– Ого! Я так понимаю, твоя невестушка обладает здоровым аппетитом и избавление от нее обошлось тебе недешево?
– Все, что имею и что после свадьбы должно было стать у нас общим, – такое было условие. И немного моей кровушки в качестве сатисфакции для ее братьев, – Риэр махнул рукой, словно речь шла о какой-то карманной мелочи и ерунде. – Так что я тебе достаюсь в чистом виде, так сказать. Ушел только в том, что на мне. Берешь?
Ну для чистого вида кой-кого надо бы еще тщательно помыть.
– Дай-ка подумать, – постучала я пальцем по губе, делая вид, что и правда размышляю. – Твоя невеста получила твое поместье, дом, который я и повредила-то совсем чуток, наш диваномонстр…
– Эй, его я планирую выкупить!
– А мне достаешься ты, гол как сокол, – уже едва скрывая рвущийся счастливый смех и чуть задыхаясь, продолжила я, подступая к нему совсем близко.
– Не преувеличивай, пупс, я в одежде!
– Это ненадолго! – сообщила я, сталкивая с его плеч куртку и дернув за ремень. – Так вот, о чем это я? Я получила бездомного босяка альфу, у которого из активов один только член.
– Зато какой! – это Риэр почти простонал, когда я сунула руку ему в ширинку и сжала вышеупомянутый орган. Твердый. Горячий. Мой.
– Спору нет, прибор что надо, но его одного мне совершено недостаточно, так что… – я нарочно сделала паузу и пронаблюдала, как лицо моего любимого помрачнело, а глаза прищурились.
– Аврора… – начал он, выглядя откровенно обеспокоенным, и схватил меня за запястье, вытаскивая мою ладонь из штанов и перекладывая в центр своей груди, – деньги – херня, я…
– Тс-с! Я не закончила! Так вот, родной мой, любимый и невыносимый местами альфа, официально предупреждаю, что я намерена присвоить не только твой, безусловно, потрясающий член, но и заграбастать в свои ручонки твое сердце, пробраться на ПМЖ в душу. Срок действия данных моих претензий не ограничен, и от меня однажды откупиться не выйдет. Так что хорошенько подумай.
– Мне кажется, или ты меня запугать пытаешься, мелкая нахалка? – Ага, вот и растворился бесследно мужчина рефлексирующий и вернулся мой Риэр, вжимающий меня в стену и рычащий на ухо, пока его бедра трутся об меня так, будто хранить неподвижность ему просто невыносимо. – Надеешься, я заднюю включу? Хренушки, Рори! И если найдешь у меня еще что-то, на что захочешь лапки загребущие наложить, только скажи – и оно твое. А теперь быстро-быстро пошли в душ, или тебя поимеет через секунду вонючий, небритый и до невменяемости голодный мужик. Твой мужик.
Эпилог
– Итак, господа альфы России и ближайшего зарубежья, позвольте мне объявить наш первый инновационно-законодательный съезд открытым, – разнесся звонкий голос стоящей на трибуне большого конференц-зала бизнес-центра «Небеса» Рори, и изображение на экране повторило ее движения, позволяя разглядеть каждую мельчайшую черточку ее лица, а особенно безмятежно-кровожадную улыбку, от которой у меня потяжелело в паху.
Вот она, моя дерзкая девочка, моя муха-жигалка, моя адская саблезубая киска! Стоит перед целой толпой взирающих на нее с неодобрением или вовсе с откровенной ненавистью альф расслабленная, преисполненная уверенности в своих силах и праве перевернуть многовековые устои.
– Думаю, вы заметили, что я не назвала вас «глубокоуважаемыми альфами», и это не случайно. Все потому, что я и мои единомышленники не считаем, что все вы достойны уважения по умолчанию. Если быть точной, то большинство собравшихся его совершенно недостойны.
В зале послышалось многоголосое рычание и возмущенный гул, и несколько альф с гневным видом вскочили со своих мест.
– С какой стати мы должны вообще слушать эту обращенную сучку, да еще терпеть от нее оскорбления! – заорал один из «делегатов» и развернулся на месте, чтобы покинуть зал, но я, глядя на него прямо и приподняв верхнюю губу, отступил от колонны, которую до сих пор подпирал плечом, и мое движение отзеркалили еще трое парней из числа связанных Рори, намекая на возможные травматические последствия от внезапных перемещений.
Моя красавица даже не изменилась в лице, терпеливо ожидая, пока осядет альфа-пена, и, когда их задницы опустились на прежние места, наградила меня краткой благодарной улыбкой-обещанием. Я сглотнул, позволив себе лишь на мгновение пофантазировать, каким образом намерен взыскать исполнение этого безмолвного и совершенно непристойного посула, и снова сосредоточился на ней. Серо-голубое простое, без выкрутасов, платье до колен, светлые волосы в высоком хвосте, легкий румянец торжества на щеках, не вызывающе задранный, но уверенно поднятый подбородок, ни грамма косметики и сногсшибательная аура, расходящаяся от ее изящной крошечной фигурки жесткими волнами, заставляющая кипеть кровь. К моему огромному неудовольствию, не только мою, но почти любого, кто ее ощущал. Что же поделать, свойство нашего вида – испытывать мощные эмоции вблизи кого-то обладающего большей силой. Это вызов и дичайший афродизиак в одном флаконе. Особенно для альф, не привыкших чисто психологически иметь ежедневно дело с кем-либо превосходящим их хоть в чем-то, не говоря уже о том, что это будет женщина. Так что весь гребаный зал пропитан запахом ненависти и одновременно зверской похоти. Каждый сидящий здесь грезит о том, чтобы убить наглую суку, мою великолепную маленькую стерву, и почти каждый давится слюной от инстинктивной потребности еще и подмять ее под себя, трахнуть, устанавливая хоть так свое превосходство. Выкусите, ублюдки, что мое, то только моим навсегда и останется!
– Главная цель нашего собрания – довести до вас, господа альфы, а через вас и до остальных Зверорожденных, что отныне и впредь обращенные не являются рабами-неграми и существами второго сорта вашего мира, не имеющими права управлять своей судьбой, чья жизнь или смерть зависит от ваших прихотей. Теперь мы сами по себе, равны вам во всем и готовы отстаивать это единственным способом, который вы безошибочно понимаете – грубой силой, коей теперь обладаем.
Несколько секунд в зале царила мертвая тишина, в то время как напряжение стремительно росло, делая воздух практически густым маревом гнева, а потом он буквально взорвался ревом, оскорбительными выкриками и возмущенными воплями. Только малая часть собравшихся соизволила сохранить спокойствие, но и они выглядели полными решимости броситься к трибуне и разорвать Рори в клочья. И пусть я знал, что любого попытавшегося ждет как минимум эффектный обратный полет в толпу, но все равно переместился ближе к своей женщине. Инстинкту защищать свое не прикажешь выключиться, и потребность стать щитом между Авророй и потоком злости, направленной на нее, была непреодолима.
Чтобы собрать здесь всех этих альф понадобилось шесть месяцев подготовки. Приглашения в ультимативной форме, шантаж, откровенные угрозы – мы использовали все, ибо пришли к общему мнению, что заявление должно быть четким, громогласным и одномоментным сразу для большого числа высшего слоя иерархии, иначе мы завязнем на долгое время, путешествуя от стаи к стае, вместо того чтобы начать непосредственное движение к осуществлению основного проекта Авроры и Элегер – созданию собственных команд из обращенных для выявления укушенных, построению убежищ для них и подобия обучающих центров с психологической помощью, чтобы без боли и насилия они могли принять свою новую жизнь. Исайтари был только рад целиком и полностью спонсировать эту их затею, счастливый до невозможности, что заботы о посторонних щенках переключили его подругу с мыслей о собственном потомстве.
– Я очень рада, что мое заявление вызвало у вас столь эмоциональный отклик, – с изрядной долей язвительности продолжила моя женщина, как только орущие поутихли. – Это значит, что мы вами прекрасно услышаны, а не проигнорированы. И из этого следует, что я могу смело озвучить официальное предупреждение: каждый Зверорожденный, который позволит себе придерживаться прежней схемы поведения с обращенными, будет нами вычислен и наказан соответственно тяжести его вины.
– Да ты из ума выжила! – завопил кто-то. – Чтобы обращенные смели что-то диктовать нам, чистокровным, да еще и наказывать нас! Не будет такого никогда!
– Не стоит бросаться такими словами, как «никогда», – Аврора впилась взглядом в скандалиста, и я прекрасно уловил момент, когда она, призвав энергетику своих связанных, ментально ударила в него. Быстро, точно и чрезвычайно разрушительно. Мы с Уравнителем потратили многие недели, обучая Рори управляться со всем наследием Хильдегу, повисшем на ее шее камнем, превращая ее из существа с огромным потенциалом силы, срабатывающим инстинктивно и непредсказуемо, в совершенное живое оружие, способное включаться и выключаться исключительно по собственной воле. И вот наглядный результат. У нее и у самой хватило бы сил садануть этому придурку, но нужна была эффектная и устрашающая демонстрация, так что она сделала все верно. Охренительно великолепна и вся моя!
Альфа упал как подрубленный, хрипя и раздирая ворот рубашки, и стал биться, расшвыривая окружающих, и остановился только тогда, когда мой боевой пупсенок отвела от него глаза, снова улыбнувшись остальным жутковато-невинно.
– Есть еще желающие высказать возражения общего характера, или мы уже готовы перейти к частностям, в том числе и перечислениям конкретных отныне действующих запретов? – ответить ей никто не решился, хотя ярость так и плескалась тут от стены к стене, словно пенная жидкость в стакане. – Ну и замечательно. Тогда основные правила вам озвучит госпожа Элегер.
– Еще одна обращенная сучка, возомнившая себя равной Зверорожденным? – раздался новый выкрик из зала, пока подруга Двоедушного поднималась с ним под ручку на трибуну и подходила к Рори, в то время как Сай удобно устроился на мягком стуле.
– Что это за хрень у тебя на лице?! – насмешливо спросил кто-то. Очевидно, не все были в курсе, как выглядят печати полудемона, или кто-то возомнил себя чрезмерно смелым.
Исайтари поднял руку, крутнул кистью в воздухе – и несколько рядов сидевших, из района которых донеслось сие неумное замечание, просто снесло, швыряя альф в потолок и стены. Посыпались осколки светильников и искры, раз