– Риэр, прошу, послушай меня! – ухватила я его за локоть.
– Наслушался! – рыкнул он и дернул руку из моего захвата, а я, споткнувшись, неуклюже полетела вперед и растянулась бы на земле, не поймай он меня, как котенка, за шиворот.
– Господи, и это моя воительница! – закатил он глаза с тяжким вздохом. – Ну куда ты лезешь, Рори?
– Ну а как быть? – не постеснявшись добавить в голос жалобности, вопросила я. – Я ей нужна, и за мной она приходит, не за тобой, Риэр! Будь по-другому, думаешь, я с удовольствием не уступила бы тебе право разобраться со всем самому? Да быстрее, чем ты сказал бы «пожалуйста».
– Ага, значит, никогда, ибо это словечко не из моего лексикона, – фыркнул Риэр, и я чуть не пустилась в пляс, ощутив, что его попустило. – Ты сама-то веришь в свою уступчивость? Я отродясь никого упертее не встречал, пупс. Любой осел по сравнению с тобой – идеально покладистая няха!
– Может, все дело в том, что я задницей чую, что в чем-то права? – наклонила я голову, честно заглядывая ему в глаза.
– А того, что за упрямство твоей заднице скоро прилетит не по-детски, она не чувствует?
– Шлепать взрослых людей непедагогично!
– Зато офигенски эротично, – уже совсем беззлобно огрызнулся альфа. – Ты бы одобрила, поверь.
Теперь настала моя очередь глаза закатывать. Нет, ну кто о чем, а вшивый о бане. Хоть камни с неба и геенна огненная вокруг, а этот мужик найдет повод завести речь о перепихе. И почему только мне это настолько нравится?
– Ты только представь, как было бы здорово, если бы у меня выгорело! – погладила я его по груди и, привстав на цыпочки, потерлась носом о колючую щеку.
– А представь, как оказалось бы НЕ здорово, если бы выгорел твой разум, – проворчал он и, почти напугав меня, схватил за волосы на затылке, не поцеловал, покарал губы жестким напористым кратким касанием и прижался лбом к моему. – Пойми ты своей головешкой бестолковой: если и хочешь вступить в противоборство, то нельзя это делать без подготовки и уверенности, что победишь. Глупее нет, чем атаковать, надеясь, что прокатит на дурницу, женщина!
– А ты всегда поступал только так?
– С того момента, как достаточно поумнел и набил шишек, да. Просто прикинь, что ты своим выпадом дала понять этой сучке Хильдегу, что готова драться. А на деле – ни черта не готова! И в следующий раз, когда решит залезть в твою голову, она уже не будет осторожничать и навалится с намерением или уже подмять под себя, или разрушить. Никаких полумер, игр и уговоров больше. Я бы действовал именно так. Ты бросила ей хренов вызов, дав открытый отпор, пойми!
– А что мне было делать? Подчиниться? – дернулась я из его объятий, но он стиснул крепче, не отпуская.
– Ускользать, Рори! Нам нужно время, а значит, для тебя единственная тактика – это уклонение, до тех пор, пока мы действительно не будем готовы нанести единственный и окончательный удар. Я воюю только так, пупс.
Альфа отпустил меня, взял за руку, и мы пошли обратно, хотя сейчас гораздо медленнее, будто решили прогуляться в этих куширях перед рассветом, а не ходили наорать друг на друга по-быстрому.
– Ну а я до некоторых пор вообще не воевала! – пустилась я в объяснения. Черт, почему так приятно идти с ним, держась за руки, словно детсадовская пара? – Откуда мне было знать? Она надавила – я вышла из себя и среагировала. Что мне было делать? Заискивать перед ней? Все произошло слишком быстро и на чистых инстинктах!
– Повторюсь: от тебя даже не пахло страхом, Рори, иначе я сразу бы тебя разбудил. Значит, ты перестала ее бояться и испытываешь только агрессию, – ворчал альфа.
– Разве это не хорошо? – удивилась я. – А как же там «страх – плохой советчик», «глаза боятся – руки делают» и все тому подобное?
– Ерунда, женщина! В моем мире интуитивный страх – это вещь, которую нельзя игнорировать, он часто подсказывает, как действовать, чтобы выжить. Бояться – разумно и полезно, или вовремя не заметишь, как собственная самонадеянность и злость завели тебя в ловушку. Все эти пафосные слова про безрассудную храбрость оставь людям. Даже в их мире эта фигня не особо-то работает, но им нравится себя вводить в заблуждение всякой высокопарной хренью. Я не вижу повода восхищаться чьей-то героически тупой гибелью, мне ближе к шкуре выживание, несмотря ни на что.
Мы выбрались обратно на берег, застав ребят, послушно рассевшихся за столами в ожидании нас, и нервно расхаживающего Уравнителя.
– Ну, блин, наконец-то они закончили рычать друг на друга! – недовольно проворчал он.
– Не думаю, что мы действительно когда-то совсем закончим с этим, – хмыкнул Риэр и, опустив свою лапищу, стиснул мою ягодицу так, что я едва сдержала писк. – Повезло же мне.
– Пока вы там ерундой занимались, кое-то тут работал головой! – самодовольно заявил Михаил.
– Жрал, что ли? – фыркнул альфа. – В такую рань?
– Вот, кстати, насчет поесть и хлебнуть кофе, раз спать уже не судьба, – это хорошая идея, но сначала о деле. У меня есть версия, почему во сне у тебя сработало заимствование энергии у, так сказать, более вышестоящей особи в Сонмище, а у Ярослава с тобой – нет.
Я посмотрела на Риэра, ожидая, «обсуждение закрыто» заявления, и готова была уже открыто при всех упрашивать его. Вместо этого он обхватил меня за плечи, прижимая к себе, и кивнул Михаилу.
– Мы тебя слушаем.
– Ваша конкретная э-э-м… ячейка Сонмища замкнута на тебе, Аврора, – Уравнитель стал снова мельтешить перед нами, расхаживая туда-сюда и дергая себя за один из дредов, – то есть все присутствующие признали твое право на лидерство добровольно, на сознательном и на бессознательном уровне, и даже тот парнишка, что ушел, он не восстал против тебя, просто устранился от борьбы, и ты его отпустила. И моя идея состоит в том, что благодаря этому вы стали неким закрытым сообществом, в котором все потоки силы способны передвигаться лишь от них к тебе, но никак не обратно. Они исключительно однонаправленные. С этой бабой Хильдегу у тебя диаметрально противоположная ситуация. Скажем, Мурат, который покусал всех твоих связанных и тебя, сам тоже являлся частью одной из ячеек Сонмища, созданного лично этой стервой. И оно исправно работало, до тех пор, пока ты не влезла и не заняла его место.
– Я не влезала, оно само… – начала я, но Уравнитель на меня раздраженно цыкнул, заработав в ответ глухой рык Риэра.
– При этом подчиняться ты не собираешься, и получается, что из-за вот такого сопротивляющегося звена предыдущий круг разомкнут, – просто продолжил, пребывающий на своей волне Михаил. – Энергия не закольцевалась на Хильдегу, причем, очень может быть, не только в твоем обособленном случае, но и для остальных, входящих в Сонмище Мурата. А они, в свою очередь, могли создать черт-те сколько своих ячеек, и каждая из них теперь является причиной оттока собственной силы организаторши.
Я нарисовала у себя в голове всю эту многоуровневую конструкцию из колец и ячеек и почесала ухо.
– Тебе не кажется, что это очень масштабно? – для одной маленькой меня уж точно до фига предполагаемого ущерба.
– Нет, Аврора, это логично и многое объясняет.
– М?
– Вот скажи, на кой черт ей так упорно долбиться в твой разум, настаивая на подчинении тебя и пары десятков щенков, когда у нее в распоряжении есть десятки, а то и сотни других исправно работающих ячеек Сонмищ? Только из-за печати Исайтари? – Михаил театрально закатил глаза и фыркнул, стремясь передать значимость своих слов. – Ну так, на мой взгляд, без обид, тут овчинка выделки не стоит, чтобы тратить на упертую тебя силы и время. Легче забить и сосредоточиться на главной цели. Но если рассматривать это с моей точки зрения, то ты рисуешься не частной мелкой неувязкой, незначительным сбоем местного характера, от чего можно с легкостью отмахнуться, а гигантской такой проблемищей почти глобального характера. И этой ночью все стало намного хуже.
– В смысле?
– До этого ты была просто дырой, в которую свободно утекала ее энергия, чем можно объяснить вспышки бесконтрольного раздражения столь терпеливой в остальном бабы. Но ты теперь еще и умудрилась продемонстрировать, что способна развернуть поток силы по собственной воле и воспользоваться против нее же. Короче, это охрененный пипец, Рори, и полная задница. На ее месте я бы костьми лег, чтобы нейтрализовать тебя немедленно. Просто уверен, что ты на данный момент в списке ее приоритетов по устранению.
– Фраза: «А я тебе говорил» будет сейчас излишней, – глухо пробормотал Риэр. – Хотя использовать слово «дыра» я бы поостерегся.
Глава 69. Раскаяние?
– Какое у вас милое единство мнений в том, что пришел мне звездец. – Вот тут бы разозлиться, но стало вдруг бесконечно тоскливо. Неужели наступил тот момент, когда нужно было признать: сколько ни брыкайся – масло не собьешь и скоро идти мне на дно? Что я и в самом деле могу противопоставить этой властной заразе, кроме ничем не подкрепленного упрямства? Долго ли я на нем продержусь, когда она по-настоящему решит размазать меня по стенке? Даже мечтать о том, что засну-проснусь – и все исчезнет, мне не вариант, потому что именно среди грез и ждет меня главная опасность. Теперь там территория моих кошмаров, которые поглотят однажды безвозвратно. А сколько я смогу не спать? Сутки? Двое? Пока мозгами совсем не подвинусь и не стану еще более легкой добычей Хильдегу?
– Ты сейчас же прекратишь думать о поражении, пупс! – строго приказал Риэр. – Мы не проиграем.
– Ага, конечно. Потому что никто и не играл с самого начала, – ответила я, с усилием натягивая улыбку.
На легкие будто кто положил холоднющую свинцовую пластину и с каждым вдохом по капле добавлял веса и по градусу опускал температуру.
– Аврора, мы же с тобой и обязательно придумаем что-нибудь! – подал голос Петюня, удивляя меня, но что-то оптимизма в его тоне было немного. Да и откуда ему взяться-то?
– Действительно, ты же всегда можешь использовать нашу общую силу, – поддержал его Алексей и остальные закивали и загалдели. – Вместе мы ого-го!