Утром следующего дня Грэтхен пошла в кладовку и вымазалась медом с головы до ног. Затем она вспорола перину и вывалялась в пуху и в перьях.
Не успела она сделать это, как в дверь постучали: тук-тук-тук. Это явился Черт.
— Пришло время тебе следовать за мной, — сказал он Якову, — ты готов?
Да. Яков готов идти с Нечистым, но, может, тот позволит Якову выполнить последнее желание.
— Что еще за желание? — удивился Черт.
— Мне хотелось бы последний разок пальнуть из своего старого ружья, — признался Яков.
Ну, если это все желание, Нечистый ничего не имеет против.
Яков взял свое ружье и вместе с Нечистым пустился в путь-дорогу. Они зашагали так дружно, словно два брата, решившие побродить по белу свету.
Спустя некоторое время они увидели на дереве маленькую птичку — королька.
— Стреляй в него, — предложил Нечистый.
— Не хочу, — ответил Яков, — он слишком маленький.
И они пошли дальше. Вскоре они увидели ворона.
— Тогда стреляй в него, — сказал Нечистый.
— Не хочу, — ответил Яков, — он слишком черный.
Тут они дошли до вспаханного поля и увидели, как из борозды в борозду по полю скачет странное существо, похожее черт знает на что.
— Стреляй скорей! — закричал Нечистый, хлопая в ладоши.
— Да, пожалуй, — сказал Яков, вскидывая ружье. — Все же сначала скажи мне — что это?
Это была Грэтхен. Перья пристали к меду, которым она себя вымазала, и она стала похожа на большую птицу. Но откуда Черт мог знать об этом? Он протер глаза, уставился перед собой, но, сколько ни глядел, никак не мог догадаться, что это за птица такая скачет перед ним.
— Неважно, что это, стреляй — и делу конец, потому что мне некогда тебя ждать, — проворчал Черт.
— Я согласен стрелять, но все же ответь мне, что это? — настаивал Яков.
Нечистый снова вытаращил глазищи, но по-прежнему не мог понять, потому что такая птица ему раньше никогда не встречалась.
— Это может быть и то и се, не все ли тебе равно, — зарычал он от злобы. — Стреляй, и все тут, меня и так уже заждались в пекле.
— Все это прекрасно, дружище, — ответил Яков, — ты только скажи мне, что это перед нами, и я сразу, не теряя времени, выстрелю.
— Черт побери! — взревел Нечистый. — Откуда мне знать, что это?
— Ах, ты не знаешь? Тогда иди своей дорогой один. Ведь по нашему договору, если ты не можешь ответить на мой вопрос, я не должен тебе служить.
И Нечистому пришлось оставить Якова в покое. Он полетел к себе в пекло над холмами и долинами, оглашая их яростным ревом.
А Яков с Грэтхен преспокойно вернулись домой, довольные собой и друг другом.
Теперь вы сами убедились, как повезло Якову. Ведь гораздо чаще бывает наоборот — сделав неудачный выбор и взяв глупую жену, мужья и сами попадают в глупое положение.
КЛАУС И ЕГО ВОЛШЕБНАЯ ТРОСТЬ
Ганс и Клаус были братьями, Ганс — старшим, Клаус — младшим. Ганс был богат, а Клаус беден, как это порой случается между братьями. Ганс жил припеваючи — пил пиво, ел белый хлеб с колбасой по три раза в день. А Клаус, как ни работал, ни в чем не имел удачи, так что жить ему приходилось впроголодь.
Однажды Клаус не выдержал и обратился к Гансу с просьбой:
— Послушай, братец, не дашь ли мне немного денег? Ты от этого не обеднеешь, а мне поможешь справиться с нуждой.
Но Ганс смотрел на вещи совсем с другой колокольни. Дать деньги непутевому брату — все равно что бросить их на ветер. Если Клаус хочет поправить свои дела, почему бы ему не поискать удачи в других краях? Люди говорят, что на свете есть немало мест, где денег куры не клюют и заработать их ничего не стоит.
Так ответил Ганс своему брату, потому что стыдился его бедности и хотел от него избавиться. Клаусу же ничего не оставалось, как отправиться в дальний путь. Но перед тем как покинуть родные места, он пошел в ореховую рощу и там, срезав ветку, сделал себе хорошую трость.
А надо вам сказать, что трость из ветки ореха обладала чудесной силой находить зарытый клад, хотя Клаус знал об этом не больше птенца в скорлупе.
И вот он пустился в путь, и чем дольше шел, тем веселее становилось у него на душе. Каждым шагом Клаус взбивал придорожную пыль, и она подымалась за ним серыми облачками. А песенки, которые насвистывал Клаус, были так беззаботны, будто горе и нужда никогда не были ему знакомы.
Незаметно для себя Клаус дошел до большого города и оказался на базарной площади. Там он стал среди других парней со стебельком во рту, потому что, по обычаю тех мест, бедняки показывали таким образом богатым людям, что они готовы наняться к ним в услужение.
Как раз в это время на базар пришел старый-престарый человек. Под грузом прожитых лет он согнулся почти вдвое. Это был знаменитый мастер черной магии. Он прочитал сотни книг и знал больше всех ученых людей, вместе взятых. Он знал так же хорошо, как птица знает, когда вишня созреет, что в руках у Клауса волшебная трость.
Маг пришел на базар, притворившись, что ищет себе слугу. Он всматривался в разных парней и наконец подошел к Клаусу со словами: «Не хочешь ли, сынок, пойти ко мне в услужение?»
Ну как же. За этим Клаус сюда и пришел, иначе он не стоял бы на базарной площади с травинкой во рту.
Старик стал торговаться с Клаусом, и наконец они порешили на том, что Клаус будет служить магу за семь талеров в неделю. Заключив сделку, маг отправился домой, а Клаус пошел за ним следом.
Отойдя от базара подальше, чтобы посторонние не слышали его, маг спросил Клауса, где это он взял такую отличную ореховую трость.
— Я срезал ее в начале пути, — сказал Клаус и махнул рукой в сторону своего дома.
А запомнил ли Клаус это место и может ли найти его снова — вот что интересовало мага. Клаус не знал, что на это ответить. То ли может, то ли нет.
Ну а если Клаус получит за это целый талер? Тогда другой разговор. Клаус уверен, что найдет это место.
Вот и отлично. Тогда пусть Клаус возьмет у мага бутылочку с желтой водой и выльет ее под деревом, с которого срезал себе ветку. Спустя некоторое время из-под корней орехового дерева выползут семь зеленых змеек, а вслед за ними восьмая — белая с золотой короной на голове. Если Клаус поймает белую змейку в пустую бутылку и принесет ее хозяину, тот заплатит своему слуге два талера.
Такой разговор повел маг с Клаусом, и Клаус взялся за дело, не откладывая его в долгий ящик.
Шаг за шагом он дошел до ореховой рощи, где срезал себе ветку, и сделал все, как велел ему маг. Он вылил желтую воду под дерево, и дальше все было так, как маг и предсказывал. Сначала из-под корней выползли семь зеленых змеек, а когда они уползли, появилась белая змейка. Ее гибкое тело сияло серебром, а голову украшала золотая корона. Клаус поймал змейку, сунул ее в бутылочку, закрыл покрепче пробкой и поспешил к своему хозяину.
А маг с нетерпением поджидал своего слугу, потому что ему было известно, что стоит человеку попробовать бульон, сваренный из белой змейки, как он тотчас станет понимать язык всех птиц и зверей, какие только ни есть на свете.
Представляете, как он обрадовался, когда Клаус объявил ему, что выполнил его задание. Как только они подошли к дому, где жил маг, он велел Клаусу поджечь сухие ветки, и, когда костер разгорелся, поставил на огонь горшок с водой. Когда же вода в горшке закипела, маг разрезал змейку на мелкие кусочки и стал их варить. Змеиный бульон кипел и кипел, а Клаус как вытаращил глаза от изумления, так даже сморгнуть боялся.
Тут случилось, что мага на минутку позвали в дом. Как только хозяин повернулся спиной, Клаусу ужасно захотелось узнать, каков на вкус змеиный бульон. «Я попробую самую малость, — сказал он себе, — так что хозяин и не догадается об этом». Клаус сунул палец в бульон, а потом себе в рот, но не успел разобрать вкус диковинного отвара, как маг вернулся.
Он сразу подошел к горшку, снял с него крышку и начал нюхать бульон. Как только запах достиг ноздрей мага, истина открылась ему, и он пришел в дикое бешенство. Он бил себя по голове кулаками, рвал на себе волосы и топал ногами.
— Это ты, негодник, сунул палец в мой бульон, — орал он в отчаянии.
И как было ему не прийти в отчаяние, если ему было известно, что волшебное свойство змеиного отвара улетучилось сразу, стоило Клаусу сунуть в него палец.
Бедный Клаус был так напуган хозяйским гневом, что бросился на колени с мольбой: «О, дорогой хозяин…» — но дальше он не успел ничего добавить.
Маг заорал:
— Раз ты украл все лучшее, то получи и все худшее! — И с этими словами запустил в своего слугу горшком с кипящим бульоном. Если бы Клаус вовремя не увернулся, маг обварил бы его кипятком.
После этого бедняге ничего не оставалось, как спасаться бегством от своего хозяина. Во дворе ему повстречались петушок и курочка, которые возились и кудахтали в пыли. Как ни спешил Клаус, но тут он остановился в изумлении, потому что понимал каждое слово, которое они говорили друг другу. А говорили петушок с курочкой вот о чем.
— Посмотри, как уносит ноги от нашего хозяина его новый слуга.
— Да, я вижу. Но он забыл унести самое ценное, что у него было.
— Что же это?
— Волшебная тросточка из орехового дерева.
— Да, он будет последним простофилей, если не заберет у мага своей трости. Впрочем, дураков, которые не знают, в чем их счастье, и без него хватает.
Клаус слушал этот разговор, удивляясь и тому, что узнал, и тому, что отныне его уши слышат такое, о чем он раньше и не помышлял. «Вот это да, — сказал Клаус сам себе, — от сделки с магом я выиграл больше, чем мог рассчитывать». Что же касается волшебной трости, Клаус, конечно, сумел, незаметно подкравшись, забрать ее обратно. А забрав, поспешил прочь, потому что меньше всего ему хотелось, чтобы маг догнал его.
Когда Клаус выбрался из города, он прошел еще немного и наконец остановился передохнуть. Клаус сел под раскидистым дубом, и, пока он так сидел, ни о чем не думая, над головой у него уселись на ветке два ворона. Устроившись поудобней, они повели такую беседу.