Повернулась на каблуках и направилась назад.
— Ира, это было слишком мягко…
Ирма шокировано качала головой с той стороны «экрана».
— Молчи уж, рабовладелица. Мягко ей. Мне что, нужно было схватить его за жидкие волосенки и самолично к Дженерасу волочить? По ступенькам и коридорам? Нет?
— Нет, конечно, — подруга пожала плечами. — Но такое отношение к королевской особе…
— Иугения сама виновата, — вспомнив ситуацию, проворчала я. — Решила поиграть по обычаям патриархальной страны и прикинуться пай-девочкой со всеми, в том числе и с прислугой. Вот и получила «ответку». Теперь, надеюсь, образумится. А вот Варт…
— Его Сиятельство был недоволен?
— Нет, он очень нехорошо улыбнулся, когда узнал о данной истории. И мне совершенно не нравится эта улыбка. По-моему, твой бывший задумал очередную гадость…
— Для Ее Высочества?
— Ирма, очнись наконец. Для меня.
Вдоволь потетешкав Лизетту, я отдала четырехмесячную дочь Верис, а сама, с трудом сдерживая стон, растянулась на постели: поздняя беременность все еще аукалась болями в спине, но беспокоили они уже гораздо реже.
— Родная, у меня для тебя новость, — любимый и ненаглядный супруг, появившись из портала, выглядел чересчур довольным.
— Прибью.
— Милая, не воюй, — улыбка, словно у змея-искусителя. — Ты даже не слышала…
— И слышать не хочу. Ты слишком ехидно скалишься. Ничего хорошего можно не ждать.
— Наоборот, любимая, хорошее, очень хорошее. Император назначил тебя главной фрейлиной своей невесты.
«Господин назначил меня любимой женой!» Убью.
Ирма:
Когда литературный агент в одном из разговоров сообщил, что по одному из последних моих романов, «Глаза в темноте», тому самому «ужастику», как окрестила его Ира, собираются снять фильм, соединив в одном сценарии жанры ужаса, триллера и постапокалипсиса, я вначале посчитала, что надо мной решили таким образом подшутить. Но нет, все оказалось более чем серьезно.
— Кино? Издеваешься? Ирма, вот даже не смешно ни разу. Какая экранизация? Ты давно свои тексты перечитывала? Это же ходячее пособие для психиатра, — Ира сидела, откинувшись в кресле, рассеянно вертя в руках миленькую золотую безделушку.
Полностью соглашаясь со сказанным, я лишь пожала плечами:
— Контракт уже подписан, гонорар мне выплачен. Не знаю, кто конкретно будет писать сценарий, но настрой у команды более чем решительный.
— Бред, — покачала головой раздраженная непонятно чем подруга. — Сумасшествие. Где ты и где кино. Я смотрю, у народа массово едет крыша, что здесь, что там. И почему врачи бездействуют?
— «Здесь»? — уточнила я. — Опять что-то произошло?
В ответ Ира в подробностях и ярких красках перечислила все генеалогическое древо моего бывшего мужа, только с интимными подробностями и странными эпитетами.
— Вартариус снова тебя обидел?
— Хуже, — недовольно передернула плечами подруга, — причем намного. Идиот, блин. Я теперь обязана постоянно бывать при дворе. Ирма, где я и где двор?
— Это как-то связано с невестой Императора?
— Как-то… Угу… Не как-то, а очень даже напрямую. Я теперь ее главная фрейлина. Ирма, выдыхай. Ничего почетного в данном звании нет, одна морока.
Доказывать что-то собеседнице я не стала, как и объяснять, что за подобную возможность родовитые женщины с удовольствием перегрызли бы друг другу горло.
Ирина:
Новая бесполезная должность каждый день «съедала» уйму времени, неимоверно раздражала и не прибавляла ни на грамм хорошего настроения. Вместо того чтобы сочинять очередные бестселлеры, зарабатывать на книгопечатании неплохие суммы, я день за днем с помощью портала исправно появлялась в нежно-голубой гостиной Ее Высочества, прилежно составляла женщине компанию, старательно развлекала великовозрастную дылду и все больше чувствовала себя этакой воспитательницей детсада, причем ясельной группы. Ну или нянькой.
Набирать фрейлин — потенциальных любовниц будущего мужа — и создавать свой двор Иугения пока не желала, а значит, отдуваться сразу за всех приходилось мне. Не с прислугой же, в самом деле, общаться титулованной особе.
Император, случайно узнав о незапланированной «прогулке» ненаглядной «дамы сердца» в людскую, ожидаемо пришел в ярость и мгновенно уволил часть персонала, и теперь оставшиеся слуги справлялись со всевозможными заданиями оперативно, а на иностранку смотрели с необходимым ее статусу почтением.
— Через неделю свадьба, затем — коронация, — будущая императрица стояла у окна в зеленом шивароне и задумчиво смотрела на улицу. Сомневаюсь, что она видела там что- либо, судя напряженной позе, Иугении было не до красот Антонии. — Ирма, вам не страшно было покидать свой мир?
— Страшно, Ваше Высочество, — кивнула я, сидя в кресле и делая очередной глоток крепкого бодрящего черного кофе. — Только никто моим мнением тогда не интересовался. Вартариус решил, что активная, инициативная иномирянка подойдет ему гораздо больше запуганной дочки судьи. Подруга хотела вырваться из, как ей казалось, ужасного мира и сбежать от жестокого мужа. А меня, если честно, кроме привычного образа жизни, на Земле ничего не держало.
— Может, это и к лучшему… Иногда лучше считаться сиротой, человеком без роду без племени… Родственники могут быть очень назойливыми… Когда им самим надо… Ирма, сегодня порталами прибывают мои сестры. Так как свитой я пока не обзавелась, прошу вас находиться в эти моменты рядом.
Угу, а сама руки сжимает, думает, я не вижу. Что ж там за сестры такие?
— Конечно, Ваше Высочество, — склонила я голову. Как говорится, не было печали. Придется стоять чуть поодаль и изображать из себя приветливый манекен.
Порталы начали открываться примерно через час. Будущая Императрица, наклеив на губы приветственную, на мой взгляд, явно искусственную улыбку, нехотя направилась на встречу с дражайшими, обожаемыми родственниками. В брючном костюме, кстати, шла, впрочем, как и я. Наш наряд был призван подчеркнуть, что не все так плохо в Антонии со свободой и правами женщин. Мол, смотрите, сестры дорогие, и вовсе я не за тирана и деспота замуж собираюсь. Впрочем, судя по натянутым улыбкам и широко распахнутым глазам, сестры явно думали о правах женщин в последнюю очередь. Все внимание нарядно одетых красивых молодых женщин: прибывших в соседнее государство с мужьями и детьми, было обращено на великолепное убранство дворца: разнообразные золотые изделия слепили взор, а шаловливые ручки миловидных гостий то и дело тянулись проверить, насколько хорошо сидят в пазах крупные и мелкие драгоценные камни.
Уж не знаю, как себе представляли в Дорене место обитания правящей верхушки Антонии, но выглядели вновь прибывшие, будто дикари, впервые попавшие из шатких соломенных хижин в современный торговый центр, шумный и многолюдный. Мне почему-то пришла на ум сказка «Аленький цветочек». Жадные и завистливые родственники были невероятно схожи, что в вымысле, что в реальности. А значит, следует ждать как минимум неприятностей…
— Родная, если бы я знал тебя чуть хуже, то сказал бы, что ты преувеличиваешь, — проворчал могущественный маг, выслушав мои доводы, — но так как у тебя особое чутье на различные гадости, я поставлю дополнительную защиту на Дженераса.
Чутье. На гадости. У меня. Неблагодарный. Да тут элементарная логика и знание женской натуры. Но объяснить супругу, насколько сильно он ошибается, не получилось..
— Варт… Вон то, что ползет по полу… Оно тут откуда?
Великий чернокнижник обернулся, взглянул на стелившийся по полу голубой туман, так и норовивший подползти поближе, выругался и открыл портал.
Следующий час я провела в гостевых покоях мага во дворце, пока сам Вартариус разбирался дома с непонятно откуда объявившимся в нашей комнате туманом.
Появился муж на удивление умиротворенный, можно сказать, довольный.
— И что это было? — поинтересовалась я.
— Мальчишки развлекались, — черный маг чуть ли не руки потирал от радости, — освоили новый трюк, опробовали его, но забыли уточнить ареал распространения.
— Слуги живы?
— Родная, единственный побочный эффект этого «тумана» — кратковременная потеря памяти. Поверь, ни с кем ничего страшного не произошло.
Ага. То-то ты так резво жену куда подальше перебросил.
Появившись на следующий день порталом в гостиной Иугении, я застала будущую императрицу в компании сестер. Девушки оживленно щебетали, мило улыбались и цепкими взглядами осматривали комнату, словно оценивая каждую вещь, находившуюся в помещении. Троица с комфортом расположилась на удобном мягком диване, довольно широком, с узорчатыми деревянными подлокотниками и высокой, оббитой бархатом, спинкой. Старшая сестра сидела в довольно напряженной позе в кресле напротив.
— Герцогиня, — с плохо скрываемым облегчением воскликнула жертва сестринской любви, заметив сияние портала. Ну нельзя же так отвратительно владеть собой.
— Ваше Высочество, — церемонно поклонилась я принцессе, — Ваши Сиятельства, — кивок, как равным, трем сестрам. Тем, судя по злым огонькам в глазах, такое обращение не понравилось, но: видимо, о жене советника гостьи уже были наслышаны, потому что в бутылку не полезли, просто кивнули в ответ. Ну вот и умнички. Со мной не нужно ругаться — здоровье может испортиться. Усевшись в еще одно кресло, рядом с подопечной, я самостоятельно налила себе чай. Эх, где мой кофе? Но нельзя, этикет, чтоб его.
Треп ни о чем, недовольные взгляды, периодически бросаемые в сторону Моего Сиятельства, крепкий черный чай и воздушные пирожные… Понятия не имею, сколько времени прошло, но дверь вдруг резко распахнулась. На пороге, довольно неожиданно для меня, возник герцог ранос дорт Антариониус. Судя по игравшим желвакам, муж находился в ярости.
— Ваше Сиятельство, проходите, не стойте на пороге, — чуть толкнул черного мага в спину еще один нежданный гость. Здравствуйте, Ваше Величество. Давно вас не видела. Даже соскучиться успела, ага. А что это вы такой злой? Кто на вашей любимой мозоли твист станцевал? — Сидите, герцогиня, — властн