Обстоятельства взяли и дали мне та-а-акого эпичного поджопника, возвращая мозг на место, но я и тогда его включить не пожелал. Начал сучить ногами и вопить «Или я или ребенок», затрясся над суверенитетом и правами собственности на свои драгоценные яйца! Красава, че! А момент какой выбрал для впадения в припадок какое удачное! Если я настолько ошарашен и растерян, то сложно и представить, что на душе у Рори твориться! И тут я еще такой — на тебе под дых! — выбирай или я или малыш!
На высшем уровне провел болевой прием, прям с переходом в удушающий! Война же у меня, ага, вот только внезапно умудрился перевести женщину, ради которой вроде и боролся, из разряда случайно и совсем не сильно задетых жертв в сражении, в категорию главного противника.
Обычно, когда я злюсь, то дико хочу подраться или нажраться, или потрахаться. А в идеале все сразу. Сейчас? Меня скручивало от желания выползти из машины под открытое небо, обратиться и завыть. Долго-долго так выть, пока мозг не прочиститься и не исчезнет это мерзопакостное чувство бесконечной вины перед моим пупсом и этим…ребенком. Прости, малой, в отцы тебе достался такой засранец и моральный урод, который вместо того, чтобы скакать и вилять хвостом от новости о том, что ты уже возможен, сначала попытался тебя прикончить, а потом и матери твоей нервы на локоть взялся наматывать. Повезло же тебе с родителем, ничего не скажешь. Но вот такая она, сука-жизнь, добро пожаловать!
— Хорош нюни распускать! — рявкнул своей перекошенной морде в зеркало заднего вида, — Иди, мля, косяки исправляй, дурило!
Особой проницательности не нужно было, чтобы догадаться: пупс сейчас наверняка сидит у четы Двоедушных. Зараза, сто процентов Исайтари отнюдь не рад всем этим околоребенковым движнякам, ведь в их семействе эта тема реально подобна осколочной мине. Наступи или даже зацепи — и шарахнет мало не покажется! Удивлюсь, если он не мечтает прибить нас с Рори за то, что его подругу вовлекли. Но с другой стороны, эти две женщина не разлей вода и избежать этого невозможно и печать он сам, добровольно пупсятине влепил — так что не собираюсь я сильно рефлексировать по поводу чужих проблем, очковые клетки, как говориться, не восстанавливаются, а у меня маячит такой их запредельный расход в ближайшее время, что стоит подумать об экономии.
— Альфа, ты в курсе, что ты живучий, но не бессмертный? — совсем недобрым тоном поинтересовалась от порога Маша, но очень тихо.
— А ты это спрашиваешь ради оценки общего уровня моего интеллекта или просто любишь слушать свой голос? — неохотно огрызнулся я, протискиваясь у самой стеночки, ведомый запахом Рори и обходя явно негостеприимно настроенную подругу Двоедушного по широкой дуге на всякий случай.
— Нельзя оценить то, чего нет в принципе! — чертова женщина раздражала, но я не языком с ней цепляться пришел, так что пусть ее, — И если приперся снова Рорьке моей нервы мотать, то лучше сваливай сразу по-хорошему. Она и так еле уснула недавно, а им с ребенком теперь спокойствие и уют куда важнее, чем наличие рядом одного тупого засранца.
«Им с ребенком». Типа есть они двое уже как состоявшийся тандем, два существа друг у друга, а я такой тут мимо проходил ни хера никому не упирающийся. Ага, как же!
— Во-первых, Рори моя и больше ничья! — разговор на грани идиотизма, — И я пришел забрать мою НЕВЕСТУ домой. Но если она спит, то вполне могу и подождать, мне не влом. Спасибо, что великодушно мне это разрешаешь, радушная ты наша. Чаю не надо, я яды не слишком хорошо переношу, изжога случается и метеоризм.
Точно определив за какой дверью пупс, усадил свою задницу на пол тут же, беспардонно вытянул ноги и откинулся на стену, прикрывая глаза, как будто удобнее места и быть не может.
— Ты что же думаешь себе, козлина, что сначала можешь ей в душу нагадить, а потом явишься как ни в чем ни бывало, а она тебе вся такая на шею кинется и потрахаться примирительно предложит? — тихо зашипела на меня хозяйка дома, косясь на дверь.
— Так и думаю, — таким же злым шепотом ответил ей, — Это вообще ни разу не твое дело, но и кинется и предложит!
— Обломаешься!
— А знаешь почему так и будет? Потому что она меня любит, а значит, поймет и простит! Точно так же, как и я ее!
— Да как будто тебе есть за что ее прощать или когда-либо будет! — наклонилась Маша к самому моему лицу, продолжая наш приглушенный обмен …эээм…мнениями.
— У женщин потрясающая способность не уловить главной сути твоей фразы, но уцепиться за неважную ерунду, — меланхолично прокомментировал нас Исайтари, бесшумно появившийся в коридоре, — Не хотели бы вы переместиться в мой кабинет и продолжить ваш занимательный диалог не изображая двух пресм…хотя, нет, это безусловно неудачное сравнение, дорогая. В общем, в кабинете звуконепроницаемые двери, так что милости прошу. Авроре действительно нужно отдохнуть.
Развернувшись, он двинулся в нужном направлении.
— Никуда не пойду, я сюда пришел за Рори, так что тут посижу, — хмыкнув, откинул снова голову на стену.
— Ссышь меня, придурок? — язвительно поинтересовалась Маша, — Боишься услышать о себе все по чесноку?
Вскочив, я быстро дошел до кабинета полудемона, который уже удобно расположился на столом в глубоком старинном кресле с бокалом чего-то золотисто-коричневого и шутовски поклонившись, пропустил Элегер внутрь первой.
— Думаешь, способна мне сообщить о самом себе нечто, чего я уже не знаю? — в полный голос спросил, обходя огромный, словно бегемот и сто процентов дорогой и старинный стол Двоедушного так, чтобы он оказался между нами.
— Перво-наперво я хочу разбить твою голову чем-нибудь тяжелым, альфа! — рявкнула в ответ Маша и схватила с тумбы при входе какую-то статуэтку.
— Любимая, я совершенно не против того, чтобы ты дала выход своим негативным эмоциям путем проявления агрессии к кому угодно, кто не является мною, но не могла бы ты использовать для внесения поправок во внешность нашего гостя не моего Дега? — сделав щедрый глоток, невозмутимо произнес Исайтари и указал в другой угол, где стояло нечто невразумительное, бесформенное, но металлическое и явно увесистое, — Как насчет взять вон ту постмодернистскую хрень? Если ты ее погнешь об череп альфы никто и не заметит разницы, даже ее собственный создатель.
Элегер, злорадно ухмыльнувшись, грохнула основанием бронзовой фигурки об поверхность красного дерева перед своим мужчиной и двинулась куда он указал, а я стал медленно обходить стол вместе с владельцем помещения, намереваясь свалить к чертям. Ну не сражаться же мне, в самом деле, с подругой Двоедушного, тем более, что шансов то особых и не было, учитывая количество охранных печатей, пусть полудемон и вмешиваться вроде не собирался. Развлекается за мой счет, гад. Конечно, лучше пусть его женщина выпустит пар, пытаясь отрихтовать меня, чем продолжит беситься на него. Будь я в такой ситуации, тоже голосовал бы «за».
— А как насчет того, чтобы вести цивилизованный спор? — закатил я глаза, — Между прочим, если я так нуждаюсь в дополнительных пипюлях, помимо уже заработанных пинков по яйцам, то Рори способна справиться с этим и без посторонней помощи! И только от нее я готов стерпеть это!
— Ой, вот теперь ты, кусок идиота вспомнил о цивилизованности! — фыркнула Элигер, преследуя меня, как крадущаяся хищница, сопровождаемая при этом абсолютно влюбленным и умиляющимся взглядом не собирающегося ее унимать Сая, — Сейчас еще и начнешь заумно и аргументированно оправдывать себя за то скотское поведение?
— Не начну, — нахмурился я, буквально затылком ощутив появление пупсятины в кабинете за моей спиной, — И не потому, что это совершенно не твое дело, а от того, что оправданий такому нет. Рори придется просто простить меня вот такого как есть, без жалких отмазок и блеянья с объяснениями необъяснимого. Я без нее — не я, врозь нам никак. И я хренов эгоист и даже трус, но кто на моем месте не такой, когда дело касается человека, что для тебя важнее всего в гребаной жизни, важнее самой этой жизни?
— Вот, милая, хочешь — двинь и мне, но здесь я полностью с Риэром согласен! — отсалютовал мне бокалом Двоедушный.
ГЛАВА 10
Запах Риэра пробрался в мой некрепкий после долгих слез сон, одновременно понуждая и проснуться, возвращаясь к неприглядной реальности, в которой любимый мужчина вполне мог явиться, чтобы разорвать между нами все окончательно, но так же и искушая погрузиться в полноценное забытье, потому что вот он, пришел, а значит все уже хорошо, дурное миновало.
На самом деле, выплакавшись, я совсем перестала на него обижаться и злиться. Смысл? И разве я вправе? Я не была обманута или предана Риэром, а то, что по поводу ребенка он занял такую категоричную и непримиримую позицию — так тут он полностью в своем праве. Он был внезапно поставлен в ту ситуацию, повлиять на разрешение которой тем образом, что он считал единственно правильном был не в силах. Для такого мужика, как он — это чертов взрыв мозга.
В полудреме я вдруг снова, как когда-то давно, еще в самом нашем начале, когда Исайтари соединил нас тем странным демонским обрядом, будто запрыгнула в шкуру моего альфы, погрузилась частично в его эмоции. Такого не случалось все эти годы вместе, а вот теперь повторилось и обрушилось на меня целым хаотичным шквалом из душевной боли, удушливого страха потери, мощнейшей потребности защитить и бессилия это сделать, злости на себя…
Господи, Риэр действительно боялся до зубовного скрежета, до потери адекватности и контроля над собой стольких вещей. Что я слишком мелкая, чтобы во мне поместился этот здоровенный ребенок(причем его воображение сразу рисовало крепыша как минимум лет трех), что магия способна сотворить нечто во время беременности, не дав ей завершиться нормально и я стану страдать от потери, а он будет беспомощно взирать на это(вот здесь уже были картинки, как я встав на диван, зареванная, почему-то тощая и бледная, ору ему: «ты ведь не хотел его с самого начала, не притворя