих ближайшие годы, пока не поладим со своим зверем. Но думаешь, дела с тем, кто пытается нас подчинить, тебя не касаются?
– А что такого в том, чтобы подчиниться? – посмотрел он в сторону. – Я слышал его через тебя… все мы слышали… Он обещал нам достойное место среди своих последователей. Говорил, что мы станем кем-то важным и могущественным.
– Могущества захотелось, недопесок? – презрительно заворчал Риэр, и я дернула головой, призывая его заткнуться и не будить во мне новые дурные наклонности, но глаз от лица рыжего не отвела.
– Да плевать мне и на это могущество, и на всю эту хрень! Я просто домой хочу! – выкрикнул парень, и кадык его задергался. И я вдруг поняла, что при своем немалом росте и нехилом сложении, он совсем-совсем еще мальчишка. Гораздо младше меня, лет восемнадцать максимум. Чей-то ребенок, который попал во все это дерьмо и наверняка жутко скучает по своим близким и нормальной прежней жизни. Той жизни, к которой вернуться уже невозможно. Ну, сука-затейник, я тебя лично буду зубами рвать за это!
– Ты можешь уйти домой, – сглотнув, сказала я. Вадим вскинул на меня недоверчивый взгляд, Риэр зарычал, но я не обратила на него внимания и продолжила: – Каждый из вас, кто не ощущает себя готовым участвовать в том, что совершенно точно угрожает его жизни, может подняться и уйти.
Мои связанные начали переглядываться, кто хмурясь, кто неуверенно улыбаясь, явно не в состоянии поверить тому, что услышали. Простите, ребятки, но радоваться пока нет повода.
– Какого хрена, Аврора?! – вскочил альфа, но я снова не посмотрела на него. Не потому что демонстративно игнорировала, а потому что стоит нам установить визуальный контакт, и снова начнется эта «кто здесь главный» херня, отвлекая нас от действительно важного.
– Каждый волен уйти, – повторила я громче, с нажимом, – но никто не получает свободы. Не потому, что я такая сука и не хочу вам ее дать. А потому, что пока я привязана к этому безвестному мерзавцу, нашептывающему нам во снах обещания, а вы привязаны ко мне, никакая свобода никому не светит. И у нас всего месяц на то, чтобы найти его и придушить, потому что уже после следующего полнолуния я не буду принадлежать себе. А значит, заставлю и вас служить ему, как он и хочет.
Зашевелившаяся компания притихла, и никто больше, кроме Вадима, не встал, хотя я заметила, что Надя и несколько парней с тоской посмотрели в сторону ворот поместья. Понимаю, как же я вас всех понимаю, но ничего поделать пока не могу.
– Ну… может быть, он и не желает никому ничего плохого… – тихо, с отчетливыми пораженческими нотками возразил Вадим.
– Разве то, что с каждым из нас уже сделали, не достаточно плохо? – взорвался темноволосый парень, мой бывший сосед по клеткам. – Кто станет создавать сраную армию, насильно обращая и калеча без разбору чужие жизни, если не желает зла?! Я с тобой, Аврора!
– И я! Я с тобой! – послышался еще с десяток голосов, и Надин был среди них.
– С нами, – недовольно поправил Риэр.
– Я с Авророй. Кто еще идет – мне пофигу! – сверкнув на альфу непокорным взглядом, настоял упрямец, кажется, Алексей, как я припоминаю, и в воздухе опять заискрило.
Я снова покашляла, стягивая внимание к себе.
– В этом… э-э-э… мероприятии или операции, называйте, как хотите, альфа Риэр – главнокомандующий, – произнесла я и заметила, как стали кривиться ребята. – Он самый опытный, профессионально подготовленный и физически сильный среди нас, так что это логично. А еще он, – и я уставилась наконец прямо в глаза своему любовнику, – совсем не такой, как другие козлоальфы, несмотря на то, какое могло сложиться первое впечатление, и не станет унижать вас и прессовать без надобности.
Риэр поднял одну бровь, одаривая меня «да неужели?» взглядом. Я кивнула, глядя на него прямо и открыто, а он закатил глаза и, пробормотав: «Черт с тобой», пошел ковыряться в очаге.
– В общем, так: кто уходит – идите, никто не остановит, – подвела черту я.
Вадим поколебался, но все же, буркнув: «Простите меня, я пас», быстро скрылся за углом дома. Я села на место и отвернулась в сторону леса, не желая давить ни на кого даже визуально, давая возможность принять решение самостоятельно. Уравнитель закинул обе руки за голову, продолжая наблюдать за происходящим с нескрываемым любопытством. Спустя несколько минут просигналила какая-то машина и на лужайку перед навесом въехал фургончик с ярким логотипом ресторана «Изобильная долина». Я оглянулась, ожидая чего угодно, но оказалось, что больше никто не покинул нашу еще совсем не дружную компанию.
Глава 54. План
Из салона фургончика выскочила молодая женщина, сверкая обворожительной улыбкой от уха до уха. Высокая, темноволосая, с огромными карими глазами, яркая, с роскошными формами, плотно обтянутыми цветастым топом и узкими джинсами. Риэр нахмурился, глядя так, будто не ожидал ее увидеть, и пошел навстречу, никак не реагируя, когда она помахала ему рукой.
– Привет, ребята! – защебетала визитерка. – Поднимаемся и разгружаем. Я вам тут кучу вкуснятины привезла!
Оголодавшая молодежь тут же сорвалась с места, а я не шелохнулась, продолжая наблюдать, чувствуя вдруг противное шевеление внутри.
– Почему сама-то привезла, Кира? – альфа говорил тихо, но благодаря своему новому слуху я его прекрасно слышала. Как и уловила отчетливые недовольные нотки в голосе.
– Ты давно не заезжал и не звонил, – так же негромко ответила женщина, ее улыбка стала меркнуть, но при этом она кончиками пальцев погладила тыльную сторону ладони Риэра.
Простой жест, но во рту стало горько от его интимности, и на границе слуха отчетливо тренькнул пресловутый красный трамвайчик. Женщина через плечо альфы посмотрела на нас, ее взгляд заметался между мной и Надей, явно вычисляя, кто есть кто. Запретив себе смотреть дальше и чувствовать хоть что-то по поводу того, что она продолжала касаться Риэра, я поднялась и направилась обойти дом с другой стороны. У меня, между прочим, кот еще не кормлен. Скоро-скоро застучат воображаемые колеса и покатит общественный транспорт под названием Риэр по неизменному маршруту со всеми привычными остановками. А я? Я одной из них становиться не намерена. Я чертово временное депо, в котором он на данный момент застрял в связи с форс-мажорными обстоятельствами.
– Разве ты не голодна? – услышала я голос альфы, едва стала подниматься на крыльцо.
Оглянувшись, увидела, что он стоит у угла дома, подозрительно и напряженно щурясь на меня, словно ожидая чего-то нехорошего, а за его спиной маячит все та же Кира, тоже пристально изучая меня. И понадобилась пауза в пару вдохов, чтобы и правда не сделать или не сказать нечто гадкое, о чем наверняка пожалела бы.
– Мне Барса покормить надо, – невозмутимо ответила, отворачиваясь.
– А кто такой Барс? – противно приторным голосом тут же чирикнула женщина. Никогда не понимала этой странной манеры некоторых особей своего пола начинать говорить таким фальшивеньким, едва ли не куклячьим голосом в присутствии привлекательных мужиков. Им кажется, что кто-то может счесть такое сексуальным? А, впрочем, кто их, этих самцов, знает, на самом деле, может, они и правда тащатся от этого пищания.
– Кот, – коротко бросил альфа.
– Коти-и-ик! – писк стал почти ультразвуком. – Рейчик, я не знала, что у тебя есть котик!
Боже, заткнись! Я вот прям сильно хотела спокойно закрыть дверь, но она почему-то все равно оглушительно шарахнула за моей спиной.
Пока открывала банку и вываливала консерву в миску, преувеличенно громко разговаривая с Барсом, дабы не слышать ничего снаружи, там зарычал движок фургона и вскоре затих вдали. Риэр, в отличие от меня, вошел в дом бесшумно.
– Ревнуешь? – не притормаживая, он подошел со спины, по-хозяйски положил растопыренную пятерню мне на живот и нахально потерся всем телом.
Вот это он сейчас очень сильно рисковал, потому как у меня аж нутро сводило от желания врезать ему локтем в брюхо, так, чтоб со всей дури.
– Кого? – освобождаясь, спросила я, пиная обломок кухонного табурета. Он врезался в стену, и так покрытую трещинами, и развалился на множество щепок.
– Меня конечно. Здесь нет больше никого, достойного подобных эмоций, – нагло ухмыльнулся альфа.
Знаете что? В эту секунду один из плюсов стремительно становился жирнющим минусом и переползал в другую колонку, где таких же, если присмотреться, было великое множество.
– Ты считаешь меня настолько глупой и недальновидной, чтобы позволять себе испытывать в отношении тебя вообще какие-то эмоции? – Я с чрезвычайным вниманием наблюдала за тем, как Барс поглощает свое мягкое месиво, упорно ускользая от визуального контакта.
Риэр снова притерся сзади, хватая меня за бедра теперь обеими руками, и, наклонив голову, чуть прикусил кожу за ухом, издав при этом еле слышный, урчащий звук, насквозь пропитанный бесстыдным удовольствием. Ну какая же он скотина, превращает и меня в животное, которому достаточно этого вибрирующего в его груди мурлыканья, чтобы завестись, несмотря на то, как он бесит одновременно.
– Эмоции – такая, сука, вредная субстанция, Рори, – пробормотал альфа, облизав мою шею. – Класть прибор они хотели на то, что мы им позволяем, а что нет. Неприятное открытие, должен тебе заметить.