Нормально ли то, что после этих слов мне захотелось вскочить на стол и исполнить какой-нибудь совершенно непристойный первобытный танец собственного торжества? Нет, конечно, такого, как он, мне не одолеть, но в эту секунду было наплевать!
– То есть больше никакой толпы твоих подружек с секс-привилегиями? Ни старых, ни новых?
Господи, надо было видеть, как альфа кивнул. Будто у него все позвонки в шее заржавели, а мышцы судорогой свело, и делать это пришлось, едва ли не ломая себя. И, естественно, в долгу он не остался.
– То есть никаких больше походов в стрип-клубы, посторонних мужиков в твоей квартире, пьянок без меня, обжиманий на травке, так называемого дружеского общения, взглядов на сторону и даже, мать его, фантазий не обо мне. Ясно?
– Эй, у меня один пункт, а у тебя что-то многовато! – не всерьез возмутилась я.
– Поверь, в одном указанном тобой пункте очень много подпунктов.
Блин, а вот сейчас аж прям затошнило и приспичило ненадолго оказаться в другом месте.
– Насколько много?
– Ты не захочешь знать.
– Ну ты и с…
– Тш-ш-ш! Ты тоже тот еще подарок.
Так, Рори, вдох-выдох. Большие девочки должны уметь с таким справляться, если хотят наложить свои загребущие ручонки на такого, как Риэр. Одна девочка! Одна! И, между прочим, с его подачи. Как говорится, яростно плюсуем!
– Согласна, – решительно кивнула я, но тут же по-глупому замялась: – Почему? У меня есть право знать.
– Потому… – У альфы, очевидно, внезапно зачесался нос, и он уткнулся мне в волосы, настойчиво им потираясь, бухтя мне в затылок: – Потому что я понял, что хочу быть там, где ты. Больше нигде. Даже если придушить тебя охота временами. Не то чтобы я хочу этого хотеть, но имею что имею.
– Корявенькое признание. – Я улыбалась во весь рот. Как самая настоящая влюбленная дурочка скалилась, и ничего поделать с этим не выходило.
– Какое есть, – ворчливо ответил альфа.
– У меня условие. – Прямо почувствовала, как Риэр скривился. – Несложное. Если ты вдруг снова возжелаешь быть где-то еще, то скажешь это сам. Сразу.
– Хм-м… Это однажды может сработать не в моих интересах… но ладно, согласен.
Я глубоко вдохнула и, не скрываясь, облегченно выдохнула, ощущая, как с груди будто испарился здоровенный камень, мешавший делать это свободно.
Глава 61. Магия
– Ой, блин, ну хорош уже лизаться! – проныл Уравнитель, отрывая нас с Риэром от процесса скрепления достигнутой только что договоренности. – Вы уже на грани того, чтобы прямо тут на столе перепихнуться, а нам за ним есть вообще-то! Ну давайте же, озадачьтесь хоть посудой, а то вон эта ураганная парочка возвращается, и что-то лица у них нерадостные.
«Нерадостные» – это была еще очень смягченная характеристика. Исайтари буквально несся на нас, и его глаза почти искрили. Очевидно, их с Машей уединенное общение пошло как-то не так, потому что он рявкнул через плечо: «Черта с два ты это сделаешь!»
– Ты! Почему я просто не придушил тебя! – прорычал полудемон, указывая на меня, а в следующее мгновение альфа перекрыл мне вид, хотя вот только что сидел на лавке за моей спиной, похотливо притираясь и тиская все, до чего доставал. А руки у него длинные, однако.
Господи, а Саю-то я что плохого сделала? И что со мной не так, если все мужики вокруг мечтают лишить меня жизни одинаковым способом? Почему не прибить, или утопить, или со скалы сбросить?
– В чем дело? – набычился Риэр, а я выглянула из-за него, желая задать тот же вопрос, но он тут же бесцеремонно пихнул меня обратно. Тогда пришлось встать на цыпочки, чтобы хоть чуть выглядывать через плечо альфы. Повымахали некоторые…
– С чего начать? – язвительно спросил Двоедушный. – С подрыва моей репутации или с того, что Элегер втемяшилось в голову, что она теперь должна опекать тебя, и поэтому непременно участвовать в этой дурацкой суете с Сонмищем?
– Не ее вина, что твоя чертова защита не работает, как должна! – возмутилась еще невидимая для меня Маша. – Это ты все сделал кое-как!
– Я все и всегда делаю как надо! Идеально! – огрызнулся Исайтари. – Если этого недостаточно, то я дам твоей протеже дополнительную защиту, но ни в какие авантюры ты ввязываться не станешь!
– И как же ты меня остановишь? – Маша подошла к столу и уперлась в него руками, сверля своего мужчину упрямым взглядом. – Запрешь?
– Если ты меня вынудишь! Но гораздо проще мне избавиться от самого источника проблемы.
– Рорька – не источник, она жертва, как и многие другие, кого втянули в это дерьмо, не спрашивая!
– Считаешь, мне есть дело до них всех?
Они реально орали друг на друга, а все что оставалось нам – это наблюдать.
– Мне есть! Нельзя жить так, словно ничто поганое, происходящее вокруг, тебя не касается! Дополнительная защита Рорьке не избавит мир от опасности, которая назревает!
– Меня и так это никак коснуться не может и тебя тоже! Почему бы не забить тогда и не позволить всему происходить своим чередом? Кто-то решил поменять расклад сил в мире оборотней или что хватит людям быть главенствующим видом? Мне глубоко по фиг! И тебе должно быть!
– Нет! – отрезала Маша и, выпрямившись, сложила руки на груди, словно подчеркивая этим жестом, что на уступки не пойдет.
– Нет? – Исайтари нехорошо прищурился и наклонил голову, встречаясь глазами со мной. Ой, божечки, вот что значит «испепелять взглядом».
– Я сказала – нет, и только попробуй! – Гнев в голосе девушки был самый настоящий, и от него волоски на всем теле дыбом вставали, обдавая холодом в противовес адскому пламени, источаемому Двоедушным.
Воздух будто загустел и до такой степени наполнился электричеством, что жег легкие при вдыхании.
– Я его отвлеку, а ты сейчас беги так, как в жизни не бегала, пупс! – еле слышно прошептал Риэр.
– Переплачешь и найдешь себе через время новую игрушку! – продолжил спор со своей подругой полудемон.
– Не в этот раз, Сай! – отчеканила Маша. – Ты всегда, так или иначе, добивался от меня всего, чего хотел. Но сейчас услышь меня: не будет по-твоему! Даже если тронешь Аврору, я не остановлюсь. Все равно стану искать организатора Сонмища.
– Чертов ультиматум, детка? Мстишь мне?
– Нет. Просто собираюсь поступить так, как диктует моя совесть.
– Да провались твоя совесть… – Исайтари повернулся к очагу, и огонь вдруг взвился, став на пару секунд ревущим столбом пламени, и чуть не спалил бороду успевшему отшатнуться Уравнителю.
– Давай, Рори, пока он отвлекся! – толкнул меня в бедро Риэр.
– Да, как же! – зашипела я, вместо побега прижимаясь к нему плотнее со спины. – Ничего он мне не сделает. И тебе.
– Дура!
Ага, сам такой! У меня тут только жизнь наладилась неожиданно, а я прям возьму и мотану в лес, спровоцировав взбешенного полудемона вышибить дух из тебя?
Исайтари стоял изваянием, наверняка символизировавшим крайнюю степень бешенства, около минуты, но затем рванул свой галстук, сдернул его через голову, швырнул в жаровню и медленно повернул голову в нашу сторону, а я вздохнула с облегчением, потому что гнева, бушевавшего в его глазах только что, уже не было.
– Есть в твоем доме что-то по-настоящему крепкое, альфа? – спросил Двоедушный у Риэра, расстегивая и снимая пиджак. – И когда уже тут можно будет поесть этого чертова жареного мяса?!
Обрадовавшись чудом прошедшему стороной урагану, мы все дружно решили взяться за организацию посиделок, но полудемон покачал пальцем, пристально глядя на меня.
– Нет-нет-нет, – оскалился он, начав закатывать рукава. – Ты сюда иди.
– Зачем? – снова насторожился Риэр.
– Затем, что печать буду проверять и выяснять, с чего вдруг обвинен в непрофессионализме своей женщиной. Расслабься, альфа, мне уже ясно дали понять, что физическое устранение прямого раздражителя не решит моей проблемы в целом. Так что твоя блондинистая мелочь в полной безопасности, – ответил Исайтари и зловеще ухмыльнувшись, добавил: – Пока.
Не ожидая ничего хорошего, я поплелась к Двоедушному, и он стиснул мою ладонь в своей, вторую располагая на горле. Покосившись в сторону, я заметила, что все внимательно наблюдали за нами. Маша с открытым предупреждением, Уравнитель с нескрываемым любопытством, а Риэр весь подобрался, будто готов был стартануть едва потребуется.
– Я понял, что ты такое, Аврора, – процедил Сай, и его лоб пошел озабоченными морщинами, и даже выступил пот. Почему-то мне пришло в голову, что он очень старался в этот раз не дать своему демону выйти на поверхность, удерживая его близко, но все же не отдавая главенствующей роли.
– Что? – спросила, нервно сглотнув, ожидая уже пережитых жутких ощущений.
– Ты – геморрой. Конечно, у меня его не было никогда, но судя по тому, что слышал от людей, ты он и есть. Нечто мелкое, но доставляющее массу неудобств и раздражения.
– Сай! – с упреком произнесла Маша.
– А что, дорогая? Я же это не с целью обидеть, а просто пытаюсь дать определение такому… хм… явлению, как твоя новая подруга. Между прочим, это вроде как почетно. Давно никому не удавалось меня настолько достать. Лет пятьдесят, – сказав это, он расплылся в ленивой, обольстительной улыбке и посмотрел на нее так, что у меня едва жаба зеленючая не заквакала от зависти. Вот как так-то: только что он злился до безумия, а несколько минут спустя глядит с такой теплотой и нежностью, будто вспомнил лучшие моменты в их жизни. Не снимая при этом руку с моей шеи! Я тактично кашлянула, напоминая, что он тут делом как бы занимается, полудемон сосредоточился, позволив лишь на долю секунды засечь темноту другой сущности в своих глазах, и сразу отпустил меня.
– Все. Я понял, – изрек он, помрачнев.
Надо же, в этот раз я и заметить ничего толком не успела, только разве что кожу покалывало, да внутри все похолодело от ощущения, глянувшего на меня из зрачков человека потустороннего.
Усевшись за стол, Исайтари задумался, постукивая пальцами по гладкому дереву и кривясь периодически своим мыслям. За это время по вызову Риэра успела явиться пара охранников и принести посуду и пару бутылок коньяка. Плеснув золотистого напитка в стакан, альфа послал его по столу к полудемону, и Сай осушил тот одним глотком, вернувшись к выстукиванию тревожного мотивчика.