вокруг вас силовое поле, но, боюсь, оно будет недолговечным. Пассия вашего мужа тоже не лыком шита.
– Что это значит?
– Это значит, просто так она вашего мужа не отпустит. Но я могу вам помочь. Мы можем установить силовой контакт на расстоянии. Вы будете молиться дома и в церкви, я буду молиться о вас. Но потребуется ваша личная вещь, лучше всего подойдёт какое-нибудь украшение из натурального камня. Например, янтарные бусы, серьги с жемчугом. Лучше, если с чёрным. Браслет с топазом, брошь с бриллиантом. Или что-нибудь с изумрудом, например, подвеска. У вас есть что-то подобное?
– Пожалуй, да.
– Что именно? – Юнона говорила так быстро, что Евгения Ивановна не успевала собраться с мыслями.
– Янтарные бусы.
– Отлично. Принесёте бусы, мы с вами будем дальше работать. Когда вам удобно? Завтра? – В руках Юноны появился смартфон.
– Да, можно завтра вечером.
– Прекрасно, тогда до завтра.
– Это магия? – спросила Батенко, будто прорываясь сквозь тернистые кусты.
– Что вы, это творение, – пропела Юнона. – Призывание высших сил и сил природы для изменения судьбы.
– А в чём разница?
– Как вам объяснить… Магия – это просто сила, которую люди, обладающие особыми способностями, используют в своих целях. Мы же обращаемся к высшему разуму и просим указать нам путь и даровать возможность творить судьбу. Как правило, люди просто плывут по течению жизни, и лишь немногие обладают знаниями, открывающими истинный путь и дарующими возможность его достойно пройти. Мы творим судьбу, иногда меняем её, поэтому зовёмся перетворцами. Но так как мы служим высшему разуму, то считаемся жрецами. Выход здесь. – Юнона поднялась и, приподняв одну из портьер, открыла дверь, ведущую из комнаты прямо в коридор, минуя приёмную.
Только оказавшись на улице и глотнув морозного воздуха, Евгения Ивановна наконец пришла в себя. Ароматный дурман дома схлынул, мысли прояснились.
По пути домой Евгения Ивановна зашла в торговый центр и купила недорогие бусы из искусственного янтаря. Уже дома она достала из шкафа шкатулку, где хранились старые янтарные бусы, доставшиеся от бабушки. Разумеется, такую ценную вещь она и не подумала бы отнести к жрице.
Семейная реликвия исчезла.
– Света, ты бабушкины бусы не брала? – Евгения Ивановна вошла в комнату дочери с пустой шкатулкой в руках. Новый «янтарь» бряцал в кармане.
– Нет, – ответила Света через плечо. Она снова рассматривала своё лицо в зеркале.
Евгения Ивановна подошла к дочери и некоторое время стояла молча, наблюдая, как дочь поворачивала голову, прижимая пальцем кончик носа и поднимая уголки глаз.
– Что? – Светка всё-таки удосужилась обернуться.
– Где бусы?
– Не-зна-ю.
Евгения Ивановна села на край кровати.
– Зачем ты ходила к перетворцам? – Батенко решила пропустить многократное отнекивание.
– С чего ты…
– Зачем ты туда ходила?
– Мне было нужно. – Света отвела взгляд.
Вот и ответ на вопрос, откуда жрица так много знала о дочери Батенко. Светка сама всё выложила. Юноне или кому-то из её коллег по Артели. Про сложности родительских отношений, видимо, тоже.
– Так зачем тебе было нужно туда идти? – Евгения Ивановна говорила максимально спокойно.
– Понимаешь, там… в общем…
– Как зовут-то?
– Кого? – вскинулась Светка.
– Его. Кого ты там собираешься привораживать.
– Это никакой не приворот, это творение. Перетвор.
– Да ладно, дело-то житейское. – Евгения Ивановна улыбнулась и погладила Свету по руке.
– Ну, Толик. Из параллельного. – Светка сосредоточенно изучала свои ногти.
– А что, без потусторонних сил никак? – мягко спросила Евгения Ивановна.
– Никак, – вздохнула Светка. – У него есть там одна монашка.
– То есть – монашка?
– Она в церкви всё время пасётся.
– У них серьёзно?
– Откуда я знаю! Серьёзно, наверное, – уже спокойнее сказала Светка.
– Так может, не стоит…
– Да тебе-то какая разница! – Светка вскочила и забегала по комнате. – Я целый год только о нём и думаю! Я всё уже испробовала!
– А он что? Ты вообще с ним разговаривала?
– Как же! У него на ней свет клином сошёлся! Ну ничего, это мой путь, Година сказала.
– Кто?
Светка вдруг замерла и как-то съёжилась.
– Кто это – Година?
– Это верховная… неважно. – Света обхватила себя руками и отвернулась к окну.
– Нет, важно. – Евгения Ивановна встала и медленно подошла к дочери. Но заглянуть ей в глаза не получалось, Светка постоянно отворачивалась. – Ты что задумала, а?
– Не твоё дело! – выкрикнула Светка и выбежала из комнаты. Через несколько секунд хлопнула входная дверь.
Сайт Годины нашёлся за два клика. По всей видимости, именно эта госпожа заняла место верховной жрицы Артели после того, как Изольда и её семейный подряд отошли от дел.
На следующий день Евгения Ивановна прибыла на сеанс уже в сумерках. Голова после работы и так кружилась, а сладковатый дым в «офисе» жрицы вызывал рвотные позывы. Папаша Доминики недавно заявил о краже, а влияние и связи позволяли ему регулярно выматывать нервы всем, так или иначе связанным с делом его дочки.
– Вы принесли то, о чём я вас просила? – мелодично проговорила Юнона. От окружавшего её шарма осталась бледная тень. Всё влияние загадочности испарилось вместе с признаниями Светки, которые Батенко всё-таки из неё вытрясла.
– Пожалуйста. – Евгения Ивановна положила на стол недавно купленные бусы. Теперь она видела перед собой только ярко накрашенную женщину в чёрном шёлковом капюшоне.
– Хорошо, очень хорошо. – Юнона медленно подняла их и стала вертеть в руках, пропуская через пальцы. Но таинственность сих действий до абсурда напоминала жесты гадалок из сериалов, так что Евгения Ивановна с трудом сдерживала смех. Совершенно очевидно, Юнона всего лишь приценивалась к бусам. Поняв, что держит в руках обыкновенную бижутерию, жрица сухо сказала: – Что ж, будем с этим работать, будем читать молитвы. Нужно не менее десяти сеансов с вашим личным присутствием и столько же я совершу сама с вашими бусами. – Она небрежно бросила их на стол.
– И вы можете гарантировать, что мой муж оставит любовницу?
– Ну, во-первых, нужно призвать высший разум и узнать, ваш ли это муж. То есть, путь. Затем нужно понять, как и что можно сотворить. Это будет понятно только после пятого-шестого сеанса. Скажу сразу, вы можете заказать всего пять сеансов, но это выйдет дороже.
– Лучше сразу десять?
– Да, так и надёжнее, и дешевле. Если внесёте предоплату, получите скидку в десять процентов. – Юнона перешла на сугубо деловой тон.
– Мне нужно подумать. – Батенко сказала чистую правду. Усталость взяла своё, мысли начали путаться.
А почему бы и нет? Если эти творения действительно помогут сохранить семью…
Нет, это ерунда, просто вытягивание денег…
Но Слава может уйти к этой, как её, Вере…
У неё же своя семья, муж и дети…
Батенко вернулась в приёмную. Голова шла кругом. Почему-то сегодня ей не предложили выйти через другую дверь, как странно.
Её рука протягивает секретарше банковскую карту.
По позвоночнику пробежала горячая вибрация. Сама собой спина выпрямилась, голова вскинулась, сознание просветлело. Батенко отдёрнула руку с картой.
– Что-то случилось? – настороженно спросила секретарша.
– Я не… – Батенко обернулась и встретилась взглядом с рыжеволосой девицей, ожидавшей своей очереди. Профессиональная память подсказала, что это лицо Батенко уже видела. Где же?
– Вы будете оплачивать? – повысив голос, спросила секретарша.
Батенко снова обернулась, как будто кто-то позвал её по имени. Рыжая девушка сидела на чёрном диване вроде бы расслабленно, но во всём её облике прочитывалась готовность к прыжку. Так собаки иногда делают вид, что просто обнюхивают кусты или столбы, а сами следят за людьми около своих хозяев. Поймав взгляд девицы, Батенко снова почувствовала, как по спине пробежал горячий поток. У рыжей в глазах как будто зелёный огонь горел.
– Что происходит? – Юнона выплыла из своего кабинета.
– Да здесь вот, – начала секретарша, тыча пальцем в Батенко, но осеклась. Шикарная хрустальная люстра звякнула, покачивая прозрачными каплями висюлек.
По полу прошла лёгкая вибрация, раздался глухой гул. Все четыре женщины, находившиеся в приёмной, замерли. Секунду или две по дому разливалась давящая тишина, потом прошелестел ветерок, как будто кто-то вдохнул.
А затем последовал удар. Пол ходил ходуном и раскалывался, тяжёлые портьеры попадали вместе с иконами, штукатурка отваливалась кусками. От места, где висела люстра, в стороны разбежались лучи трещин, Батенко не удержалась на ногах и повалилась на пол, который тут же подбросил её вверх.
Евгения Ивановна снова упала плашмя и откатилась к стене. Сверху неслось нечто чёрное и огромное, в секунду предмет налетел прямо на неё. Однако вреда не причинил. Вокруг сжималась тёмная теснота. Батенко снова подбросило, и она ударилась обо что-то мягкое. Ещё несколько раз её кидало вверх-вниз, кто-то истошно взвизгнул, но крик мигом оборвался. Раздался лязг, что-то тяжело ударило о диван, накрывший Батенко, потом послышался звук, похожий на стук капель дождя.
Всё накренилось, диван опрокинулся и уехал, пол наклонялся, Евгения Ивановна уже покатилась было во мглу, открывшуюся на том месте, где обрывались остатки стены, но её что-то удержало.
Воротник впился в горло, от боли потемнело в глазах. Давление отпустило шею, зато сжало подмышки.
– Да чтоб тебя, валить надо, – прохрипел сдавленный голос над ухом.
Кое-как извернувшись, почти без возможности дышать, Евгения Ивановна ухватилась за что-то, её тянули за одежду, всё накренялось и трескалось. Кое-как уцепившись за порог, Батенко перелезла через него, потеряла опору и пролетела метра два по наклонной. Упала на что-то мягкое и вскрикнувшее. Силы убывали, конечности отказывались слушаться. Кто-то тащил Евгению Ивановну волоком по холодной неровной земле.