— Я бы хотел найти свое счастье, матушка, — ответил Ганс.
— Где же ты, Ганс-сынок, потерял его? — спросила старушка.
— Вот это как раз я бы хотел узнать у тебя, — ответил Ганс.
— Хм-м, — сказала старушка и задумалась, а Ганс ничего не сказал.
Немного спустя старушка снова заговорила.
— А у тебя хватает еды, чтобы не голодать?
— Да.
— А питья?
— Воды вдоволь, бывает и молоко, а вот с пивом туго.
— А как с одеждой?
— Голыми не ходим.
— А зимой хватает тепла в доме?
— Вроде хватает.
— Тогда тебе лучше оставить все как есть, потому что удача мало что может к этому добавить.
— Но она поможет мне набить кошелек.
— Да, но учти, что удача капризна. Она может улыбнуться, но может и отвернуться, и тогда ты лишишься того, что у тебя есть.
— Все-таки я бы хотел найти свою удачу. Если она попадется мне в руки, я заставлю ее на себя поработать, — сказал Ганс.
— Сомневаюсь, — ответила старушка, но спорить с Гансом не стала, потому что по его упрямому виду поняла, что это бесполезно.
Она поднялась со стула кряхтя, потому что от старости спина у нее не гнулась, а ноги плохо слушались, и заковыляла к своей кладовке. Там она нашла книгу и стала медленно листать, водя пальцем то по одной странице, то по другой, пока не нашла наконец место, которое искала. Потом она повернулась к Гансу и сказала:
— Ты потерял свою удачу три года назад, когда возвращался с ярмарки. Когда ты сел на перевернутый каменный крест, который лежит на перекрестке трех дорог, она выпала из твоего кармана вместе с серебряной монеткой. На самом деле, это не была удача, а скорее — неудача. Подобно всему злому, она липнет к деньгам, как муха к варенью. Прикоснувшись к кресту, она из невидимой стала видимой. Ступай к перекрестку, там ты найдешь свою неудачу. Боюсь только, что больше ты уже не сможешь от нее избавиться.
Старушка захлопнула книгу и снова отправилась в кладовку. На этот раз она достала оттуда маленький мешочек, связанный из козьей шерсти.
— Когда ты найдешь свою неудачу, положи ее в этот мешочек, — сказала колдунья, — из него ни один чертенок не убежит. А теперь прощай!
Ганс сунул подарок в карман и поспешил к перекрестку, где сходились три дороги и стоял каменный крест. Когда он пришел на это место, то долгое время не находил ничего интересного. Наконец на самом кресте он разглядел черного жука. Жук бегал по камню, а Ганс не мог понять, неужели это и есть его удача?
На всякий случай он осторожно поднял жука, зажав его между двумя пальцами, чтобы тот его не укусил. Ганс с трудом оторвал насекомое от креста, а когда оторвал, то обнаружил в своей руке вовсе не жука, а маленького карлика. Ростом он был не выше большого пальца, а цветом напоминал черную ваксу. Вот, оказывается, на что была похожа злая доля Ганса Геклемана!
Карлик брыкался, злобно кричал и вращал красными глазками, так что Ганс чуть не выронил его от испуга. Однако он справился с собой и, бросив карлика в маленький мешочек, завязал его потуже. Тут он и остался сидеть как миленький.
Ганс же принялся торговаться со своей Неудачей, потому что был уверен, что сможет ее перехитрить.
— Что ты мне дашь, если я выпущу тебя из мешка? — спросил Ганс.
— Ничего не дам, — огрызнулась Неудача.
— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал Ганс.
Он принес свою находку домой и, не вынимая из мешка, бросил в горшок, в котором Катерина время от времени перетапливала жир на мыло. На следующий день Ганс снова заговорил со своей Неудачей:
— Ну, что ты теперь дашь мне, если я тебя выпущу?
— Ничего не дам.
— Ну ладно, тогда посиди еще, — сказал Ганс и еще на день оставил Неудачу в мешке.
Так эта игра и шла. Каждый день Ганс спрашивал Неудачу, что она даст ему, если он ее выпустит, и каждый день Неудача отказывалась платить Гансу за свою свободу. Прошла неделя, а может, и больше, и наконец Неудача сдалась. Однажды утром она сказала:
— Ганс, если ты выпустишь меня, я дам тебе тысячу монет.
— Нет, — сказал Ганс, — деньги — это только деньги, как говаривал мой добрый батюшка. Они тают, как снег, и от них рано или поздно ничего не остается. Я не доверяю такой удаче, как деньги.
— Если хочешь, я дам тебе две тысячи монет, — взмолилась Неудача.
— О нет! Две тысячи монет — это всего лишь два раза по тысяче монет. Я не доверяю такой удаче, — стоял на своем Ганс.
— Что же ты хочешь от меня? — изумилась Неудача.
— Посмотри, — сказал Ганс, — во дворе стоит мой старый плуг. Вспахивая поле, я хочу находить в конце каждой борозды по золотой монетке. Если ты обещаешь выполнить мое желание, я выпущу тебя, если же нет, моя жена перетопит тебя вместе с плохим салом на мыло.
— Договорились! — вскричала Неудача.
— По рукам! — обрадовался Ганс, уверенный, что ловко обыграл свою Неудачу.
Он развязал мешок, и она сейчас же выскочила оттуда и перебралась в карман брюк. Она стала невидимкой, и Ганс больше ее никогда не видел. Но, невидимая, она никогда не расставалась со своим хозяином.
— Ха-ха-ха! — смеялась она из кармана Ганса. — Напрасно ты воображаешь, что перехитрил меня. Ты остался в дураках, потому что заключил неудачную сделку.
— Очень даже удачную, — ответил Ганс.
Он не стал медлить и решил тут же убедиться в новом чудесном свойстве своего старого плуга. Ганс одолжил лошадь у своего соседа, запряг ее и провел плугом первую борозду. Когда он дошел до ее конца — бам-с! — в нее шлепнулся новый блестящий золотой, будто кто-то нарочно его подбросил. Ганс поднял его и стал вертеть в пальцах и так и эдак. Он глядел во все глаза, будто не мог им поверить.
А когда поверил, схватился за плуг и пошел делать вторую борозду. В конце второй борозды его поджидал второй золотой, и Ганс присоединил его к первому. Так Ганс ходил за лошадью целый день и пахал землю, собирая золотые монетки. Под конец дня все его карманы были набиты деньгами. Когда в темноте Ганс уже не мог разглядеть борозды, он отвел лошадь соседу и вернулся домой.
Соседи, глядя на Ганса, вскоре решили, что он тронулся умом. С ранней зари до поздней ночи Ганс только и делал, что ходил за плугом. Он пахал и весной, и летом, и осенью. Только мороз и темнота могли заставить его прекратить любимое занятие. На конюшне у Ганса завелись отличные лошади, всех он впрягал в свой чудесный плуг и заставлял пахать землю, пока они не падали от усталости прямо в борозду.
Все говорили: «Ганс спятил», — а Ганс, слыша, что говорят о нем соседи, только посмеивался. Он-то знал, что мучает и себя, и бедных животных не даром, но свой секрет никому не открывал.
Его Неудача жила припеваючи у него в кармане среди золотых монет, но сам Ганс, если говорить правду, потерял покой с той минуты, как совершил с ней сделку. В его жизни не было ничего, кроме тяжелой работы, и, хотя он находил по золотому в конце каждой борозды, ни в одной из них не было счастья.
Наоборот, то счастье, что было у него раньше, покинуло его. Теперь он не отдыхал после ужина у домашнего очага, а обдумывал, как бы пахать землю побыстрее. Он ругал себя, что не догадался попросить Неудачу послать ему три золотых вместо одного в конце борозды. Ведь тогда копить деньги было бы куда легче. Теперь же, работая без отдыха день за днем, он совсем подорвал здоровье.
С каждым днем Ганс чах и хирел от непосильного труда, а его подвал наполнялся сундуками с золотыми монетами. Он никому не показывал своего богатства, и соседи, глядя, как Ганс выбивается из последних сил, удивлялись, как это он до сих пор не умер от усталости и голода.
Как видите, Неудача обыграла Ганса в той игре, которую он сам с ней затеял. Ганс умер неудачником, потому что от жадности не мог остановиться вовремя и понять, что не в деньгах счастье.
Правда, дети Ганса, неожиданно для себя получившие в наследство такое богатство, распорядились им с умом. Они купили себе хорошую землю, построили на ней хорошие дома и зажили в них без хлопот. Да бедному Гансу от этого уже не было ни тепло ни холодно.
Что же можно сказать в конце этой истории, если поразмыслить над ней? Во-первых, мало кто может неудачу превратить в удачу. Во-вторых, имея хорошее, не стоит гоняться за лучшим, а в-третьих, счастье нельзя купить за деньги, как капусту на базаре.
ДОМОВОЙ ФЕРМЕРА ГРИГСА
Слышали ли вы когда-нибудь о домовом? Нет? Тогда послушайте. Домовой — маленький бесенок, который невидимо живет в человеческом доме. Своим хозяевам он приносит мало добра, предпочитая делать им всякие пакости. Хотя в наше время домовые в основном повывелись, но иногда их еще можно встретить.
Доверять домовому не стоит даже тогда, когда он старается угодить хозяину, потому что никогда не знаешь, в какую минуту ему это надоест и он затеет очередную злую проделку.
Тук-тук-тук! — раздался стук в дверь фермера Григса. Дед Мороз вовсю раскурил свою трубку, потому что время было зимнее и с севера дул резкий холодный ветер. Снег лежал по всей земле, закрывая стога сена смешными белыми колпаками, сосульки свешивались с соломенных крыш, а маленькие птички распушились и дрожали, сидя на голых ветках.
Но в самом фермерском доме было и тепло и уютно. Поленья потрескивали и таяли в пламени очага, отбрасывая красные отсветы на потолок и на стены. Темная ночь могла заглядывать в дом фермера Григса только в щелочки зарешеченных окон. А сам господин Григс грелся у огня, покуривая трубочку, пока кувшин пива с тремя печеными яблочками булькал на медленном огне в золе рядом с горящими поленьями.
Госпожа Григс сидела за своей прялкой, и колесо ее весело жужжало, как улей, полный трудолюбивых пчел. Хм-м-хм-м! Кошка и собака тоже радовались теплу, пристроившись поближе к очагу, каждый на свой манер. Кошка свернулась клубком и урчала, а собака, лежа у ног хозяина, молча наблюдала, как из печки к кухонному столу вылетают искры, чтобы исполнить свой танец между стоящи