Наш корабль завис в нескольких метрах от поверхности планеты. Начался стандартный анализ окружающей среды, сканирование, поиск опасных объектов. Все как всегда, если не считать, что тени зависли тоже. Точнее, не тени, а марево в воздухе, повторяющее очертание объекта. Очень знакомые, надо сказать, очертания.
Не может быть!
Я невооруженным взглядом видела другие «невидимки» Академии, которые прибыли вместе с нами для выполнения миссии. Нелегко теперь придется Амакиру соперничать за первенство в поиске неизвестного объекта. Если будет хорошо себя вести, может и спрошу у лисца. Этот хвостатый пройдоха точно знает больше.
- Сканирование завершено, атмосфера полностью пригодна для дыхания экипажа, рекомендован код 16-857! – отрапортовал шестой, чем вывел нашего командора из очередного ступора, вернув к нам.
Элиастр обвел невидящим взглядом экраны, остановился на моем визоре и нахмурился. Буквально тут же раздался сигнал вызова. Наверняка, кто-то из эггеров. И я оказалась права:
- Игра началась, Амакир! – без труда перевела слово Ларгоса.
- Катись к проклятым богам, Ори! – а вот в какую именно часть проклятых богов нужно было катиться синеглазому, понять не удалось. А может это вообще была непереводимая игра эггерских слов? Хотя, оставался вариант, что лисец еще не закончил мои тюнинг с апгрейдом.
Связь прервалась.
- Спускаемся! – приказал командор кибер-мозгу.
Выходить нам не разрешили, пока не раздали указания. Для начала Амакир на пару с Ри исследовали окрестности всевозможными сканерами, на случай, если андроиды пропустили нечто живое, и если вдруг это живое окажется для нас опасным. Ничего не найдя, начальство вздохнуло, и приказало курсантам, то есть нам, применить полную экипировку. Это означало одно – дышать вновь придется практически искусственным воздухом, ибо маска не только фильтровала, но и полностью обеззараживала вдыхаемый газ, подстраивая его под индивидуальные потребности солдата.
- Распределяемся на группы по два человека, но держимся рядом. Задача – обследовать пирамиду, не отдаляясь друг от друга более чем на сто метров. Это понятно?
Говорить в противной маске было крайне сложно, поэтому мы просто кивнули. Особенно мерзкой она казалась оттого, что вокруг был чистейший воздух, насыщенный кислородом и наверняка умопомрачительными ароматами. Но приказа ослушаться никто не рискнул. Да-да, даже я.
Хотя, признаюсь, подобная мысль все же мелькнула. В момент, когда делились на группы. Я искренне надеялась, что моей напарницей станет визгливая Тиу-Пью. Логично же двум девочкам составить отдельную группу. Такой группой даже в кустики отлучаться удобнее. Но вышло все иначе. Ри составил пару с брюнетом, птичке всучили красноволосого, а точнее наоборот. Когда же очередь дошла до меня, командор просто сказал:
- Держись рядом и попробуй меня не нервировать.
Что? Да я даже повода нервничать ему не давала! А то, что они с пирсингованным эльдорцем нас в коридоре перед тревогой заловили - вообще заслуга Власовой! Если что, я с ней просто за компанию пошла. Меня мало волнуют тайны, а вот полеты – это другое дело.
На обиды времени не осталось. Шестой выпустил экипаж, и корпус вновь стал монолитным. Рядом десантировались на планету наши товарищи.
- Агни, ты невооруженным глазом видела «невидимки»! – ахнул рядом Азар. Ну хоть факты соединять в одну логическую цепочку может – и то хлеб.
Я гордо кивнула и, чтобы совсем не зазнаться от собственного превосходства, стала изучать пирамиду. Что сказать? Большая. На вершину без специального снаряжения не влезешь, а еще лучше с гравилетами. С ними за четверть часа можно было бы забраться.
Но внешняя часть сооружения никого, кроме меня, не интересовала.
- Все? – осмотрев нас пятерых, зачем-то спросил Амакир.
Он, кстати, маску не надел, и сейчас легкий ветерок трепал волнистые пряди его волос. Сатрап! Не помню точно, что означает это слово, но знаю – что-то ругательное, и звучит красиво, как песня.
- Бегом. За мной.
Это он нам сказал и побежал красиво так, легко. А мы в тяжелых костюмах, непривыкшие к местной гравитации, потрусили за ним. Наша процессия напоминала выгул дефективных утят с прекрасным дядей-лебедем.
Впрочем, примерно так, если не хуже, выглядели и другие пять групп.
Входы в пирамиду, а их было два, по крайней мере, с видимых нам сторон, обрамляли колонны, выполненные из камня, окрашенного в яркий насыщенно-синий цвет. Створки дверей массивные, резные. Но, чем ближе мы подбегали, тем яснее становилось, что колонны не крашены, а это камень имеет столь редкий и чистый оттенок, кроме того, он словно подсвечен изнутри, а на дверных створках не резьба, а надписи, и язык, на котором они сделаны, ровесник нашей Вселенной.
Внутри приятно потеплело, будто я находилась на пороге глобального открытия, передо мной вот-вот должны раскрыться все тайны мироздания, а я сама – та маленькая песчинка, которой не хватает, чтобы огромный и жутко важный пазл Вселенной собрался воедино. Бред конечно, но от осознания масштаба и собственной значимости было приятно.
Три группы, которыми командовали простые смертные, в том числе и группа Эшуа, где обитала моя Владка, направились к боковой двери и спокойно, уступая друг другу место, чинно вошли внутрь.
Зато у нас случилась неувязочка. Нет, что-то подобное я и предчувствовала, потому что в отличие от своих товарищей по команде язык эггеров понимала. В общем, три группы столкнулись у центрального входа в пирамиду: три идеальных дядьки-лебедя и пятнадцать дефективных, изрядно уставших, ночь, между прочим, не спавших, утят.
- Я прилетел первым и вторым не пойду! – на чисто эггерском произнес красавчик Ори.
- Я прилетел вторым, а войду первым! – почти так же идеально ответил ему Таиллан. Наверняка, он считал, что количество шиатов на его голове открывает перед ним любые двери, и три шиата Ларгуса, а тем более один шиат Элиастра меркнут перед крутостью Айвера.
Слова Амакира я снова не смогла перевести. Видимо, он говорил на очень древнем диалекте, но два других эггера осмыслили сказанное и скривились. Значит, все же фольклор. Что ж, каждый народ уникален и имеет свои традиции, поговорки и сказы. Очевидно, Элиастр знает историю лучше, чем его товарищи.
Наверное, эггеры еще что-то говорили, но тут в глубине пирамиды зазвучала дивная, манящая музыка. Хотелось идти вперед, чтобы не пропустить ни единой ноты. Однако, все еще спорящая троица закрывала проход.
- Чего встала-то? – возмутился рядом лисец. – Не слышишь что ли? Зовут нас!
Возможно, странная музыка влияла на меня каким-то непостижимым, мистическим образом, вводила в транс, потому что, не обращая ни на кого внимания, я пошла. Конечно, эггеры и не думали уступать дорогу, а Амакир даже возмутился.
- Агни! – строго произнес он.
А мне… Мне фиолетово стало. Причем, в полном смысле этого слова. Створки дверей приглашающе распахнулись, а впереди сверкало и переливалось нечто фиолетовое.
- Агни, стой! – крикнул Элиастр.
- Потом, - отмахнулась я. – Одним глазком только посмотрю и вернусь.
Шагнуть удалось. Кажется, я даже отпихнула плечом Ори, а потом… Амакир испортил всю-превсю малину, он подхватил меня на руки и спросил:
- Куда идти? Показывай!
Я бы и рада, но фиолетовое сияние исчезло так же внезапно, как и появилось, а музыка стихла. Хорошо еще, что створки дверей сами не захлопнулись. Они казались тяжелыми, а наша с командором художественная композиция «Лебедь несущий утенка» находилась как раз между ними.
- А почему я? – осторожно спросила, собственно, я. Нет, если б я видела что-то любопытное, показала бы обязательно. Но все интересное уже закончилось, а Амакир остался.
Ори и Таиллан хмыкнули. Да, сейчас они явно смеялись над Элиастром. Зря мы все их отмороженными считали, у них просто чувство юмора странное и цели нам неизвестные. Наш командор насмешки товарищей перенес стойко, но мне ответил весьма странным вопросом:
- А кто, если не ты?
И действительно, больше некому. Курсанты нервно хихикали, эггеры откровенно ржали, а я… Я ехала на угрюмом и чем-то расстроенном Амакире, таки указывая ему верный путь:
- Туда! Внутрь! – говорила я. Можно подумать, через эти двери можно было попасть еще куда-то. Хотя… В космосе случается и не такое.
Не то чтобы это происходило со мной, но я любила почитать истории бывалых покорителей звездных трасс. Правда, за достоверность тех историй поручится только дурак. Но дело ведь не в правде, а то, что они будили внутри что-то древнее, без чего человек абсолютно не может – жажду приключений, романтику, любовь к прекрасному.
Да, к прекрасному…
О чем это я? Непростительно засмотрелась на губы эггера. Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, перевела взгляд чуть выше и утонула в аквамариновых глазах. И ведь он смотрел на меня почти также. Внимательно, неотрывно, словно я для него самое важное. Кто же в своем уме в такое поверит? Принц и нищенка, красавец и чудовище, эггер и землянка. Смех один.
- Я бы предпочел, чтобы тебя не было на Ютоне, - едва слышно произнес командор и вздохнул. – Ну, уж раз ты здесь, то будь любезна от меня не отходить дальше пяти шагов, Агни.
А я не сразу сообразила, о чем, собственно, идет речь. Сознание рассыпалось, как яркие камушки в детском калейдоскопе, и никак не хотело собираться в нужный рисунок. Так бывает, когда долго спишь, а потом резко просыпаешься, и какое-то время абсолютно не можешь сообразить, где ты находишься, и что тебе следует делать.
- Приехали? – зачем-то спросила я.
- Практически, - серьезно кивнул Элиастр. – Жми на тормоз и открывай люк.
Куда жать? Впрочем, с люком тоже вышла заминка. А потом как-то само понялось и осозналось, что мы эта… композиция. И вообще, носить курсантов на руках не входит в обязанность Амакира. А еще… Боги космоса! Стыд-то какой!