– Никто меня вообще не учил! – насупился Уравнитель.
– Куда катится этот сраный мир! Сила есть, ума и опыта взять неоткуда! – закатил глаза полудемон. – Неудивительно, что мне приходится поднять свой зад и заняться тем, что меня вообще не касается!
– Кончай придавать себе значимости, Двоедушный! – рыкнул альфа, глядя на Михаила очень нехорошо. – Можешь сделать что-то – сделай, хвалиться потом будешь! А ты, Уравнитель… на пару слов.
– Не надо, – вмешалась я, отдышавшись. – Я не в обиде. Как бы то ни было, Михаил мне помог. Старался, как мог.
– Пупс! Не вмешивайся! – дернул головой Риэр.
– Нет-нет! – влез Сай. – Не надо пока Уравнителя из строя выводить! Какой-никакой, а другого прямо сейчас взять негде, а я при всем знании и способности отследить его действия, все же сделать его работу не могу.
– Я его к ней больше и близко не подпущу! – окончательно набычился альфа.
– А других вариантов-то у нас и нет, – пожал плечами уже отошедший от раздражения Исайтари. – Понимаю тебя, Риэр, сам терпеть не могу дилетантов, но что поделать, если учиться в нашем мире действительно приходится методом тыка. Не повезло Авроре стать для него пособием, но так же могло не повезти кому угодно. Давайте сейчас сосредоточимся на продолжении процесса, только в правильном направлении.
– И как же это будет выглядеть? – спросила Маша, одаривая бедного Михаила взглядом не более дружелюбным, чем был у альфы.
– Немного непристойно! – фыркнул полудемон. – Я буду направлять Уравнителя, а он направит Аврору. Давай-ка, парнишка, стань ко мне задом, а к Авроре передом.
Сай действительно расположился позади Михаила, почти прижимаясь к нему, и положил свои ладони поверх его, двигая ими, как своей марионеткой. Уравнитель гулко сглотнул, ощущаясь за моей спиной как деревяшка, и я не слышала, чтобы его дыхание специфически поменялось.
– Ой да расслабься ты уже, юноша! – насмешливо прошептал Сай у его уха, а значит, почти и у моего. – Те времена, когда я исследовал все доступные грани чувственных удовольствий, уже давно миновали. Я весь с потрохами принадлежу одной женщине и на тебя не позарюсь, твой тыл в безопасности, работай давай!
Михаил гневно фыркнул, выражая отношение к сказанному, но, как ни странно, почти сразу смог перейти в нужный режим.
Поначалу все было так же, как раньше: боль по нарастающей и желание сжаться, вытолкнуть из себя чужое присутствие, которому практически невозможно было сопротивляться, и это оттягивало все мое внимание. Но тут Исайтари стал что-то бормотать на ухо Уравнителю, и ощущения стали меняться. Якорь перестал перемешивать мои мозги, зрение прояснилось, но не вернулось к обычному, а приобрело совершенно новый ракурс. Окружающее пространство оказалось вдруг насквозь пронизано бесконечным количеством каких-то разноцветных нитей, лент, даже целых потоков. Разные цвета, насыщенность, плотность, яркость свечения или, наоборот, темнота, будто поглощающая окружающий свет. Понятия не имею, что все это было такое, но выглядело настолько круто, что я зависла, забыв о всяком дискомфорте.
– Смотри, девочка, смотри внимательно и запоминай, как выглядит энергетический поток, связанный с якорем, а значит, и с кукловодом, – Исайтари говорил глубоким, чуть измененным голосом, производящим некий гипнотический и расслабляющий эффект, одновременно помогающий концентрироваться на действительно важном.
– Ты что-то видишь? – это уже Михаил. – Вот сейчас я подсвечу его, коснувшись, будь внимательна!
Один из потоков, исходящих из моего тела, действительно неожиданно стал реагировать, становясь ярче, но при этом тут же пришла и боль, и чувство вмешательства, вызывавшее острое отторжение.
– Нежнее! – зашипел Исайтари. – Что же ты неуклюжий-то такой! Как с тобой только женщины спать соглашаются!
Михаил буркнул что-то неразборчивое и ослабил давление на меня.
– Ты видишь, Аврора? – снова спросил он.
– Да, – промямлила я.
– Покажи ему эту линию, – мягко, но настойчиво приказал полудемон. – А ты поймай волну и направляй ее, пока она не дойдет до другого конца. Посмотри в лицо своему захватчику и мучителю, Аврора, ты сможешь.
– Я не знаю, как показать! – растеряно возразила я.
– Если видишь, то и показать можешь, – настаивал Сай. – Не мудрствуй, тут все проще некуда.
Ну я и показала. Даже потрогала нужную линию пальцем. Физически это никак не ощущалось, но для моего измененного сейчас зрения выглядело все абсолютно реальным.
– Я увидел! – выдохнул Михаил так удивленно и радостно, что даже на пару мгновений потерял концентрацию, и видение стало расплываться. – Как же чертовски много искаженных и неправильных энергетических потоков. Выделить нужный из них… просто офигеть.
– Ага, Уравнитель, вокруг для тебя работы море, – хмыкнул Двоедушный, – и давайте-ка закончим. Вперед, Аврора, узри сволочь. Иди смело, мы тебя подстрахуем.
В общем, я пошла. В первый момент, когда мое тело осталось где-то там, а сознание легко двинулось прочь, страшно стало до икоты. Но икать в таком состоянии было невозможно, и мужчины что-то все время успокаивающе бормотали по очереди, и я успокоилась и пошла. Пошла-пошла-пошла. Смутный силуэт, крошечная подвижная тень на линии горизонта… Постепенно ЭТО росло, обретало четкость и плотность, становясь из видения живым существом, и я, не притормаживая, почти врезалась в него, сгорая от нетерпения заглянуть в лицо мерзавцу. Мне позволили лишь один короткий взгляд, а потом в центр груди словно пальнули из дробовика, вышвыривая обратно в тело и реальность. Причем импульс был настолько мощным, что я опрокинула на спины и Михаила, и Сая, рухнув сверху.
– Что это было? – просипел Уравнитель, распутывая нашу кучу малу.
Риэр, не теряя времени, схватил меня и усадил на лавку, присаживаясь напротив на корточки, осматривая и ощупывая, будто проверял, все ли части были в наличии. Приятно, однако, хоть и щекотно местами.
– Нам дали по любопытной морде, – Двоедушный не торопился подниматься, скорее всего, потому что к нему чайкой метнулась встревоженная Маша. – Аврора, обрадуй меня, что нам досталось не просто так. Скажи, что ты его видела.
– Не его, – мои легкие горели, будто там и правда был заряд свинца. – Ее. Это женщина!
Глава 63. Версии
– О, как интересно! – оживился Исайтари и сел, тут же прижав Машу к себе.
– В смысле, женщина? – изумленно поднял брови Риэр. – Ты что-то напутала.
– Что значит «напутала»? – раздраженно нахмурилась я. – Она выглядела как женщина, а что самое главное – ощущалась именно как женская сущность, как я могла напутать?
– Ты впервые совершила астральное путешествие, или что это на самом деле было, откуда тебе знать, как ощущаются разные по полу сущности? – продолжил упрямиться альфа, быстро выводя меня из себя.
– Что-то я не пойму, что не так с тем, что это не мужчина? – впрямую спросила я.
– Сонмище может создавать только оборотень, Аврора, и, конечно же, это не может быть женщина.
Надо же, сколько убежденности в каждом слове, аж в замешательство приводит. Я даже быстренько еще разок проанализировала увиденное и почувствованное в измененном состоянии, но уверенность в половой принадлежности личности на том конце не пошатнулась. Я видела то, что видела.
– Конечно же! – передразнила я его. – И почему же?
– Я тебе скажу почему, – вмешалась Маша, и губы ее искривились в усмешке. – Потому что в обществе оборотней принято считать женщин по умолчанию существами, стремящимися к подчинению и покорными по своей сути. Обращенным прелести послушания во всем вбивают в голову при ассимиляции в стаи, а их Зверорожденные сучки, считается, это прямо-таки с молоком матерей впитывают. Короче, Рорик, оборотни все поголовно – хреновы шовинисты до мозга костей, и дамочки для них – вне зависимости от происхождения и наличия привилегий – создания безвольные, слабые, требующие чуткого мужского руководства и всесторонней защиты, и у них только две возможные «карьеры»: секс-игрушка, исполняющая прихоти самца, или, типа, уважаемая и, безусловно, оберегаемая сука-производительница, на мнение которой все равно глубоко насрать особям мужского пола.
– Женщина, чуть больше уважения! – сдержанно рыкнул Риэр. – Не нужно утрировать. Возможно, я соглашусь с тобой в том, что касается обращенных, хотя отношение зависит от ряда причин и не всегда столь однозначно. Но что касается Зверорожденных – здесь ты преувеличиваешь. Женщины чистых кровей ценны в мире оборотней, их действительно всячески оберегают, и я не вижу в этом ничего дурного. Как и в том, что они получают правильное воспитание и совершенно нормально воспринимают верное распределение жизненных ролей в будущей паре.
У меня прямо нога дернулась пнуть Риэра за этот его едва ли не трепетный тон, когда он говорил о долбаных Зверорожденных, но явно все больше выходящая из себя Маша отвлекла меня.
– Верное – это когда мужик – весь из себя добытчик и защитник, как сказал, так и будет, а баба – зависимая во всем, «да, дорогой, как прикажешь» овца? Ах, пардон, нежная лилия? – заводясь все сильнее, спросила девушка.
– Почему нет? – насупился альфа.
Исайтари обхватил Машу за плечи, стараясь отвлечь, но она порывисто оттолкнула его и впилась в Риэра гневным взглядом.
– Потому что по натуре эти Зверорожденные никакие не лилии! – практически выплюнула она, а верхняя губа ее так и задиралась в оскале. – Они стервозные суки! Навидалась в свое время, спасибо! Просто всю свою агрессию они выплескивают на тех, кто ниже их в иерархии, и тем жестче и безжалостнее, чем больше покорности им приходится своему отцу, братьям или мужику продемонстрировать. Пойти и сорвать зло на обращенном, измордовав его до полусмерти самыми извращенными способами, после того как…
– Детка, остановись, успокойся! – твердо сказал Двоедушный. – Закрываем эту тему!
– Нет, я закончу! – упрямо мотнула головой Маша. – Чистокровные мужики реально тупые и слепые, если не видят, какие на самом деле их благородные леди! В них силы, властности и кровожадности не меньше, чем в вас, только они вынуждены это прятать и направлять ярость на тех, кто слабее, и это постепенно превращает их в гребаных истеричек и скрытых садисток. Да, подчиняться, несмотря ни на что, – для них норма, вбитая на подкорку, но всегда находится кто-то, у кого бомбанет, и кто станет плевать на все нормы. Вот уж не думала, что такую простую вещь, мне придется доказывать именно тебе, альфа Риэр!