Мне она как-то пообещала утром, сегодня вечером пойдем разок куда-нибудь вместе, чего так и не произошло. А когда я пришел домой, ее уже давным-давно не было, она передала мне, что скоро придет, и тогда мы пойдем в театр Аполлон. Но я ждал напрасно, картин Бауэр и кондуктор трамвая. Она никогда не возвращалась рано, она приходила в среднем между двумя и тремя часами, или даже еще позднее. Однажды она чувствовала себя плохо и пришла домой уже в полдвенадцатого. Тут уж не надо быть пьяницей! Этого не вынесет никакой человек и со здоровым рассудком! как моя жена может погубить человека презрением ненавистью горечью. Я разведусь, отниму у нее детей, отправлю ее в исправительное заведение, я все с удовольствием оплачу, сколько бы это ни стоило «но от меня она не получит» и гроша. Она спит там, где ее сын почти 16 ти лет и обе девочки, которые уже 12 и 8 1/2 лет, и это воспитание и это надо терпеть, нет еще есть закон и справедливость, и я на них опираюсь. Теперь уж я позабочусь, чтобы меня развели, и чтобы у моей жены забрали детей, чтобы она- знала, что такое материнская; или родительская любовь. Женщина, которая может оставить своих детей и развлекаться с другими мужчинами это не женщины. Как будут судить обо всем господа врачи, это я предоставляю им, потому что я с уверенностью утверждаю, что мне совсем не верят, я это знаю точно. Тем не менее я не падаю духом, я покоряюсь своей судьбе, которая мне предначертана, позднее меня все же еще выслушают. Вот так-то было или так оно и есть! совершенно ни к чему описывать мою супружескую жизнь! потому что пока находишься в клинике, правды не найдешь. Тут больше нечего и говорить надо только ждать что с кем будет это в Ваших руках всегда ли будет пышным цветом цвести свобода учреждения у меня есть права но их тут никогда не найдешь и следовательно надо только не падать духом. Заканчивая, я хочу еще сообщить господам врачам, что я жил в квартире 3 доме… у господина М… хозяина трактира У красного быка и господин М… сообщил мне, что моя жена днем принимает много господ-мужчин. Я жил у господина П… У…штрассе дом… и мне сообщили, что моя жена принимает много господ. Я жил на Ф…штрассе дом… на 2 этаже у господина Р… мясника и получил такое же известие, что мою жену посещает много мужчин и что так далее не может продолжаться и я должен съехать. Такого со мной было еще больше, где я ни жил, но это значило что Клинк подвержен алкоголю, у господ врачей. Я оставлю господ при их мнении и буду отстаивать свои обязанности и права даже если я их здесь не найду. Потому что здесь я связан. Сегодня больше нельзя говорить правду иначе попадешь в тюрьму строго режима если скажешь настоящую правду? Это может случиться и со мной, потому что я далеко зашел с правдой. Человек, который говорит неправду сегодня может достичь немного больше.
Вторая часть
Первого июня я работал до 7 часов вечера, и мне уже тогда было нехорошо. Я выпил у X… два стакана пива, зашел побриться, пошел домой заплатил вдове К… деньги за ночлег, она еще сказала мне Чтобы я зря не беспокоился и что не надо на это обращать внимания. Что мне посоветовали также мои товарищи-постояльцы. После этого я ушел чтобы поужинать и за ужином выпил два пива, затем зашел к одному другу чтобы на следующий день пойти погулять, но его там не было, и я выпил еще одно пиво в трактире и спросил насчет него, и сразу же ушел. Я уже собрался идти домой, но услышал его в другом трактире выпил стакан газированной воды, и говорили еще о том, что надо рано встать, чтобы выйти в половину пятого. После этого я пошел к трем товарищам, с которыми я снимаю ночлег чтобы идти спать. Мы вместе пошли домой, и уже тогда они заметили, что я чувствую страх, они меня все время уговаривали, чтобы я не боялся, мы ведь все вместе дома с тобой. Я закрыл все двери и окна, но часто вставал и оглядывался, в безопасности ли я.
Наконец я спокойно заснул до утра воскресенья четырех часов сорока пяти минут. Я внезапно сел в кровати, услышал, как мой шурин, перед домом, ругался и угрожал мне. Тогда я встал, чтобы посмотреть, в чем дело, но никого не увидел, и тут внезапно появился еще один шурин, я также слышал, как говорит его жена, и обе мои незамужние золовки, и все говорили, что я полностью прав, что поступаю так, потом они окружили также мою жену, вместе с детьми. Они хотели привести ее ко мне, но она не пошла. Оба моих шурина наряду с тещей сказали тогда, если ты не пойдешь к нему, то он разведется с тобой, он уже подал заявление бургомистру, и тебе возьмут твоих больших детей. На это она сказала, что этого он не может, и этого он не сделает. Она крикнула мне я откликнулся, но никого не увидел, и я сразу подумал, что это все мне могло привидеться. Мои товарищи, с которыми я снимал квартиру, хотели взять меня с собой, но я больше не пошел и рассказал, что произошло, но они высмеяли меня, я также не пошел гулять со своим другом. Когда я остался один, то было еще хуже, спор разгорался, но никого не было видно. Мои товарищи, говорили они никого не видят, это я себе, наверное, все представляю, тут ведь никого нет кто на меня ругался бы. Но я все же настаивал, что мои родственники враждуют со мной и могут напасть на меня, и так я остался дома. Около двенадцати дня, пришел один из товарищей и взял меня с собой, я тогда уже был немного спокойнее, когда я вышел на улицу! И вдруг я опять услышал, что мой шурин вместе со своей женой и тещей хотят напасть на меня. Они угрожали мне убийством, или я зарежу его или я застрелю его, потому что он ушел от моей сестры, этот проклятый дурак. Но тут же я слышал, ты ему ничего не сделаешь я его знаю с детства он ни одному человеку ничего не сделает. Тогда на это мой шурин сказал мы его вытащим сегодня ночью из постели, он должен идти к своей жене и детям, он бы возможно охотно спустился, да он меня боится, я ничего ему не сделаю, но по заднице я ему тресну, чтобы он почувствовал. Затем я опять услышал, как они жестоко обращались с моей женой и детьми, они звали меня, и я как будто бы кричал и мне отвечали, но никто не пришел, и никого не увидел. Мои родственники все время говорили моей жене идти к нему иначе мы тебя убьем ты одна во всем виновата, что он ушел и вам нечего есть! Мы не можем вас кормить и содержать, а твой муж живет здесь и может свой пре-красный заработок тратить на себя. Это ему нравится ведь он сказал тебе и сиротскому попечительскому совету, что он не заплатит ни за тебя, ни за детей ни пфеннига. Тогда заговорил мой старший сын почти 16-ти лет, если наш отец хочет отправить нас в приют, то я его застрелю. Тогда мой шурин сильно ударил моего сына, и сказал ему. Теперь ты хочешь поднять руку на своего отца, он бы тебе помог, если бы вышел. Моя жена стала жаловаться мне что мой сын плохо поступает с ней что он вообще не хочет работать, и он так жестоко обращается с обеими девочками, что она не решается уходить сервировать. Она от всего сердца просила бы меня вернуться домой, чтобы дети опять могли видеть отца, и чтобы я занялся старшим. На что я ей ответил, что я сегодня не приду, и ей что она должна смело прийти ко мне и меня попросить, и тогда уж я подумаю, как мне поступить. Я слышал, что дети голодны, я несколько раз кричал им, чтобы они поднялись ко мне у меня есть хлеб и колбаса, они могут поесть досыта, что я также дам им денег, чтобы мама смогла приготовить горячей еды. Но никто из детей не пришел. Я нарезал хлеба и колбасы и кричал им и звал их добрыми словами, я никого не видел, я только слышал, как плачет моя жена, что я должен вернуться домой.
Мы с моим товарищем пошли затем в трактир В… там я выпил три кружки пива там были и другие мои товарищи, с которыми я вместе жил. Там один хороший их друг отмечал свой день рождения, там я ждал, пока мы все вчетвером вместе не пошли домой[89].
Затем мы вместе пошли в сторону дома, недалеко от нашей квартиры мы или скорее я выпили пива. И тогда я опять услышал, сегодня ночью мы уж вытащим его наружу разобьем окна, и вынесем его если он спит вместе с кроватью. Ну а если мы его сегодня ночью не достанем, то завтра я заеду не карьер и там я уж с ним рассчитаюсь. В половину шестого мы все вчетвером легли спать. Они все меня уговаривали, что я должен быть разумным и выбросить эти мысли из головы ведь никого здесь нет и никто ничего от меня не хочет, и что я из-за этого беспокоюсь, но это не имеет смысла. Я наконец спокойно заснул, но наконец проснулся, посмотрел закрыты ли окна, и закрыта ли еще дверь, она была еще закрыта, но одно окно мои товарищи уже открыли. Я тогда снова забеспокоился, слышал, как они там ползают по крыше, чтобы достать меня. Я крикнул одному из товарищей, что они опять ищут меня, но он сказал, не дури ложись в постель и спи, ты завтра не сможешь работать.
Я пошел в свою постель, но спать не мог. Моя жена пришла в мыслях ко мне, но это тогда только привиделось, она говорила по-доброму, обещала, но не выполнила и тут ко мне пришел Мартин Бауэр, и наконец еще и другой любовник трамвайный кондуктор вместе со своей женой. Но все четверо были голыми, ни на ком из них не было одежды. Они хотели пытать меня, и вели себя друг с другом непристойно. Они спросили нравится ли мне так, если нет то они меня убьют, тогда я встал, и больше не слышал, чтобы кто-нибудь говорил, я только видел как моя жена с детьми стоит рядом с Мартином Бауэром на потолке моей комнаты[90].
Затем говорила только моя жена, что она больше не вернется ко мне, она помолвлена с кондуктором, потому что его уже выбросили с работы, из-за меня, и теперь она должна выйти за него замуж. Иначе ей будет плохо. А жена кондуктора хочет ко мне, но я этого все же не сделал. Я ответил на это, что она ведь не разведена, и поэтому они не могут пожениться. Но они оба ответили, что они и так уже вместе, а это и есть самое главное. Я пожелал новой счастливой супружеской паре много счастья и скорой свадьбы, но пообещал, что я не дам развода, чтобы они не смогли пожениться.