Этого взгляда, кажется, придерживается Гуссерль’. Этому противопоставлена точка зрения Мессера, которая характеризует восприятие как «устанавливающий» объективирующее действие и согласно которой присутствие и достоверности предмета в восприятии основывается на составных частях ощущения. Наши рассуждения могли бы подвергнуть сомнению последнее, равно как и то, что «устанавливающее» действие, соответствующее нашему суждению о реальности, не относится к восприятию, даже если имеется в большинстве нормальных восприятий. В своих рассуждениях Мессер ограничивается областью нормальных восприятий, что послужило поводом для вполне устойчивого определения. «Подразумевание достоверности» имеет много разных способов выражения. Это может быть «устанавливающее» и «не устанавливающее» подразумевание, в последнем случае при оптических восприятиях это может быть подразумевание отражения, иллюзии, образа, света, галлюцинации. Все это имеет отношение к исследованию оценки реальности.
В характере объективности в противоположность характеру субъективности и достоверности в противоположность образности различие действий кажется нам очевидным. «Подразумевание» одного и того же объекта как достоверного или образного лежит в этом противопоставлении. Вопрос о том, исчерпывается ли этим различие или нет, мы оставляем нерешенным. Не исключено, что свойства ощущений и пространственные свойства являются неразделимыми, всегда связаны с достоверностью или образностью и должны быть тогда признаны их необходимым элементом. Характер объективности является пока что общим словом для непосредственно данного феномена, о котором мы не знаем окончательно, описан ли он с достаточной полнотой, если его признают видом действий, способом предметного мышления. Мы разъяснили, какие проблемы здесь содержатся. Хотя мы не открыли ничего существенно нового, зато разграничили некоторые весьма запутанные вопросы и выработали структуру.
Даже если в достоверности содержится особое качество элементов ощущения или нечто другое — дело не в том, что в сознании «подразумевание достоверности» выводится из других элементов. Генезис характера объективности лежит вне сознания.
Этот характер — нечто данное, не подвергнутое оценке, что можно довести до сознания, но нельзя постичь.
Мы подошли к вопросу о генезисе дескриптивно конечного характера объективности. Как происходит, что ощущения получают их особые свойства, что восприятия обладают объективной пространственностью и что предметность, которая для нашего сознания всегда является либо достоверной, либо обратной, приобретает свою достоверность. Какова причина и комплекс причин достоверности, комплекс, который обычно обусловлен более отдаленными причинами внешних раздражителей, в случае патологии — другими процессами? Мы сразу можем установить, что ничего об этом не знаем. Мы думаем, что на данный момент даже нет метода, который помог бы нам. Но необходимо охарактеризовать несколько точек зрения. Имеются три пути объяснения через внесознательные процессы, что мы хотим показать тремя типами объяснения характера объективности.
1. Путем экспериментального установления связи с соматическими процессами. Точка зрения Кандинского, что условием характера объективности является раздражение субкортикальных ганглиев, это лишь предположение, а не опыт. Утверждение, что достоверность возникает путем раздражения чувственной поверхности коры головного мозга, звучит неконкретно и очень мало значит. Этому нет опытного подтверждения.
2. Теория внесознательного психического события. Липпс считает, что все представления имеют тенденцию становиться полными переживаниями, это значит, достоверными галлюцинациями. Если бы не обычные противодействия, так бы и происходило всегда. Сюда же относятся взгляды Фрейда о генезисе галлюцинаций. Различие между галлюцинациями и псевдогаллюцинациями либо не всем известно, либо ему мало придают значения. Поэтому данные теории рассматривают характер объективности в узком смысле, не учитывая детальность представлений или независимость от воли.
3. Путем допущения каузальных отношений между элементами, которые существуют в сознании отдельно друг от друга, чьи каузальные отношения, правда, непонятны, но лежат вне сознания и поэтому гипотетичны. Особенно важны для этого вида объяснения ощущения органов. По Вернике, в их наличии лежит разница между восприятием и представлением, их существование имеет следствием объективный характер. Критика значения ощущений органов представлена у Гольдштейна, к которой я не могу добавить ничего существенного.
Анализ достоверности ложных восприятий и нормальных восприятий по сравнению с образностью представлений дает в итоге нечто само собой разумеющееся, что не является возражением против правильности анализа. Об этих «простых» вещах часто забывают, но при настоящем положении учения об обманах чувств их необходимо выделить. Если будет обнаружено сперва упущенное из виду основополагающее разделение характера достоверности и оценки реальности, то обособление псевдогаллюцинаций Кандинского как патологических представлений, которое все еще не пользуется признанием, будет снова подтверждено. Наконец, сознание этих само собой разумеющихся различий является базой для дальнейшего исследования, особенно оценки реальности.
Мы всегда отличали мнение о достоверности предметов от мнения об их реальном существовании.
Это различие для нормальной жизни кажется искусственным, так как оба обычно совпадают. Обман чувств, как в случае Цельнера, а до этого и ложные восприятия наводили нас на мысль о разделении этого единства. Единство состоит в том, что любая достоверность убеждает нас в реальности объектов. Если мы рассматриваем обманы чувств как таковые и не рассуждаем о них на основе ранее имевшегося опыта, то критерием их реальности будет достоверность.
Но достоверность — это не единственный критерий. Сознание реальности может иметь гораздо более широкую основу. От недифференцированного состояния, при котором каждая достоверность опрометчиво, без критического подхода принимается за реальность, когда вообще не встает вопрос о реальности, до рассуждений о реальности и ее исследования ведет долгий ряд иерархических психических процессов, которые предшествуют сознанию реальности.
В недифференцированных состояниях, характерных для низкой ступени развития, при помрачении сознания, при недостатке внимания по отношению к безразличным объектам надо рассмотреть характер действительности объектов. К этому мы перейдем после того, как рассмотрим дифференцированные процессы оценки реальности.
Если после того, как будет поднят вопрос о реальности, характер реальности будет вытеснен определенным суждением о реальности, то имеет место непосредственная оценка реальности, если она опирается исключительно на переживаемую в этот момент достоверность; опосредованная оценка опирается на более широкий базис воспоминаний и других суждений.
Непосредственно суждение о реальности выступает по отношению к любой достоверности с некой психологической неизбежностью. То, что Земля — диск, что Солнце и звезды всходят и заходят и день за днем вращаются вокруг нас, воспринимается так достоверно, что должно считаться за действительное, пока обстоятельные и сложные рассуждения на основе плановых восприятий не привели нас к опосредованной оценке реальности: на самом деле Земля — шар и вращается вокруг самой себя и вокруг Солнца.
Принцип, в соответствии с которым идет поиск истины в опосредованных оценках реальности, состоит в требовании непротиворечивой связи между различными восприятиями. Если одни и те же линии в случае Цельнера мы можем видеть то параллельными, то под углом, то только одно восприятие может быть правильным. Привлечение дальнейших восприятий, например, измерения, подтверждает одну из имеющихся возможностей. Воспоминание имевшихся ранее восприятий и логически очевидные суждения приводятся так, чтобы подвести к опосредованной оценке реальности, которая отвечает требованиям критики. Никогда критический разум не будет уверен в отдельно взятом суждении, отдельно взятом воспоминании или восприятии, для него существует лишь их непротиворечивое согласование, которое, будучи проверенным с самых разных сторон, даст ему эту уверенность.
Критическое обоснование опосредованных оценок реальности, как видим, едва ли имеет завершение. Всегда можно найти новый материал для размышлений. Уверенность никогда не бывает окончательной. Кого однажды охватило сомнение, что он такими окольными путями может прийти к верному суждению о реальности, того не оставит скепсис в отношении правильности отдельного результата. Разум как инструмент, как способность мыслить, и личность с ее более или менее живой критической потребностью являются каждый в своем роде условием того, насколько далеко по этому пути может продвинуться индивид, опираясь на объективные рассуждения.
Объективные суждения не являются единственным источником опосредованной оценки реальности. Лишь единицы задумывались и пытались проверить, почему Земля вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца. Большинство судит на основании общепризнанного мнения. Уровень образования, культуры и круг общения влияют на нашу опосредованную оценку реальности. Так, мы можем противопоставить понимаемую и принятую на веру оценку реальности.
В непосредственной оценке мы находим соответствующее противопоставление. Объективные непосредственные оценки реальности выражают реальность объектов восприятия на основе достоверности восприятий. Напротив, непосредственная оценка реальности, не будучи обоснована объективно, возникает из желаний, надежд, опасений. Одна больная, которая правильно оценивает все свои псевдогаллюцинации, считает псевдогаллюцинаторное явление Бога очень значительным и непосредственно чувствует реальность, которую выражает в суждении, в то время как она объективно противостоит всем прочим псевдогаллюцинациям. В таких случаях опосредованная оценка выносится позже, как и всевозможные основания, которые должны быть объективны, придут позже. Но первое суждение о реальности было все же непосредственным, и через это усложнение становится только вторичным по отношению к опосредованному.