инки и слова, тем ниже ползла стрелка дерьмометра. Все плохо. Двести лет я не ощущал себя хуже. В прямом смысле, ага.
В поле зрения появилась Надя, осторожно разглядывающая меня с почтительного расстояния, а на периферии топталось несколько парней.
— Вы меня чем так приложили, умники? — просипел я, прислушиваясь к какофонии в башке, состоящей из равномерно противного звона и монотонной долбежки.
— Транквилизаторами для разбуянившихся, — скромно потупив глазки, ответила девушка.
— Вы придурки, — констатировал веско.
— Прости, мы просто… — начал оправдываться чей-то голос вне зоны обзора, но я раздраженно махнул рукой, требуя заткнуться.
— Там доза рассчитана на рядового обращенного, бестолочи, а не на альфу вроде меня. А что, если бы я соображать перестал, а не вырубился? Одни руины бы остались.
— А сейчас ты спокоен? — с подозрением уточнила Надя.
— Сейчас я по-прежнему зол, но стабилен, — ответил честно, просканировав свое психическое состояние. Угу, стабилен, но никому не советую вступать со мной в споры на какую-нибудь тему. — Аврора вернулась?
— Нет, — тихо прошептала девушка, отступая на всякий пожарный на пару шагов. — Но она звонила. Нам пришлось сказать, что ты спишь… и она, похоже, была удивлена.
— Удивлена? — с подозрением переспросил я.
— Ну… неприятно удивлена, — поправилась Надя.
— Откуда знаешь?
— Я бы на ее месте была бы. Если бы я поругалась со своим парнем, переживала бы все это и позвонила, но застала его спокойно спящим, то так и было бы.
— Я не ее парень, я ее гребаный муж! — снова начал раздражаться я. Разницу надо видеть! — И спал я не по своей воле, а благодаря вашей находчивости.
— Я ей сказала.
— И?
Надя пожала плечами, как бы говоря, что это не особенно повлияло на настроение Рори.
— То есть это, типа, не оправдание?
— Ну, во-первых, ты у нас альфа и ни перед кем не оправдываешься. — Вот это я иронию сейчас слышу или как? — А, во-вторых, когда у кого-то настоящая проблема, то необходимо ее решение, а не оправдания какие-то.
— Тебе сколько, блин, лет?! — вспылил я, вскочил и, справившись с моментом головокружения, потопал на выход. — Чтобы вы вообще все в жизни понимали, щенки! У нас нет никаких сраных проблем, просто у кой-кого этот… ПМС!!
Барс встретил меня уже не просто требовательным мяуканьем — то был натуральный трубный глас к Армагеддону, что развернется, если он поголодает еще хоть секунду.
— Вот, твоя хозяйка еще о детях заикается! — провещал я ему, мстительно доставая сразу две консервы вместо положенной одной в рамках диеты. — Какие ей дети, если она умотала и доверила безответственному мне тебя!
И вывалил в его миску банку. Одну.
Заглянул в холодильник. Есть хотелось, но ни на что не вставало. Мыться в душе, где повсюду лезли в глаза всякие баночки и Рорькины фиговинки и сильно пахло той ерундой в стекле, которую я расхреначил перед нашим экспрессивным объяснением, было прямо-таки тошно. Растирая мокрые волосы полотенцем, словно хотел их выдрать, прошлепал босиком в гостиную и плюхнулся на диван, схватил пульт и начал тыкать в экран, переключая каналы, будто на самом деле желал его расстрелять. Недалеко от истины.
Она же не думает, что я сам начну названивать? Нет? Не после того, как ушла, отказавшись меня услышать, да еще и ночевать не вернулась, типа, наказала, да? Повзрослей, детка, большие старые волки плевать хотели на такие вот демарши! Аж три раза!
Ну да, три, но только вот что делать с тем, что угроза залета никуда не делась, и, насколько я знаю, оборотни не кенгуру и само собой у нас ничего рассосаться не может. И раз уж выяснилось, что из нас двоих именно я тут реально взрослый, а кое-кто просто прикидывается, то мне, как ни крути, и придется все решать. Так что спустя пару часов, я с непроницаемой физиономией стоял, небрежно привалившись бедром к своей тачке перед воротами Дома Спасения с пузырьком из темного стекла в кармане. Хрен с ним, картинка не полная. Я был в долбаном костюме, под мышкой зажимал основание здоровенного букета, во втором кармане у меня лежала коробочка с кольцом, а к машине я привалился, потому как не был уверен, что способен стоять ровно от невесть откуда бравшейся внутренней дрожи, пока представлял, что скажу моей пупсятине и к чему это в итоге может привести. Странные ощущения пониже спины прозрачно намекали, что затея моя хреновая.
ГЛАВА 6
Надя не стала задавать лишних вопросов, молча снабдив меня одеждой, доставив обратно в Дом спасения и переспрашивать, что я имела в виду, передавая устное сообщение моему альфе тоже, за что я ей была чрезвычайно благодарна. Все же, положа руку на сердце, я и сама бы черта с два объяснила, ну с какого перепугу так психанула, что даже потребовалось расстояние от Риэра, чтобы успокоиться. Мы и так катастрофически мало времени проводили вместе, особенно последние полгода. А может, в этом и причина? Я так тосковала по нему, но постепенно научилась смиряться с его отсутствием, жить в ожидании среди забот и других людей, что когда он появляется, то сложно и перестроиться с того ритма постоянного предвкушения встречи на интенсивность его реального присутствия? Ну не из-за страха же его перед беременностью, которой еще и в помине нет, в самом деле? Меня не обуяла дикая жажда размножения и не затикали внезапно в голове биологические часы, не накрыло осознанием ускользающего последнего шанса оставить в этом мире потомство, ничего из этого, чушь, ей-богу! У нас туева куча времени впереди с Риэром…но, похоже, я вдруг явственно поняла, что ничего этого он со мной не захочет никогда.
По коридору до своего кабинета я кралась как диверсантка по минному полю, а все потому, что столкнуться сейчас с Машей откровенно боялась. Она не Надя и тактично не смолчит, потребует правды, как она есть, а что я могу ей сказать? Что умудрилась полаяться с Риэром, считай, на пустом месте, да еще на ту самую болезненную для нее тему. Стыдись, Рори, вот кто живет столько лет с любимым и любящим мужчиной, но с перманентным отказом в возможности иметь ребенка, у которого почти нет шансов быть отмененным. А тебе в голову шарахнуло откуда ни возьмись и все — трагедь!
Разве доводы Риэра об опасности засевшей во мне магии не разумны? А то, что мы живем, считай, под прицелом ненависти стольких недоброжелателей — чистая выдумка? Так что за дела то?
А то! Он даже не заговорил о том, какие меры мы могли бы предпринять по решению и обеспечению безопасности, а сразу отмел это, предлагая лишь одно решение — чисто радикальное. Раз — и нет проблемы!
Ну а с другой стороны, кому как не ему лучше знать о решении проблем? И мне, чем психовать и выискивать обидные или указывающие на обреченность нашего будущего признаки, следовало сконцентрироваться на том же, что и Маша все эти годы: я люблю и любима и это такой дар в принципе по жизни, а уж в наших обстоятельствах и подавно, что позволять ему потускнеть или треснуть из-з мелочности и пустой обидчивости не глупость — преступление. То есть, само слово на букву «л» я так ни разу и не услышала, но между нами и без него все очевидно.
Закинув босые ноги на стол, я отыскала в ящике свой второй рабочий сотовый, который по давнему запрету Риэра никогда не брала домой, ибо «я сказал, никакой хреновой работы и посторонней мысли, когда я в тебе» и набрала его. Несколько раз прослушала долгие гудки и предложение оставить сообщение и вздохнула, окончательно ощущая себя идиоткой. Скорее всего он спал. Ведь видела, что выглядел усталым, но блин…опять это долбаный нудеж внутри! Нет, ну а чего ты хотела, Рори? Ты сама буксанула, сама ушла, теперь еще и сама готова губы надуть за то, что мужик не стал заморачиваться на твои дурацкие, совсем ему не понятные с точки зрения логики обидки, а просто завалился спать, в ожидании пока ты развеешься, и сама же домой вернешься. Не ожидала же я, что мой альфа, весь такой с жалобным взглядом, станет гоняться за моим хвостом и скулить «прости, любимая, давай все обсудим еще и в этом раз все будет по-твоему».
Я аж хрюкнула от вырвавшегося смешка, представив такое. Заставила себя несколько часов поковыряться в деловой переписке со стаями и вот ни капельки и не косилась на экран лежащего рядом гаджета. Прекрасно слышала, когда за Машей приехал Исайтари, они прошли мимо моей двери, а я боролась с почти детским желанием спрятаться, чтобы меня не засекли вот такую всю из себя красотулю, в чужой шмотке на несколько размеров больше, растрепанной шевелюрой и запахом недавнего обращения и гнева.
После так же по-партизански прокралась в душ для персонала, чувствуя себя глупее и глупее с каждой минутой и невыносимо желая очутиться сейчас под боком у моего волчары, но добавлять неловкости и просить кого-то отвезти меня обратно за город не хотела, да и вызвать такси и свалиться среди ночи, ну это вроде как совсем уж признать себя бестолочью, и косых взглядов окружающих, не говоря уже о подколках Риэра, не избежать. Короче, я свернулась клубком на скрипучем кожаном диване в кабинете, накрылась с головой пледом и отрубилась. Подумаешь, вернусь домой завтра как ни в чем ни бывало. Нормальное взрослое решение.
Разбудил меня запах кофе, поскрипывание моего кресла и открыв глаза, я уставилась на Машу, что расположилась за рабочим столом с двумя парующими чашками.
— Я тебя внимательно слушаю, — ехидно прокомментировала она мое пробуждение, — Мне стоит поехать и оторвать яйца одному придурку или все же тебе настучать по черезчур светлой башке?
— Ни то, ни другое, — ага, если уж и захочу оторвать, то и сама справлюсь, руки прочь от моего, а с тем, чтобы самой организовать себе головную боль и осознание степени вчерашнего тупизма, то тут я тоже неплохо справилась, — Все нормально.
— Твой креативный видок на это прозрачно намекает, чего уж там, — вздохнула Маша и поднялась, — Может, напьемся после работы? Что-то давно мы с тобой во все тяжкие не пускались.
— Обязательно, но не сегодня, извини, — я все еще не могла посмотреть подруге прямо в глаза, мне казалось она возьмет и прочитает в них причину нашей с Риэром ссоры и на фоне ее собственных проблем я стану выглядеть совсем уж истеричкой.