С отчаянным вздохом я отвечаю сразу на все невысказанные вопросы:
– Да.
Он прижимается своими губами к моим, успокаивая меня, пока двигается, заставляя меня задыхаться и впиваться ногтями в его спину. Даже когда он прерывает наш поцелуй, его губы не уходят далеко, а наши бедра двигаются синхронно. Мы дышим одним воздухом, двигаемся в одном ритме, сталкиваемся друг с другом, словно приливы и отливы на берегу. Это не хорошо, это даже не здорово, это – сногсшибательно.
Когда он подносит руку к моему клитору, большим пальцем рисуя вокруг него круги, я теряю всякую надежду еще продержаться.
– Матерь божья, Ашер, – задыхаюсь я. – Я сейчас…
– Я тоже, детка.
Сделав несколько заключительных толчков, мы вместе, один за другим, проваливаемся за край. Я даже не знаю, кто сорвался первым. Но в этот момент мы вместе, он и я, двигаем бедрами и переживаем последний из наших собственных штормов.
Оставайтесь на пляже. Прямо тут чертов рай.
Когда я спускаюсь со своего пика, как бы я ни надеялась, мне не удается вернуться в реальность. Словно гром среди ясного неба меня возвращает с небес то, как выражение блаженства на лице Ашера меняется с благодарной улыбки на легкую хмурость, а затем – превращается в настоящую гримасу.
– Твою мать.
– Что такое? Все в порядке? – Паника поднимается, сжимая горло, когда он выходит из меня и перекатывается на бок, схватившись за бедро. Конечно, с ним не все в порядке. Он восстанавливается после серьезной травмы, и ему было отдельно сказано избегать повышенной активности. И то, что мы только что сделали, определенно можно назвать энергичной активностью. Вот дерьмо, как я объясню это Трею?
– Все в порядке, – шипит он сквозь стиснутые зубы. Он осторожно проводит рукой по внутренней стороне бедра, и его лицо вновь искажается, когда он резко втягивает воздух. – Но вот моя нога не очень.
Я вскакиваю на ноги, закрывая рукой рот.
– О, боже, Аш, мне так жаль. Нужен лед? Нужно обезболивающее? – Я нащупываю бикини и джинсовые шорты, одеваясь быстрее, чем старшеклассница после урока физкультуры. Я официально худший врач на свете. Мне лучше начать составлять записку с извинениями для Трея и пересмотреть карьеру.
Ашер улыбается, садясь в постели и расчесывая пальцами свои взъерошенные светлые волосы.
– Пожалуйста, не сходи с ума. Каждое мгновение стоило того.
Я вскидываю бровь в ответ:
– Неужели? Секс со мной стоит того, чтобы получить повторную травму?
Он не медлит ни секунды:
– Да. И я бы сделал это снова, не задумавшись. – Морщась от боли, он потирает внутреннюю поверхность бедра. – Но ты права. Наверное, стоит приложить лед.
Я прерывисто выдыхаю, поднимая его шорты, чтобы убедиться, что они в приличном состоянии, прежде чем открыть дверь и сбегать к морозилке за пакетом со льдом. По пути я прохожу мимо Лолли и Тесс, которые заняты приготовлением основных блюд для вечеринки, но они просто машут мне, когда я прохожу мимо. Они ничего не подозревают. Мои походы к морозилке за пакетами льда для Ашера – обычное дело на этой неделе. Для них этот раз выглядит так же, как прочие. Они, может и узнают о его повторной травме, но я ни за что не позволю им выяснить, что ее вызвало.
Когда я возвращаюсь в его комнату, Ашер уже выбросил презерватив и оделся. Когда я сажусь рядом с ним на кровать, он улыбается мне, придвигаясь ближе. Он уже знает, как это делается, и поднимает штанину своих шорт, чтобы я могла приложить лед к самой распухшей части его бедра. Когда я прикладываю пакет со льдом к его ноге, он съеживается намного сильнее, чем обычно, но предварительный взгляд на опухоль не выявляет каких-то дополнительных повреждений.
– Каков вердикт, док? – спрашивает он после моего минутного осмотра.
– Думаю, у нас одно тяжелое растяжение паховой области и один врач, который чувствует себя очень виноватым.
Он смеется, нежно глядя на меня.
– Не чувствуй себя виноватой. Это я предложил тебе перенести все это в постель. Для танго нужны двое и все такое.
Я взвешиваю его слова, медленно вдыхая.
– Это правда. Хорошая новость заключается в том, что если бы мы перевели тебя с растяжения второй степени на растяжение третьей, то сейчас бы ты кричал. Так что тот факт, что ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы встать и одеться, говорит о том, что мы, вероятно, всего лишь отложили твое восстановление на несколько дней.
– Это я переживу. – Он пожимает плечами.
– Дай знать, если заметишь новые синяки. Нужно привести тебя в форму, скоро ты сможешь снова вернуться на лед к команде, – говорю я, сжимая его плечо. – Еще что-нибудь нужно?
Он смотрит на меня снизу вверх полными надежды глазами:
– Поцелуй на ночь?
Я улыбаюсь, проводя пальцами по его подбородку:
– Говоря твоими словами, это я переживу.
Глава 13Празднования
– Что за черт? – Лолли хмурится на меня, когда я хромаю мимо к кофеварке. – Тяжелая ночка, сладенький?
Твою мать. Я точно уж не могу сказать своей бабушке, что великолепная гостья, которой она открыла свой дом, снова вывернула мне пах, когда я оседлал ее прошлой ночью. И даже если бы это стоило мне повторной травмы, я бы повторил это еще сотню раз.
– Нет. Я в порядке, – вру я. Молча морщась, я хватаюсь за столешницу так сильно, что белеют костяшки пальцев.
– Прекрасно, мой птенчик. Иди, сядь. Я принесу тебе кофе. И немного мороженого горошка. – Лолли машет, прогоняя меня из кухни, и я шаркающей походкой отправляюсь на веранду и осторожно опускаюсь на ротанговый диван.
Ох.
Меньше чем через минуту она возвращается и становится надо мной все с тем же обеспокоенным выражением лица.
– Держи, – Лолли ставит передо мной кружку с дымящимся кофе и протягивает мне все тот же пакет замороженного горошка, которым я воспользовался в свой первый день тут.
– Ой. Чуть не забыл… С днем рождения, Лолли. – Я смотрю на нее снизу вверх и улыбаюсь.
– Спасибо, милый. Так приятно собираться вместе, чтобы отпраздновать это.
Я киваю. Сегодня вечером большая вечеринка.
Я не могу поверить, как быстро пролетела эта неделя. Я также не могу поверить, насколько сильно я привязался к Бейли. Но одно можно сказать наверняка – я ни о чем не жалею.
Пока Лолли наблюдает за мной, ее губы изгибаются в заговорщической улыбке:
– Вчера вечером я зашла в комнату Бейли узнать, не хочет ли она присоединиться ко мне на веранде за чаем с утра, но ее не было в спальне.
– Ничего не могу об этом сказать. – Я непринужденно делаю глоток кофе.
– Ты никогда не умел врать, Аш.
Я улыбаюсь ей:
– Хорошего дня, Лолли.
С коротким смешком Лолли идет обратно на кухню.
Чуть позже Нора и Тод приезжают из больницы вместе с новорожденной племянницей Ханной. Она такая крошечная розовая и очаровательная. И поскольку нам троим можно только бездельничать, в итоге я большую часть дня валяюсь на диване, качая ее на руках. Нора и Тод дремлют по очереди, Нора заглядывает каждые два часа, чтобы покормить Ханну, но по большей части мы с малышкой предоставлены сами себе. Я, растянувшись на диване со льдом и пластырем на ноге, и Ханна, покоящаяся у меня на груди, аккуратно завернутая, словно буррито.
Фоном идет хоккейный матч, но я с трудом могу заставить себя сосредоточиться на нем. Моя команда проиграла две игры в этой серии, и мне плохо оттого, что меня нет рядом, чтобы помочь им. Я никогда не был так благодарен за все отвлекающие факторы, связанные с воссоединением моей большой семьи.
Мои кузены устанавливают дополнительные уличные стулья и столы, а Бейли помогает моей маме на кухне. Она отпугивала любого, кто требовал помощи от меня, и позаботилась о том, чтобы я весь день лежал, за что я очень ей благодарен.
Когда Нора снова приходит покормить Ханну, я решаю, что пришла пора подготовиться к этой вечеринке. Со стоном я медленно поднимаюсь и иду по лестнице в душ.
Когда я выхожу из комнаты, одетый в джинсы и футболку, Бейли как раз тоже выходит из своей. Она останавливается передо мной, одетая в светло-голубое хлопчатобумажное платье с пуговицами впереди. Она босиком, отчего кажется совсем крошечной, а на руке у нее болтается пара сандалий.
– Привет, – я ухмыляюсь ей сверху вниз.
– И тебе привет. Как себя чувствуешь?
Игнорируя вопрос, я мягко касаюсь ее щеки.
– Я хочу тебя в своей постели сегодня ночью.
Бейли приоткрывает губы, вздыхая.
– Не хочу травмировать тебя еще сильнее.
– Это целиком того стоит, – я говорю откровенно, но Бейли смотрит неуверенно. – Готова к вечеринке? – Я улыбаюсь, стараясь разрядить атмосферу.
– Не могу сказать, что я когда-нибудь раньше была на вечеринке по случаю восемьдесят пятого дня рождения. – Она хихикает, ее щеки нежно розовеют.
Я улыбаюсь ей в ответ. Я был бы счастлив остаться стоять тут, потерявшись в тепле ее глаз, но шум вечеринки доносится вверх по лестнице, отвлекая внимание Бейли. Однако взрыв искреннего смеха Лолли – долгожданный звук. Я все больше осознаю необходимость запечатлеть это все в памяти. Осознавая тот факт, что моя забавная, любящая, а иногда и навязчивая бабушка не будет рядом вечно.
Но прежде чем я успеваю действительно задуматься об этом, Бейли одаривает меня доброй улыбкой и начинает спускаться по лестнице. Я быстро иду следом.
Вечеринка уже в полном разгаре. На задней веранде играет джаз-бэнд из трех человек. На кухонных столах стоят алюминиевые противни для запекания, покрытые фольгой, и витает аромат мексиканской кухни от «У Мигуэля» – моего любимого ресторана на острове, и я благодарен судьбе за то, что устоял от добавки за обедом. Потому что я собираюсь уничтожить все, что тут есть.
Разные вина и бутылки местного пива охлаждаются в ведрах, и тут же – несколько кувшинов приготовленного Лолли фирменного сока. Моя мама проследила за тем, чтобы коктейль получился не слишком крепким, но я бы не удивился, если бы Лолли подкралась из-за спины