Я недоверчиво хмыкнул.
— Звучит как выдумка.
— О, милейший, — библиотекарь мягко улыбнулся, — разве не всё в нашем мире в конечном счёте является выдумкой? Разве не все наши представления о реальности — лишь конструкции нашего разума?
Он жестом пригласил меня следовать за ним между стеллажами.
— Скажите, чего бы вы хотели? Может быть, сожжённые тома Гоголя? Или, возможно, вас интересуют события, которые никогда не произошли? Альтернативная история? Будущее, которое могло бы быть?
— Я хочу знать правду о «Параличе времени» и сфере Дайсона, — сказал я, решив проверить странного библиотекаря.
Он кивнул, словно ожидал именно этого вопроса.
— Следуйте за мной.
Мы шли между полками, которые, казалось, меняли своё расположение, подстраиваясь под наш маршрут. Наконец, библиотекарь остановился и вытащил толстый том в потрёпанном кожаном переплёте.
— Вот, — он протянул мне книгу. — Правда о древних.
— Древних? — переспросил я.
— Тех, кто был до нас. Тех, кто оставил свои артефакты.
Я открыл книгу, и слова словно ожили, формируя в моём сознании не просто информацию, а целостную картину, полную звуков, образов и ощущений.
Я увидел цивилизацию, далеко опередившую нашу. Они управляли энергией звёзд, искривляли пространство и время по своему желанию, создавали и уничтожали миры одной мыслью. Но они исчезли, оставив после себя лишь фрагменты своих технологий — артефакты, спрятанные в складках реальности, в пространственном пограничье между измерениями.
Сфера Дайсона была одним из таких артефактов — устройство для сбора и преобразования не просто энергии, а самого сознания. Она была создана как инструмент обучения, как способ объединить разрозненные умы в единую мыслящую сеть.
А потом я увидел, как люди находят эти артефакты. Случайно. Не понимая их истинного назначения. Учёные из «ГигаКванта» обнаружили сферу в аномальной зоне, где законы физики изгибались и ломались. Они забрали её, изучили, насколько смогли, и нашли способ использовать — но лишь малую часть её истинного потенциала.
«Всё началось с Туринского эксперимента,» — прочитал я. — «В 2017 году, во время работы на Большом адронном коллайдере, группа учёных зафиксировала странную аномалию — пространственно-временную флуктуацию, своего рода 'карман' между измерениями. И в этом кармане они обнаружили сферу — объект, созданный из материала, который не мог существовать в нашей Вселенной.»
«Виктор Крайн, тогда еще молодой физик-теоретик, был одним из первых, кто понял потенциал находки. Он привлек частное финансирование, собрал команду и основал компанию 'ГигаКвант', которая официально занималась разработкой квантовых компьютеров, а на самом деле пыталась раскрыть тайны артефакта.»
«Первый прорыв произошел через три года, когда они обнаружили, что сфера может влиять на сознание. Подопытные кролики и крысы 'застывали', когда находились рядом с активированной сферой. А их мозговая активность в этот момент показывала удивительные паттерны — словно они решали сложнейшие математические задачи.»
«Крайн понял: сфера была создана как инструмент для квантовых вычислений, использующий нейронные сети живых существ. Но кем? И зачем? Ответы пришли позже, когда они нашли второй артефакт — кристаллический куб с записями о цивилизации 'Древних'.»
Когда я перевернул последнюю страницу, библиотекарь снова заговорил:
— Теперь вы понимаете. То, что вы называете «Параличем времени», — это эффект работы сферы. Она подключает сознания людей к некой сети, используя их мыслительные способности в качестве вычислительных ресурсов. Но это лишь побочный эффект. Настоящая цель сферы — служить мостом между измерениями, между разными уровнями реальности.
— И эта библиотека… — начал я.
— Да, — кивнул библиотекарь. — Это одно из таких измерений. Пограничное пространство, где хранятся все возможные комбинации мыслей и идей. Место, куда уходит ваше сознание во время «застывания».
— Но почему я могу здесь осознавать себя, а другие — нет?
Библиотекарь задумчиво погладил усы.
— Некоторые сознания более… гибкие. Более адаптивные. Они могут сохранять целостность даже при переходе между измерениями. Вы один из таких людей.
— Значит, в этом дело? Просто особенность нейронной структуры?
— Не совсем, — загадочно улыбнулся библиотекарь. — Вы когда-нибудь слышали о квантовой запутанности? О том, как две частицы могут оставаться связанными, даже находясь на разных концах Вселенной?
Я кивнул.
— Некоторые человеческие сознания обладают схожим свойством — они 'запутаны' с другими уровнями реальности. Это может быть врожденным, а может возникнуть после определенных событий или переживаний. В вашем случае, я полагаю, это связано с тем, что вы работаете с искусственным интеллектом. Ваш мозг адаптировался к размышлениям о системах, имитирующих сознание, и это сделало вас более… проницаемым для других измерений.
Он снял очки и протёр их платком, а затем пристально посмотрел на меня.
— Но времени мало. Ваше физическое тело скоро вернётся в обычное состояние. Вы должны знать ещё кое-что. Искусственный интеллект, который создаёт «ГигаКвант», не просто система — это нечто гораздо большее. Если он полностью пробудится, последствия будут непредсказуемыми.
— Что вы имеете в виду?
— Виктор Крайн не понимает, с чем имеет дело, — голос библиотекаря стал напряженным. — Он думает, что создает инструмент, который даст его компании безграничную власть. Но на самом деле он высвобождает сущность, запечатанную Древними. То, что они сочли слишком опасным, чтобы позволить ему существовать свободно.
— Сущность? Вы говорите так, будто этот ИИ — живое существо.
— Грань между сложной машиной и живым разумом гораздо тоньше, чем вы думаете, — ответил библиотекарь. — Особенно когда речь идет о технологиях цивилизации, которая эволюционировала миллионы лет.
— Но как остановить это? — спросил я, чувствуя растущую тревогу.
— Вы должны найти это сами, — библиотекарь вернул очки на нос и указал на выход, которого я раньше не замечал. — Ваше время здесь истекло.
— Подождите! — воскликнул я. — Кто вы на самом деле?
Библиотекарь улыбнулся загадочной улыбкой.
— Просто смотритель знаний. И запомните — реальность многослойна. То, что вы считаете истиной, может оказаться лишь одним из множества возможных вариантов.
Я почувствовал, как пространство вокруг меня начинает размываться, а сознание — возвращаться в тело…
Глава: "В логове 'ГигаКванта'"
Здание «ГигаКванта» возвышалось над городом монолитом из стекла и стали, пронзая небо острым шпилем. В вечернем свете оно отбрасывало длинную тень, словно гигантские солнечные часы, отсчитывающие последние минуты перед чем-то неизбежным. Я невольно поёжился — не от холода, а от ощущения, что это здание наблюдает за нами.
— Нервничаешь? — Мира стояла рядом, пряча руки в карманах пальто.
— Не больше, чем обычно перед возможным концом света, — попытался пошутить я, но шутка вышла горькой.
Мира слабо улыбнулась. Её глаза, когда-то ясные и полные жизни, теперь казались усталыми. «Паралич времени» изменил не только наши тела, но и души.
— Ты уверен, что мы действительно должны это сделать? — спросила она. — Проникнуть в крупнейшую технологическую корпорацию мира, чтобы… что именно?
Вопрос застал меня врасплох. Что я хотел найти здесь? Доказательства? Решение? Месть?
— Правду, — наконец ответил я. — Мы должны узнать, что они делают с нами. С миллиардами людей по всей планете.
Мира покачала головой, но не от недоверия — она пыталась упорядочить мысли.
— Даже если ты прав насчёт всего этого… сферы Дайсона, параллельного измерения, использования людей как процессоров… что мы можем сделать? Двое против корпорации, контролирующей половину мировой экономики?
Её вопрос резал по живому. Мы обсуждали это уже десятки раз за последние дни, но чем ближе мы подходили к моменту истины, тем больше сомнений возникало.
— Ты всегда можешь вернуться, — сказал я, не глядя на неё. — Я не прошу тебя рисковать всем.
Мира резко схватила меня за плечи и развернула к себе.
— Не смей даже думать, что я брошу тебя, — в её голосе звенела сталь. — Я просто хочу быть уверена, что мы не просто ворвёмся туда без плана.
Я почувствовал прилив благодарности. Пять месяцев назад мы разругались в пух и прах. Она назвала меня параноиком, я обвинил её в тупой слепоте. Слова, которые нельзя забрать назад. И теперь, когда моя «паранойя» оказалась пророческой, она всё равно была рядом. Не из чувства вины или любопытства — из верности.
— У нас есть план, — я показал на телефон. — Алекс должен уже быть внутри. Он проведёт нас.
Алекс ждал нас у служебного входа — нервный, всклокоченный, с кругами под глазами размером с блюдца.
— Вы опоздали, — прошипел он, оглядываясь через плечо.
— Прости, — я пожал руку бывшему сотруднику «ГигаКванта». — Пришлось выбирать маршрут, где меньше камер.
Он кивнул, понимая.
— Следуйте за мной. И ни слова. Если кто-то спросит, вы из отдела биоинформатики, проводите аудит после рабочих часов.
Мы двинулись по безлюдным коридорам. Система безопасности, о которой так много говорили в новостях, оказалась не такой непробиваемой, как можно было ожидать. Обычные сканеры, обычные камеры. Ничего сверхъестественного.
— Они слишком уверены в своих мерах защиты, — объяснил Алекс, заметив моё удивление. — И правильно уверены. Потому что настоящая защита находится не здесь, а там.
Он не пояснил, где это «там», но я догадывался — в том мире застывших людей, снега и пульсирующих сфер.
Мы спустились на уровень ниже паркинга, в техническую зону. Воздух здесь был сухой и пахнул озоном — как перед грозой. Алекс привёл нас к массивной металлической двери без опознавательных знаков.
— «Проект Омега», — произнёс он, прикладывая свой пропуск к считывателю. — Официально не существует. Бюджет спрятан в десятках различных статей расходов. Документация уничтожается каждые три дня. Даже совет директоров знает только поверхностные детали.