Может, Ноябрина просто решила прикарманить дорогую вещицу, а копию отдать Штановой. Доминика не производила впечатления интеллектуально развитой девушки, так что жрица могла понадеяться, что хозяйка просто не заметит подмены. С другой стороны, слишком это рискованно. Не сама Штанова, так кто-то из её окружения вполне мог распознать подделку.
Но вот что странно – Батенко ожидала найти в сейфе Юноны янтарные бусы, которые принесла Светка. Но их там не оказалось. Вот нитка из искусственного янтаря, которую сама Евгения Ивановна отдала жрице, лежала в коробке с недорогими украшениями. На пакетике стояли инициалы и фамилия самой Батенко.
Хотя Светка что-то говорила о… как же её… Година. Вот. Светку же вроде как перенаправили. Видимо, и бусы тоже переехали к этой верховной жрице.
Евгения Ивановна уже достала смартфон, чтобы набрать номер Годины, указанный на сайте, но передумала. Положив телефон на стол экраном вниз, она открыла сайт ювелирного магазина. Достала список украшений, какие предлагали принести жрицы, и ткнула наугад. Выпала брошь с бриллиантом.
Цены на подобные украшения, конечно, кусались. Бриллианты – удовольствие не из дешёвых. Решив потратить часть денег, отложенных на новогодние каникулы, Батенко выбрала симпатичную брошку с небольшим круглым бриллиантом и зарезервировала её в магазине.
Затем ввела в поисковике запрос об Артели Перетворцев и снова ткнула наугад. Некая жрица Октябрина в блоге рассказывала о том, что все жизненные проблемы даются людям за их грехи, соответственно, работать надо не с результатом, а с причиной. То есть каяться в грехах и больше их не повторять, чтобы не притягивать новые неприятности.
Сама жрица предлагала помощь в обретении собственного жизненного пути, подборе правильной диеты, формировании целей и поиске способов их достижения.
И проводила набор на семинары. Всем желающим предлагалось посетить пробное занятие, и узнать, предназначены ли они для «творения». Избранным обещали «продвинутый курс и открытие новых возможностей для поиска жизненных путей и творения судеб».
Правда, на текущий год набор в «ученики Артели» уже закрыли. Батенко искренне надеялась, что Светку на эти сомнительные курсы не занесло.
Перед визитом к Октябрине Евгения Ивановна заехала в магазин и оплатила брошь с бриллиантом, которая в реальности выглядела более маленькой и блёклой, чем на фото в каталоге.
Визит к Октябрине почти ничем не отличался от приёма у Юноны. Примерно та же обстановка с тёмной драпировкой, свечами и иконами, тот же разговор о дочери (только о младшей, старшую жрица в своём шаре так и не рассмотрела) и о муже. На соперницу указывали знаки, этакие вешки на жизненном пути семьи Батенко. И конечно, без ювелирного изделия избавиться от конкурентки никак нельзя. И список подходящих украшений почти не отличался. Узнав, что у Батенко с собой «чисто случайно» оказалась брошь с бриллиантом, Октябрина поначалу воспрянула, но, увидев только что купленную вещицу, сникла.
Забрав брошку и сухо назначив следующий приём на завтра, жрица быстро выпроводила Батенко.
Евгения Ивановна решила пройтись. С неба падали редкие снежинки, немного очищая воздух от выхлопных газов.
Октябрина не просила принести янтарные бусы. Видимо, потому что Светка уже успела их туда отнести. Только вот куда именно? И почему в список Юноны бусы ещё входили? Значит, их не сразу доставили адресату? Кто-то проверял качество украшений? Или их подлинность?
Светофор мигнул, лихач на тёмной иномарке проскочил на красный, заставив пешеходов отпрянуть и послать пару ругательств ему вслед. Подождав пару секунд, Батенко ступила на зебру.
Значит, жрицы Артели зачем-то собирали ювелирные украшения. Причём их интересовали вполне определённые вещи – серьги с жемчугом, броши с бриллиантами, браслеты с топазами, янтарные бусы, кулоны с изумрудами. Или они так пытались найти какие-то конкретные вещицы? И кулон, что принесла Доминика, оказался «тем самым»? И именно поэтому Ноябрина решила вместо оригинала вернуть Штановой копию? Только вот что это за «те самые» вещи? И неужели бусы, доставшиеся Батенко от бабушки, тоже входили в список особых вещиц?
Среди прохожих мелькнул знакомый силуэт. Розовое пальтишко лавировало между людьми, заполнившими торговую площадь. Светка. Вот подошла к толпе пешеходов, готовившихся перейти дорогу на перекрёстке, но когда засветился зелёный и людской поток двинулся через дорогу, осталась на месте. Она стояла, опустив голову, и что-то читала по бумажке. Потом отвернулась, подошла к столбу, заклеенному объявлениями, и почти уткнулась в него лбом. Обойдя дочь по дуге, но не слишком приближаясь, Евгения Ивановна смогла рассмотреть, как Светка сожгла бумажку, по которой что-то читала. Пепел зажала в варежке.
Отставая от дочери на несколько метров, Евгения Ивановна подошла к переходу. Пересекая проезжую часть, Светка разжала кулак и высыпала золу прямо на асфальт посреди дороги.
Вдруг Светка ускорила шаг, а потом побежала. Евгения Ивановна едва успела вскочить следом за дочерью в автобус. На улице совсем стемнело, зажглись фонари. Светка сидела на пластиковом кресле и остановившимся взглядом смотрела в окно. Сама Евгения Ивановна устроилась на задней площадке автобуса, так, чтобы дочь её не видела.
Спустя минут двадцать все пассажиры вышли, и, кроме матери и дочери Батенко, в салоне остался лишь кондуктор. Автобус выехал из города и теперь двигался вдоль одного из рабочих посёлков, за окном проплывали тёмные деревянные домики и бараки.
Светка встрепенулась и встала с места. Выйдя из автобуса, она даже не осмотрелась, быстро перешла дорогу и побежала вдоль грунтовки. Батенко еле поспевала за ней, отставая на несколько метров и мысленно радуясь, что дочь в такое время здесь не одна. Через несколько минут вдалеке показались очертания ворот. Миновав деревянную церковку, темневшую у кованого забора, Светка прошла под вывеской «Городское кладбище» и исчезла в темноте.
Батенко прибавила шаг, чтобы догнать дочь, но Светка как будто двигалась со скоростью профессионального бегуна, хотя вроде бы шаги её ничем не отличались от обычных. Подсвечивая телефоном, Светка достала из кармана листок и шла, сверяясь с ним. Время от времени крутила головой и подходила к могилам, как бы что-то рассматривая.
Мать и дочь углублялись в сторону старых захоронений. Гранитные плиты с реалистичными портретами исчезли, а вскоре во тьме растворились и памятники-пирамидки со звёздочками и кресты из металлических прутьев. Ступая по заснеженной тропинке, Светка пробиралась дальше, туда, где от оград ничего не осталось. Только старые земляные холмики говорили о том, что это не просто лес. Кое-где между деревьями мелькали светлые пятна каменных крестов. Поднявшийся ветер трепал голые ветви деревьев, старые стволы поскрипывали, кренясь и угрожая свалиться. Кусты танцевали, размахивая тонкими мокрыми веточками.
Наконец Светка свернула с дороги, пошла между старыми надгробиями. Среди деревьев мелькнули бледные развалины и тут же скрылись за сгибающимися деревьями.
Освещая путь телефоном, Светка бегала от одного захоронения к другому, но Батенко никак не могла её поймать. Стоило матери броситься наперерез дочери, как та меняла направление. Вдруг Светка остановилась, долго присматривалась. Потом опустилась на колени, стянула варежки и стала голыми руками копать землю.
Не выдержав, Евгения Ивановна подбежала к дочери и рывком развернула её к себе. Вскрикнув, Светка повалилась прямо на земляной холм.
– Ты что здесь делаешь? – Понимая, где они находятся, Евгения Ивановна старалась говорить как можно спокойнее.
– Я? Это ты что здесь делаешь? Следила за мной, да?! – Светка сорвалась на крик, но скрипящие деревья не дали её голосу разнестись эхом.
– Так, поднимайся, пойдём отсюда. Давай. – Евгения Ивановна протянула дочери руку, но та её оттолкнула.
– Ты всё испортила, понимаешь? Всё! Испортила! – Кое-как поднявшись на ноги, Светка с воем залилась слезами. – Такой день раз в полгода бывает! Никто не должен знать! А ты тут!
Услышав за спиной шорох, Евгения Ивановна резко развернулась, инстинктивно закрывая собой дочь.
– Здрасьте. – Из-за дерева вышла та самая рыжая девица, что вытащила Батенко из рухнувшего дома Юноны. За ней следовала ещё одна, потоньше и побледнее. – А что вы здесь делаете?
– Я… мы… – У Батенко горло пересохло так, что ни одного слова толком не получалось произнести. – А вы?
– Здесь наша прабабушка. – Рыжая, имя которой напрочь стёрлось, кивнула на могилу. – А здесь – прапрабабушка.
– Да, мы пришли их навестить. – Вторая девица странно улыбнулась, будто только что удачно пошутила.
Обе девушки стояли ровно и буравили Евгению Ивановну тяжёлыми взглядами. У рыжей глаза светились как у кошки, у второй фосфорицировали.
Пятясь, Евгения Ивановна пыталась нащупать Светку, но та продолжала рыдать и отталкивать мать.
– Так что вас сюда привело? – спросила вторая девушка, наклоняясь, чтобы заглянуть за спину Батенко.
Евгения Ивановна шагнула влево и перекрыла ей обзор.
Оглушительный раскат грома заставил всех замолчать, даже Светка притихла. Небо рассекла ломаная светящаяся линия.
– Вот это да, – прошептала бледная девушка, глядя вверх. Лицо её светилось восторгом.
– Может, спрячемся куда-нибудь? – предложила рыжая, осматриваясь. – Вон туда можно. – Она махнула рукой.
– Да, пожалуй, – согласилась её подруга.
– Нет, мы пойдём. – Голос Батенко утонул в очередном раскате грома.
– Ну, как хотите. – Рыжая и бледная развернулись и совершенно спокойно, как на прогулке, стали удаляться.
Евгения Ивановна вцепилась в Светкин рукав. Полил дождь, холодные капли стекали по лицу. До выхода с кладбища ещё надо добраться, а пока прибудет такси, которое в такую погоду вряд ли вообще поедет по подобному вызову…
Мысленно застонав, мать потянула Светку туда, где исчезли силуэты двух девиц. В свете молнии проявились две тени на фоне белой потрескавшейся стены. Кое-как добежав до развалины, Евгения Ивановна затащила дочь под крышу.