— Ясно, поболтать по душам ты не хочешь, а судя по виноватой моське, это от того, что ты уверена, что тема способна меня задеть, — вот, так и знала, что врать я даже молча не умею, — Спасибо за заботу, Рорька, но если все же нужно будет высказаться — я всегда рядом.
Пробормотав ей благодарность в спину, стала раздумывать как бы так не сильно палевно для окружающих добраться домой, как меня прервал звонок. Риэр. Сердце подскочило и запрыгало, будто припадочная мелкая собачонка при встрече со своим хозяином, по которому она долго скучала и готова от радости скакать, визжать и мотать хвостом, пока тот не отвалиться к чертям.
— Да? — хрипло буркнула в трубку.
— Пупс, выйди к воротам, — и оборвал связь. Я даже не успела уловить в каком он настроении, но что-то мне подсказывает, что не в радужном.
Подтянув повыше спортивки из Надиного костюма, я влезла в банные шлепанцы и глянула на себя в зеркало. М-да, красота неописуемая ты, Рори, и какого черта не держать на работе хоть что-то из одежды, тогда не пришлось бы сейчас изображать пугало.
А с другой стороны, какой он меня уже только не видел, так что все это мелочи. Приехал, сам, вот что главное!
К проходной я неслась едва ли не в припрыжку, но увидев Риэра опять устыдилась своего внешнего вида. Секунд на пять, а после забыла обо всем на свете.
Мамочки, он был в костюме, с букетом и-и-и-и…я реально могла бы кончить в тот момент, просто стоя на месте и глядя на него. Взъерошенного, небритого, с темными кругами под прищуренными до тонких щелок глазами и кривящимся в недовольстве ртом, с косо застегнутым воротом на идеально выглаженной голубой рубашке и такого нестерпимо великолепного. Моего родного.
Наплевав на все, взвизгнула бешеной хрюшкой, выпрыгнула из дурацких шлепанцев, подбежала к нему и запрыгнула, как чокнутая обезьянка на дерево, обвивая сразу всеми конечностями и впиваясь в губы.
Риэр ответил мне сразу же, ни мгновения заминки, перехватывая инициативу в поцелуе, разворачивая и вжимая в металл машины и воруя все мое дыхание до капли первым же своим протяжным стоном, кричащим о нужде во мне такой же сильной, как и моя в нем. Господи, ну вот дура я же, такая дура-дура-дура, что и слов нет, мне ведь без него никак, ни мига, ни вздоха.
— Вообще-то, по моим планам, такая твоя реакция должна была последовать уже после того, как я бухнусь на колени и окольцую тебя, пупс, — пробормотал Риэр между рваными вдохами и поцелуями, — Но мне стоило помнить, что с тобой все планы можно засунуть куда солнце не заглядывает.
— Так ты принес мне кольцо? — улыбаясь так, что лицо точно должно треснуть, спросила я, продолжая жадно ловить его губы своими.
— И букет не забудь, — буркнул Риэр, — Вон он валяется. Но если мы не остановимся прямо сейчас, то я рискую делать тебе предложение в присутствии наряда полиции, который на нас науськают за непристойное поведение в публичном месте.
Продолжив целовать меня и тереться всем телом в противоположность своим словам, мой альфа умудрился сунуть руку в карман костюмных брюк и выудил оттуда…
— Черт, не то… — сразу напрягшись, раздраженно пробормотал он, попытавшись спрятать вытащенное обратно, но я успела заметить блеск темной склянки и схватила его за запястье.
Новый виток разочарования начал скручиваться под сердцем, но я мысленно яростно огрызнулась на него, запрещая испортить этот потрясающий момент. К такой-то матери эти поганые ненужные сейчас неосознанные желания и страхи! Риэр здесь и сейчас потому что я ему нужна, потому что точно, как и я, жить без меня не может, потому что не видит без нас своего будущего и ему-то как раз начхать, есть там впереди у нас дети или нет. Так почему же я должна быть тварью неблагодарной судьбе за него и мелочно цепляться к тому, что полный пакет, как нормальным людям она мне не предоставила? Риэр прав: мы не люди и чужие правила и ценности нам не подходят.
— Дай сюда, — вытащила я из его ладони склянку и откупорила плотную крышку, — Наше здоровье.
Замахнула вонючую гадость одним глотком, передернулась, зашвырнула точным броском сосуд в мусорку у входа и подняла перед нашими лицами свою кисть.
— Ну, где мое колечко?
Риэр резко вздохнул, глядя на меня потрясенно и неожиданно вздрогнув всем телом, прижал к себе, пряча лицо в изгибе моей шеи.
— Пупс…ты, блин, однажды доконаешь меня… — пробубнил он, — Другой такой не существует…Ты знать должна, что это потому что боюсь за тебя, а не…Нет других причин. Нет нас врозь…Я так тебя…
Самые долгожданные слова я не услышала. Мой альфа конвульсивно дернулся, взвыл, роняя меня и грохнулся на асфальт, скручиваясь в клубок.
ГЛАВА 7
Я никогда не любил однообразие, но знаете что? Узнать хоть ненадолго, что такое рутина, относительно наших с пупсом жизненный обстоятельств, я бы познать не отказался. Причем, зависнуть предпочел бы в том самом мгновенье, когда она визжа и сияя, так что прямо слезу из глаз вышибло и горло свело, кинулась мне на шею. Живая иллюстрация к понятию счастье. Ее, моего, нашего. Ради такого не влом не только и на коленки встать, но и ползти на них от самого дома. Оно того стоило! Это в принципе единственное, что стоит всего чего угодно, любых усилий и уступок, остальное — мишура галимая.
Из головы тут же повылетало все без исключения, кроме гордости за себя, вот такого удачливого гада, что сумел добиться подобной реакции и облегчения. Эх, хорошо и будет только лучше. Но сука-карма мерзко ухмыльнувшись сказала «обломайся».
В низ живота будто врезал громадный кулачище, вышибая дух, заставляя выронить Рори и бросая на землю, а потом еще и еще раз и молотил так, пока я скрутился и крошил зубы, сдерживая рвущиеся изнутри все новые вопли. Какого хрена?
Аврора истошно закричала, зовя на помощь и падая на колени рядом, цепляясь и умоляя сказать в чем дело, а мне только и оставалось, что скручиваться все сильнее, чувствуя себя абсолютно беспомощным дерьмом и только краем сознания отметил, как печати Двоедушного загорелись на ее горле с ослепляющей яркостью, но как-то точно было не до этого.
— Рорька! — громко позвала Элигер со стороны проходной, выскакивая с испуганным лицом. Будто мне и без ее присутствия унижения не хватало.
— Так-так, что тут у нас? — Исайтари появился как из воздуха и с прохладным любопытством уставился на нас с Рори, — Попытка нанести вред защищенному печатью, как понимаю. Щенятки, вы подраться никак решили?
— Ты сдурел? — заорала пупсятина, — Ему плохо, не видишь? Скорую вызывайте!
— И чем она вам поможет? — фыркнул полудемон, — Объясните нормально что было тут, и я подумаю, что можно сделать.
Внезапно до меня дошло. Гребаный Двоедушный и его защитные печати!
— Зелье, — проскрипел я между приступами, — Я дал ей зелье…
— Чтобы избавиться от вероятного залета, судя по твоей своеобразной позе, — долбаного засранца мое жуткое положение, похоже, забавляло, — И, естественно, мозгового вещества не хватило сообразить, что все виды этого поганого пойла по сути — яды. А значит, печатью будут восприняты, как проявление агрессии, нападение. Ну и как ощущения, альфа?
— Пошел… — пытался огрызнуться, но боль саданула по новой.
— Прекрати издеваться над ним, лучше помоги! — в ярости выпалила Рори.
— А вот ни черта и не помогай, дорогой! — вмешалась Элигер, — Так ему и надо, засранцу! Ишь чего удумал!
— Маша, прекрати! Я была согласна, сама его выпила! Сай, все же добровольно, почему же печать сработала?
— Ну ты-то согласна, ага, — небрежно кивнул Двоедушный, — Но видишь ли какая штука, печать, что я тебе дал и до этого работала весьма специфически, а теперь и вообще интересно выходит.
— Ну так исправь свой косяк! — потребовала пупс, сжимая кулаки, явно готовая броситься и на полудемона.
— Да нет тут никакого косяка, психическая ты женщина! — возразил Исайтари, чуть нахмурившись, — Действие печати просто расширилось или умножилось, не суть. Главное это то, что твой плод…хмм…ребенок, ребенок, дорогая, пардон, — поправился он, покосившись на свою зарычавшую подругу, — Так вот, он или она получили мою защиту, так сказать, автоматом и как раз это создание совершенно не согласно было умирать, вот и ответило своему папаше…ээээ…адекватной любезностью.
— Ребенок! — взвился я, даже на секунду забывая о боли, — Да еще и суток не прошло…там еще и быть ничего такого не может!
И тут же скрутился от очередного невидимого пинка, теперь уже гораздо ближе к сжавшимся яйцам. Матерь божья, я, конечно, требовал у ведьмы зелье такое, чтобы наверняка, но неужели собирался провести через такое мою женщину? Ну не урод ли я?
— Ха! Ну раз такой спец как ты утверждает, что не может, то хорош симулировать и давай поднимайся, гинеколог-самоучка! — издевательски ответил Двоедушный.
Я его ненавижу сейчас…и себя…и вообще всех, на хрен, ненавижу!
— Ты поможешь ему или так и будешь просто глумится? — потеряв остатки терпения рявкнула Рори.
— Он меня пока о помощи не просил, слишком был занят отрицанием очевидного, — отмахнулся полудемон и резко стал абсолютно серьезным, — К тому же, в этой ситуации гораздо больше пользы будет от того, что вы оба, щенятки, проникнитесь чувством вины и осознанием факта, что совершили по сути предательство и открытое нападение в отношении того, любить и оберегать кого вам следует больше всего на свете! А проникнувшись, обратили свои помыслы на извинения и заверения в том, что исправитесь и, хоть и с опозданием, но станете нормальными родителями.
— Мы не чертовы родители! — окончательно взбесился я и тут же хрюкнул, получив под дых от сраной отравы.
— Риэр! — с ноткой упрека, одернула меня Рори, хоть и продолжала цепляться и гладить с тревогой во взгляде.
Меня от этого почему-то перемкнуло. А может и от этого странного выражения, что стало как свечение проявляться на ее лице даже сквозь тревогу за меня. И в том, как она сразу же неосознанно положила руку на живот, едва горе-волшебник упомянул о ребенке.