На следующее утро Ромка поехал навестить дочку на дачу в Малаховку. Вся семья была там. Вика, увидев мерседес, пришла в щенячий восторг! Тёща сделала вид, что ничего особенного не произошло – она всегда знала, что у Ромочки светлая голова и он всего в жизни добьётся! Евгений Иванович искренне тряс ему руку и недоумевал – откуда? Юльке, которой ещё не исполнилось трёх, было всё равно – она просто обрадовалась, увидев папу, и тут же принялась рассказывать, что у них на улице живёт котик, который очень любит домашние сливки. Ромка не знал, что Вика ещё зимой подала на развод, написав в заявлении, что он её бьёт и никак не помогает в содержании ребёнка. На прошлой неделе суд их развёл, обязав его платить алименты. Они покатались по посёлку и произвели фурор на местном пляже, когда остановились искупаться. Вечером, выгрузив из багажника подарки, Ромка собрался обратно в Москву. Вика вышла проводить:
– Может, оставайся? Я поговорю с мамой. Начнём всё сначала… – она прижалась к нему грудью и часто задышала.
– Извини, мне пора… – он неловко высвободился, торопливо сел в машину и тронулся. В глазах стояли слёзы, он боялся, что она заметит. Ромка знал, Вика переспала с несколькими их общими знакомыми, понимая, что это неизбежно станет ему известно. И не только ему. Зачем она это сделала, он не понимал.
Тёмная дорога мягко стелилась под колёса мощной машины. Свет фар выхватывал из темноты знакомые повороты. Прошлое оставалось позади.
Кстати, уже год, как он исправно каждый месяц посылал ей деньги на содержание дочки.
Ромка сгонял в Пензу, где произошло неизбежное объяснение с мамой, откуда у него деньги. На удивление, мама спокойно восприняла информацию:
– Сын, только поклянись, что ты не воруешь!
– Клянусь!
Простые люди, даже такие законопослушные, как его мама, все понимали, что в стране происходят необратимые процессы. Цены галопировали, на зарплату едва удавалось сводить концы с концами. Мама прерывающимся от сдерживаемых слёз голосом рассказала, что, оказывается, всю жизнь копила ему на машину, отказывая себе буквально во всём. Хотела сделать подарок своему единственному и ненаглядному мальчику. За двадцать лет накопила шесть тысяч на сберкнижке, а когда подошла очередь, госцена на «Жигули» выросла в три раза! Потрясённый Ромка порывисто обнял самого дорогого человека на свете:
– Мамочка, только не плачь! Я тебя очень-очень люблю!
Эта история произвела на него мощное психологическое воздействие. Однако он не склонен был предаваться меланхолии, а принялся действовать. Во-первых, Ромка нашёл выходы на директора государственного автоцентра и дал тому взятку, чтобы очередь, от которой мама отказалась, ей восстановили. А во-вторых, продал оставшиеся после покупки мерседеса 500 долларов, выручив за них 16 000 рублей – ровно новую госцену «Жигулей». Снова дал взятку директору автоцентра и буквально через пару дней стал обладателем не белой шестёрки, как полагалось по очереди, а вишнёвой девятки! В завершение истории он обаял молодую девчонку, рядового оператора сберкассы, и та помогла за несколько дней снять с маминого счёта шесть тысяч, не ставя ей отметки в паспорт. На эти деньги они купили маме новую мебель, различной одежды и даже золотое колечко с небольшим брильянтом. В общем, хоть как-то спасли деньги от обесценивания, чего не удалось сделать большинству сограждан.
Возвращаясь обратно в Москву, Ромка слетел с трассы. На ста шестидесяти в час. Это явилось результатом неопытности и лихачества. Вообще-то он шёл под двести. Что не выглядело вызывающе на пустой сухой дороге ранним утром. Легко обгонял редкие машины, которые двигались примерно вдвое медленнее. Вот далеко впереди показался трактор, он не обратил на это внимания, ну, трактор и трактор – поля же вокруг. Не сбрасывая скорости, пошёл на обгон, когда из-за небольшого поворота на встречке появился КамАЗ. Ещё не осознавая критичности ситуации, он вернулся в свой ряд, и тут всё драматическим образом поменялось – стальные зубья навесной бороны, прикрывающей зад трактора, стали увеличиваться с пугающей быстротой. Дело в том, что чёртова железяка двигалась со скоростью не больше десяти километров в час, в отличие от легковушек, и весь привычный ритм – перестроился, обогнал, перестроился – полетел в тартарары! Он не успевал затормозить! А на встречке КамАЗ как раз поравнялся с трактором! В последний момент Ромка инстинктивно вывернул руль вправо на узкую грунтовую обочину, за которой сразу начиналась канава, а за ней, словно солдаты в строю, ровным рядком росли посаженные липы. Давно посаженные. Встреча с любой из них предполагала свежий памятник у дороги. Как в замедленной съёмке, справа проплывали деревья, и ему казалось, что он даже успевает рассмотреть каждое из них в отдельности. Руки намертво вцепились в руль, не давая ему больше повернуть вправо даже на миллиметр, сознание фиксировало каждую мелочь. Конечно, мерседес не удержался на слишком узкой обочине, и правые колёса повисли над канавой, беспомощно вращаясь, в то время как он брюхом утюжил её неровный край. Чувствуя каждый бугорок будто собственным телом, Ромка, на удивление, не испытывал страха, скорее любопытство – удержится или нет! Секунды, за которые он пропахал на брюхе не менее двухсот метров, показались вечностью.
Наконец машина встала. Ромка какое-то время смотрел прямо перед собой на клубы пара, вырывающиеся из-под капота. Потом с трудом разжал пальцы, побелевшие от напряжения. Большой палец правой руки неестественно торчал в сторону. Он равнодушно ухватился за него и дёрнул. Резкая боль, щелчок, палец вернулся на место. А вместе с ним и сознание. Страх накрыл беспощадно и разом! На лбу и между лопаток выступили крупные капли пота. Из облаков поднятой им пыли вынырнул грёбаный трактор, оттуда лупился поражённый тракторист. Но даже не остановился, сука! Как не сдал назад и КамАЗ.
Это вернуло Ромку к действительности – жизнь продолжается, и всем похеру, что с ним произошло! Значит, надо жить дальше и позаботиться о себе самому. Кстати, а что с машиной?! Мерседес, надёжная немецкая коняга! Он был почти цел. Только радиатор выбило с привычного места и малость порвало, он болтался на какой-то прокладке, и из лопнувших сот валил пар. Примотав радиатор найденным на обочине куском проволоки и заткнув щели бинтами из аптечки, он сел за руль. Господи, неужели заведётся?! Завёлся, как часы!
Дальше пришлось ехать от водоёма к водоёму, набирая воду и заливая в радиатор, пока не купил пару канистр на заправке. Теперь воду получалось запасать впрок, и движение ускорилось. Одной заливки хватало примерно на десять километров. В Рязанской области он посадил молодую попутчицу, стало веселее. Вечером были в Москве. Попутчица, всю дорогу тараторившая про мужа-офицера, который служит в Германии и непременно привезёт такую же красивую машину, неожиданно изъявила желание посмотреть, где он живёт. Она была ничего, эта попутчица, но Ромка, сам себе удивляясь, сказал, что дома жена, которая вряд ли обрадуется, и высадил её на Таганке, пожелав хорошего вечера. И что это с ним? Будто заново родился!
Незаметно пролетело лето. Ранним утром 19 августа 1991 года Ромка ехал продавать свою новенькую вишнёвую девятку. Сделка обещала стать грандиозной – 150 000 рублей. В десять раз дороже, чем он купил её полтора месяца назад в Пензе. Правда, деньги безналичные, но Ромка знал, что с ними делать. Справа сидел покупатель – коммерческий директор одного из первых в СССР совместных предприятий. Из-за пояса директора торчала рукоятка ТТ.
Солнечно, Москва пустынна, ветер разносит лёгкие паутинки – верный признак скорой осени. Они останавливаются на красный перед Калининским мостом и что-то оживлённо обсуждают с Сашей – так зовут покупателя. Вот-вот загорится зелёный. Боковым зрением Ромка улавливает в зеркале заднего вида какое-то движение, но не успевает среагировать – им в зад со страшным грохотом влетает нечто, при последующем рассмотрении оказавшееся древним «Жигулём» 13-й модели. Немая сцена, пауза, бурное, эмоционально насыщенное словоизвержение!
В «Жигулях» обнаруживается кекс в очках, через линзы которых можно выжигать на солнце. За грудки кекс извлекается на свет божий. Он жмётся, сучит ногами и непрерывно повторяет: «Я кооператор! У меня есть деньги! Я кооператор!»
Осознав, что сделка не состоится, Саша бросает Ромке «Пока!» и, потирая шею, отправляется в офис – одну из башен-книжек на Калининском. Благо идти осталось триста метров. Ромка, также осознав, что его только что унизили на сто пятьдесят тысяч, готов решить вопрос радикально и на месте. Кооператор это безошибочно улавливает и меняет пластинку: «Двадцать тысяч! У меня есть двадцать тысяч!» Молодой натренированный мозг работает быстро: «Вези!» Забрав документы на машину и ключи, Ромка отпускает кооператора. А что делать?
Дальше он сидит в изуродованной девятке, рассматривает Белый дом через реку и слушает музыку из радиоприёмника. Музыка сегодня странная – непрерывно крутят «Лебединое озеро». Совсем нет машин. Как этот чудак на букву «м» смог найти его единственный зад на этой дороге? Судьба…
Через два часа Ромка решает, что его кинули. Он хмуро изучает оставленные документы, запоминает адрес и составляет в голове нехитрый план действий. Кстати, надо быть готовым, что у кооператора имеется «крыша». Ну, так он прав в этой ситуации однозначно, зачем «крыше» вмешиваться? Ладно, разберёмся… С этими мыслями он поднимает глаза и видит в боковом зеркале… танк! В клубах сизого дыма тот появляется из дрожащего горячего воздуха, всё увеличиваясь в размерах. Первая мысль – вот это «крыша»!
Не веря зеркалу, он выглядывает в окно. Действительно, танк! За ним второй, третий – колонна! Солдатики на броне. Нет, не «крыша». Одновременно с ощущением ирреальности происходящего он испытывает облегчение – это не по его душу. Тогда по чью?
Головной танк останавливается рядом с ним. Механик-водитель по пояс высовывается из люка и кричит, перекрывая шум двигателя: