– Ты тут жить остаться изволишь? – Риэр распахнул дверь в ванную, держа в одной руке уже открытую бутылку шампанского, а в другой – два бокала.
Кажется, он решил сегодня быть непреклонно последовательным в несвойственном ему поведении. Вряд ли это было бы поводом для моих жалоб в любой другой обстановке, но сейчас ощущалось слишком уж сюрреалистичным. Так и лезло в голову, что он торопится успеть все эти романтические выкрутасы со мной, потому что другой возможности не будет. Или что это, типа, последние радости для приговоренной к смертной казни. Тьфу, ну лезет же в голову такое!
– Я думала, ты ко мне присоединишься, – указала на ванну, грозно цыкнув на неуместные мысли.
– На это нет сейчас времени, Рори. Все закрутилось быстрее, чем ожидалось, – ответил альфа, пройдясь по мне глазами от мокрых волос до глубокого выреза халата и дальше вниз, до моих босых ног. Я невольно пошевелила пальцами под его пристальным взглядом и поджала их, и ноздри Риэра заиграли, а скулы обострились из-за резко сжатых челюстей. Взгляд из изучающего превратился в острый, хищный, голодный. По-настоящему волчий. Мое тело молниеносно среагировало на эти признаки его возбуждения, отозвавшись везде и сразу. Дыхание ускорилось, кожа вспыхнула и пошла мурашками, сердце зачастило, грудь занудила о необходимости властных прикосновений, мышцы внизу живота сначала резко сократились, а потом стали мягко тянуть.
– Да ну на хрен! – Альфа шумно втянул воздух, оскалился и глухо заворчав, шагнул ближе. – По-быстрому, пупс, или я взорвусь к чертям.
Не глядя, он сунул бутылку и бокалы в раковину, и, судя по звону, пить нам придется из горла.
– Ну же! – рыкнул он, рванув пояс халата и тесня меня к стене, и мое дыхание стало рваными всхлипами, колени задрожали, а пальцы едва не скрючились от желания вцепиться в его плечи.
Мягкая ткань соскользнула с плеч и упала мне под ноги, в следующий же миг лишившихся опоры. Риэр подхватил меня под ягодицы одной рукой, усаживая промежностью на свое бедро. Лопатки обожгло прохладой плитки, в голове окончательно поплыло и загрохотало в набирающем темп ритме. Альфа чуть согнулся, прикусывая подбородок, прежде чем добраться до губ. Я задергала его ремень и молнию, но он оттолкнул мои руки-крюки, быстрее справляясь одной своей, чем я трясущимися от нетерпения двумя. Я попыталась втянуть его в глубокий поцелуй, впившись пальцами в затылок и обхватив ногами бедра, но Риэр давал мне лишь краткие грубые касания, торопливо располагая поудобнее для своего проникновения.
– Первый раз… помнишь? – прохрипел он, опуская на себя самую малость, совсем как тогда.
Да разве такое забудешь? Я вильнула задницей в захвате его ладоней, требуя, как и в тот раз больше, и атаковала его рот, теперь не оставляя возможности отступать и мучить меня. Но медлительность сейчас не входила в планы альфы. После краткой остановки, он вдавил свою плоть в меня до полного контакта наших тел, стремительно отступил и тут же сорвался в свирепый, зубодробительный ритм.
– Еще-еще-еще… – хрипела я, сотрясаясь от дикой мощи его толчков.
Развязка наступила слишком быстро, как будто на самом деле затаилась под самой нашей кожей, ожидая лишь малейшей стимуляции как спускового крючка. И в этот раз Риэр опередил меня, взревев и затрясшись, словно всего было слишком много даже для него, такого огромного сильного. Я успела впитать ощущение первой сокрушительной волны его оргазма, прежде чем сорваться в собственный.
– Вообще-то, я сейчас должен вести с тобой беседу о доверии и полной передаче контроля, – сипло пробормотал Риэр, упершись лбом в кафельную стену и пытаясь отдышаться, – но нет у меня от тебя иммунитета, зараза же ты мелкая.
– Утешься тем, что нас таких двое. – Я слизнула каплю пота, спускавшуюся по его шее и присосалась, кайфуя от солоноватого пьянящего вкуса еще разгоряченной кожи, перебирая повлажневшие волосы на затылке. – М-м-м, обожаю, как ты пахнешь. Особенно после секса. Или между сексом и сексом. Или во время…
– Нет-нет-нет, – простонал Риэр и поставил меня на ноги. – Стоп, нам реально не до этого сейчас.
– Ты себя уговариваешь или меня? – засмеялась я, приваливаясь плечом к стене, ибо на дрожащие ноги особой надежды не было.
– Его! – ткнул альфа на свой снова оживающий член, который дернулся в ответ и опустил блестящую буйную голову, будто признавая вину. – Никакого понимания ситуации, блин! Одни непристойности на уме!
Приведя себя в порядок, альфа заглянул в раковину и выругался под нос, выуживая бутылку и ножку одного из бокалов. Пожав плечами, я взяла у него вино и поднесла горлышко к губам.
– Погоди! – остановил меня он. – Идем-ка сначала расположимся удобнее.
Риэр отвел меня в спальню и откинул покрывало.
– Ложись, – скомандовал он.
– Ты сказал, что у нас нет времени на обстоятельный секс, но есть на то, чтобы поваляться? – удивилась я.
– Не валяться, Рори, спать. И как можно скорее. От нас сейчас многое зависит.
Странный орган – наше сердце. Оно может замирать и пускаться в дикую скачку и от любви, и от страха, вот только как же по-разному это чувствуется. Это что же, момент «икс» наконец настал? А как насчет еще часик, два, сутки пожить вот так, как было только что? Как не случалось раньше, как и привыкнуть-то не успела.
– Аврора! – Кажется, Риэр меня уже не первый раз окликнул.
– Да?
– Ты сейчас не будешь ни о чем думать, сожалеть или выбирать линию возможной защиты, – с нажимом произнес он.
– Нет? А что же я стану делать? – спросила, все еще пытаясь сохранить на лице неловкую улыбку.
– Расслабишься, дождешься, пока я отключусь, сразу уснешь сама, а потом позволишь мне решить все проблемы. Отныне ты – свидетель, сторонний наблюдатель, но не участник. – Альфа взял меня за руку и так и поднес шампанское к своему рту, изрядно приложившись. Да уж, в наших условиях не до джентльменского принципа «сначала даме». – Ты только мост, по которому я пойду, пупс. К сожалению, тебя никак не убрать из самого процесса, но я хочу быть твердо уверен, что ты понимаешь: никаких действий от тебя я не ожидаю.
– Погоди-ка, объясни, как…
– Не нужно никаких объяснений, пупс. – Риэр подтолкнул теперь донышко бутылки, приближая горло к моим губам. – Пей и засыпай.
– То есть шампанское с начинкой, а совсем не романтический жест?
Риэр нахмурился с нечитаемым выражением. То ли сердился на неуместность моего вопроса сейчас, то ли испытал неловкость, за которую мне же и стало стыдно. Нашла время уточнять. Просто мысли внезапно начали путаться, эмоции пустились вскачь, остро захотелось сказать что-то очень важное, но слова не шли.
– Мне нужна гарантия, что ты не выпрыгнешь из сна, если станет жарко, – терпеливо и безэмоционально пояснил альфа и улыбнулся одними губами, будто заставлял себя. – К тому же ничто не мешает тебе считать поглощение этой пузыристой кислятины продолжением всей сентиментальной дребедени. Или тут необходима еще клубника и взбитые сливки? Точное следование всем атрибутам так важно?
Да нет, конечно. Нисколечки не важно, но… «Сентиментальной дребедени?» Вот, значит, чем был для альфы сегодняшний день. Все же широкий жест, подарок напоследок? Мои плечи опустились, в груди заболело, но я заставила себя встряхнуться и, плюхнувшись на кровать, сделала несколько быстрых глотков. Естественно, шампанское зашипело, ударяя пеной в нос и выжимая слезы. Ну и хорошо, зато у меня есть прекрасная маскировка для заблестевших и увлажнившихся совсем по другому поводу глаз.
– Еще пару глотков, и тебе достаточно, – проинструктировал меня Риэр и сразу же забрал бутылку, укладываясь рядом и допивая. – Только не вздумай заснуть раньше меня, слышишь? Держись, пока точно не будешь уверена, что я уже жду тебя там. Нельзя допустить, чтобы ты осталась без защиты даже ненадолго.
– Почему ты так уверен, что она сразу придет? – Я устроилась полусидя и, уверенно обхватив его шею, потянула, предлагая уложить голову мне на бедра. – Сейчас еще не совсем ночь и, возможно, понадобится немало времени, чтобы Хильдегу просекла мою уязвимость.
Альфа подчинился, стало неожиданно теплее и комфортнее от тяжести, опустившейся на меня.
– Это тебе нужно спать, чтобы войти с ней в контакт, Рори. – Он перевернулся, практически уткнулся лицом мне в живот, крепко обхватывая вокруг талии, и закрыл глаза. – Я подозреваю, что она опытный и сильный менталист и способна устанавливать связь, бодрствуя, просто сосредоточившись. А зная обстоятельства, думаю именно на тебе она и сосредоточена сейчас все время. Я бы на ее месте пребывал на низком старте все время, чтобы ударить молниеносно и сразу сокрушить, ведь ты являешься помехой очень уж для многого.
Мое тело ощущалось как-то легче, а вот веки наоборот наливались тяжестью, но я держалась, следуя указаниям Риэра, и сосредоточилась на наблюдении за тем, как все больше расслаблялось его сильное тело рядом со мной.
– Помни все время, Рори: ты моя связь, дорога, по которой я пойду, а я твоя сила и щит, за мной ты скроешься и просто будешь ждать развязки, – его речь становилась медленнее и невнятнее, убаюкивая и меня. – Никакого самовольства, геройства, непредсказуемых действий и решений, пупс. У меня не будет времени и возможности реагировать на тебя и что-то объяснять. Там мы должны быть едины, и именно ты – послушная часть меня, скрыта за мной, насколько погано бы ни стало, и никак иначе. Как бы ни пошло, чтобы ни было сказано, и насколько бы неправильным тебе ни показалось – ты молчишь и следуешь моим приказам. Без раздумий, без споров, без попыток выйти на первый план. Ты хотела победить малой кровью, Рори, и на это у нас будет лишь одна попытка, второй не представиться. Скажи, что поняла…
Я поняла, но подтвердить вслух не успела, потому что Риэр задышал глубоко и равномерно, а я сразу же отправилась за ним в царство сна.
Глава 76. Сражение
Риэр оказался совершенно прав по поводу намерений Хильдегу. Я еще не успела даже покинуть пространство между зыбкой дремой и крепким сном, когда на меня обрушился первый удар. Словно два огромных тяжеленных кулака одновременно саданули по моим ушам и вискам, стремясь, очевидно, сокрушить череп. Ясно: больше никаких вежливых уговоров, они же запугивания, нападений в качестве устрашения ради склонения к почти добровольному