– А не можем ли мы сторговаться насчёт яиц? – спросил маленький старичок. Да, Питер этого очень хотел; а что он получит взамен? «Взамен я дам тебе вот что». – И с этими словами старик вынул из кармана маленькую чёрную бутылку.
Питер взял бутылку и принялся крутить её в руках и так и эдак. «Да, – сказал он, – это миленькая бутылка, это хорошенькая бутылка, это чудесная бутылка, только вот стоит она куда меньше, чем мои яйца».
– Пфф! – сказал маленький джентльмен. – Мудрому Питеру так говорить не пристало. Никогда не надо судить о вещах по виду. Чего бы тебе сейчас хотелось?
– Мне бы хотелось хорошенько пообедать, – отвечал Питер.
– Ну, это проще простого, – ответил крошечный джентльмен и вытащил пробку. Плоп! Чпок! И кто же выскочил из бутылки, как не двое дюжих молодцов, одетых в голубое с золотом. «Чего желаете, сэр?» – спросил первый из них у джентльмена в бархате.
– Вкусный обед на двоих, – отвечал тот.
Сказано – сделано, и, быстрее чем можно выговорить Фредерик Штруценвиленбахен, перед Питером появился стол, накрытый красивой, чистой, белой скатертью, а на нём – лучший обед, какой только можно вообразить; там были пиво, требуха, сыр и отличный белый хлеб – только королю такой есть. И Питер с маленьким человечком налегли на еду, не жалея сил, и жевали до тех пор, пока не наелись до отвала. А когда они закончили, двое рослых молодцов убрали стол, тарелки и всё остальное обратно в бутылку, и маленький джентльмен заткнул её пробкой.
– Да, – сказал Питер, – я отдам вам моё лукошко яиц за эту чёрную бутылочку. – И на том они сторговались.
Потом Питер отправился домой, и шёл, и шёл, и шёл, но стало совсем жарко, и он устал. «Я хотел бы, – сказал он, – чтобы у меня был красивый белый конь, и я бы поехал на нём домой».
И тут он вытащил пробку из бутылки. Плоп! Чпок! Из неё выскочили те же двое дюжих молодцов, которые прислуживали маленькому джентльмену. «Чего желаете, сэр?» – спросил первый из них.
– Я хотел бы, – сказал Питер, – поехать домой на красивом белом коне.
Сказано – сделано: прямо перед ним на дороге появился высокий белый конь, с длинным хвостом и гривой, блестящими, как шёлк. Во рту у него была серебряная уздечка, на спине – дивной красоты седло, украшенное золотом и драгоценностями; подковы тоже были из чистого золота, и, в общем, конь был просто красавец.
Питер вскочил на этого великолепного коня и двинулся домой величественно, как настоящий лорд или дворянин.
Все, кого он встречал, останавливались и смотрели ему вслед. «Ух ты, глядите, Питер, это же надо!» – кричали люди, но Питер ехал с задранным подбородком и на них не смотрел, потому что знал, как отлично он выглядит на своём белом коне.
И на нём он вернулся домой.
– Что ты выручил за яйца, мой утёночек? – спросила его мать.
– Бутылочку, мама, – отвечал Питер.
И тут его мать чуть не подумала, как многие односельчане, что Питер у неё умом не вышел. Но когда увидела, что бутылка и вправду волшебная и в ней есть все хорошие вещи на свете и ещё несколько, то сменила мнение и решила, что сынок у неё мудрый, как луна на небе.
С тех пор у них в коттедже всего хватало; если Питеру с матерью надо было одно, оно появлялось; если нужно было другое, двое рослых молодцов из бутылки его приносили. Питер с матерью выложили весь дом изнутри золотом, а трубы сделали из серебряных кирпичей, так что лучшего коттеджа в краю четырёх рек было не сыскать. Питер теперь одевался в атлас, а его матушка – в шёлк, и к нему иначе как «лорд Питер» не обращались. Даже деревенский священник теперь говорил, что Питер очень неглуп, потому что разве может быть глупым человек, который никогда не ходит пешком в деревянных башмаках, а всегда ездит верхом на белом коне. В общем, Питер стал богачом.
И однажды утром Питер сказал матери: «Мама, я собираюсь попросить короля, чтобы он разрешил мне жениться на его дочери».
На это его мать ничего не сказала, потому что, конечно же, её Питер был достоин любой принцессы от сотворения мира до наших дней.
И вот Питер надел всё самое лучшее и отправился в путь верхом на своём прекрасном коне. И в конце пути доехал до дворца, который был даже лучше, чем новый красивый дом господина мэра Копфа. Тук-тук-тук! – это Питер постучал в дверь, подошла аккуратная служанка и её открыла. «Скажи, милочка, король дома?» – спросил Питер.
Да, король был дома; не угодно ли Питеру пройти в гостиную и посидеть немного? Питер прошёл в гостиную и немного посидел, а потом вошёл король в самом лучшем домашнем халате, серебряных шлёпанцах и с золотой короной на голове.
– Как тебя зовут? – спросил король.
– Питер Штульценмилхен, – сказал Питер.
– Зачем пожаловал, лорд Питер? – спросил король (я ведь уже сказал вам, что Питер надел всё самое лучшее, вот старый король и решил, что он важный лорд).
– Я хочу жениться на вашей дочери, – отвечал Питер.
На это король сказал «Хм», а Питер больше ничего не сказал. А потом король сказал, что ещё давно решил: на его дочери сможет жениться только тот, кто принесёт ему корзину бриллиантов, жемчуга, рубинов, топазов, изумрудов и всяких других драгоценных камней; таким способом король думал отделаться от Питера.
– И всего-то? – спросил Питер. – Ну, это проще простого.
Он вышел из дворца и направился в каштановую рощу за королевским огородом. Там он вытащил пробку из бутылки. Плоп! Чпок! – это из неё выскочили два рослых молодца. «Чего желаете, сэр?» – спросили они. Питер им ответил, и что же? Сказано – сделано: перед ним на земле появилась корзина, полная разных драгоценных камней; каждый был размером с куриное яйцо, а сверху корзина была покрыта красивой чистой белой салфеткой. Питер взял корзину, повесил на руку и отправился обратно во дворец.
Можете себе представить, как широко король раскрыл глаза и как он во все глаза на эти камни смотрел. «Ну а теперь, – сказал Питер, – с вашего позволения, я бы хотел жениться на вашей дочери».
И тут король начал снова хмыкать и кряхтеть. Нет, Питеру всё ещё нельзя было жениться на принцессе, потому что король давным-давно решил: на его дочери сможет жениться только тот, кто принесёт ему птицу из чистого серебра, да ещё и такую, чтобы пела, когда королю вздумается, и пела слаще, чем соловей. Король думал, что так-то, во всяком случае, он отделается от Питера.
– Ну, это проще простого, – отвечал Питер и опять ушёл.
Когда он вернулся в ореховую рощу, то вытащил пробку из бутылки и сказал двум рослым молодцам, что ему нужно. Сказано – сделано: в руках у него оказалась птица из чистого серебра. И была она не сама по себе, а сидела на маленьком золотом деревце, и листья у него были изумрудные, а с веток, как вишни, свисали рубины.
Питер завернул всё это в носовой платок и отнёс во дворец. А что до короля, он не мог насмотреться на птицу и не мог её наслушаться.
– А теперь, – сказал Питер, – с вашего позволения, я бы хотел жениться на вашей дочери.
Но король опять завёл старую песню. Нет, Питеру всё ещё нельзя было жениться на принцессе, потому что король давным-давно решил: на его дочери сможет жениться только тот, кто принесёт ему золотую саблю, такую острую, что ею можно будет рассечь пушинку, которая летает в воздухе, и такую крепкую, чтобы она могла разрубить железный прут.
– Ну, это проще простого, – сказал Питер, и молодцы из бутылки доставили ровно такую саблю, о какой он просил, причём рукоять у неё была вся усыпана драгоценными камнями, так что сабля эта была и вправду очень красивая. Питер отнёс её королю, и она сделала всё, как хотел король: рассекла пушинку, которая летает в воздухе; а что до железного прута, то она разрубила его так же легко, как ты откусываешь полредиски.
И теперь королю вроде ничего не оставалось, кроме как разрешить Питеру жениться на принцессе. Поэтому король пригласил Питера отужинать, они сидели и ели втроём: король, принцесса и Питер. И скажу я вам, это был всем ужинам ужин, на столе стояли и белое, и красное вино, и сыр, и колбасы, и настоящий белый хлеб, и пудинги, и ещё много чего вкусного, потому что короли и принцессы могут есть всё самое лучшее.
Что касается Питера, он строил глазки принцессе, а принцесса смотрела к себе в тарелку и краснела, и Питер думал, что ещё никогда не видел такой хорошенькой девушки.
В свой черёд король и принцесса начали расспрашивать Питера, как он сумел добыть все эти замечательные вещи: драгоценные камни, серебряную птицу, золотую саблю; но нет, этого Питер им никак не мог сказать. Однако король с принцессой просили и упрашивали, пока, наконец, у Питера в голове не помутилось и он не рассказал им про бутылку. В ответ король промолчал, вскоре часы пробили девять, и Питер ушёл спать. Оставшись наедине, король с принцессой сели шушукаться, голова к голове, и дело кончилось тем, что зловредный король вошёл к спящему Питеру в комнату и выкрал бутылку из-под подушки, куда Питер её на ночь спрятал; а на её место король положил другую, пустую, как пивная бочка после того, как солдаты захватят город. Потому что король и принцесса решили, что им самим будет очень даже неплохо иметь такую бутылку.
На следующее утро, когда они все вместе сели завтракать, король сказал: «Ну а теперь, лорд Питер, посмотрим, что может ваша бутылка; пусть у нас появится такое-то и сякое-то вино».
– Ну, это проще простого, – сказал Питер. Он вытащил пробку из бутылки, но на столе не появилось ничего, даже дохлой мухи.
– Так где же вино? – спросил король.
– Не знаю, – отвечал Питер.
Тогда король обозвал его скверными словами и выгнал из дворца взашей, и бедняга Питер отправился к матери, ругая себя, как говорится, на все корки. Теперь он снова стал голодранцем, и все снова говорили, что он умом не вышел, потому что он больше не ездил верхом на прекрасном коне, а ходил пешком в деревянных башмаках.
– Не беда, – сказала ему мать, – у нас есть ещё одно лукошко яиц от пёстрой курицы.